Я — многодетная мать Мама шестерых детей, четверо из которых — приёмные, рассказала The Village, почему усыновить — так же нестрашно, как родить

В Петербурге более 29 тысяч многодетных семей — таковы данные городского комитета по соцполитике. Причём за последний год их стало почти на 4,5 тысячи больше. Многодетной считается семья с тремя и более несовершеннолетними детьми, в том числе усыновлёнными/удочерёнными. Семья Анастасии Обер-Поспеловой, автора блога «Записки прохиндея», — из числа самых больших в Петербурге. Анастасия рассказала The Village про то, почему завела первенца только в 29 лет, сколько стоит содержание большой семьи и про то, к чему стоит быть готовым, если ты решил взять ребёнка из детдома.

Про первенца

Сейчас у меня шесть детей: двоих (Стёпу и Марфу) я родила, троих (Тёму и близнецов Луку и Василису) усыновила-удочерила и Люся — под моей опекой. Вообще раньше я планировала четырёх: об этом мы договаривались с моим бойфрендом (который затем стал мужем) — двое своих и двое усыновлённых.

При этом я сама из большой семьи. С братом и сёстрами у нас большая разница в возрасте, я старшая, на мне были маленькие дети. Поэтому не стремилась быть молодой мамой: первенца я родила в 29 лет. Никакого давления со стороны родных не было, биологические часы не тикали. Я хотела, чтобы к моменту рождения ребёнка была возможность оплачивать няню. В то время мне казалось, что сама не справлюсь. Я ведь очень ленивая: люблю просто полежать на диване.

К моменту появления Стёпы, первенца, мы с бойфрендом жили вместе уже восемь лет. Поссорились, решили было расстаться. И тут я подумала: он ведь был бы отличным отцом. Идея была такая: «Давай просто сделаем это». Когда ещё будет такой роман, чтобы захотелось родить? А в этом человеке я и сейчас уверена. В итоге мы прожили вместе 17 лет. И только когда детей стало трое, я решила: хватит семейной жизни. И «вытолкнула» его в город. Сами же мы к тому моменту уже жили за городом — это никому неизвестное местечко рядом с Репиным: 15 минут на машине до Финского залива. Я нашла этот дом, когда была беременна Стёпой: искали дачу — купили, отстроили и переехали насовсем, а квартиру в городе сдали.

Про первое усыновление

В 2006 году я родила Марфу. Ей исполнилось два года — и тут я поняла, что у меня появились силы. Никаких конкретных целей себе не ставила: просто почувствовала, что мне хочется усыновить ребёнка.

Узнала детали, записалась в Школу приёмных родителей (ШПР): они к тому времени только появились. В школе учат не бояться. У нас же в обществе сильны предубеждения: мол, в детдомах — дети родителей, которые пьют или колются. Учили не пугаться диагнозов, так как в тех же детдомах практикуется гипердиагностика, когда на каждый чих записывают по болезни (так выгоднее: выделяется больше денег на ребёнка). Рассказывали, что ребёнок в этой системе не развивается — болеет, не растёт, но этого, опять же, не надо бояться. Нас воспитывали как воинов: надо прийти в детдом и взять ребёнка, всех победив. Потому что детдом не хочет отдавать детей.

Ребёнка для усыновления или удочерения можно, в принципе, самостоятельно выбрать в базе: города, региона или страны. Но там нет ничего про диагнозы и про то, сколько у ребёнка братьев и сестёр. В комитете по социальной политике Петербурга в переулке Антоненко есть собственная база. Я пошла туда, зарегистрировалась. Каждому кандидату подбирают возможные варианты и там же выдают информацию (хотя и не такую полную, как в детдоме или в органах опеки).

Двухлетнего Тёму мне показали ещё в первом списке. Но есть негласное правило: хорошо бы, чтобы приёмные дети были младше тех, что уже есть в семье. А Тёма на восемь месяцев старше Марфы. И ещё он очень красивый: я решила, что его быстро заберут другие усыновители.

Кстати, мы искали именно мальчика, потому что их меньше берут. Классика: все хотят девочку — голубоглазую блондинку. Лучше новорождённую. Чем старше ребёнок, тем меньше у него шансов попасть в семью.

В какой-то момент от Тёмы отказались предыдущие кандидаты-усыновители, я поехала его смотреть и решила забрать.

Это было в 2009 году, а до этого, в 2008-м, мы с моим бойфрендом поженились, потому что собирались усыновлять вдвоём. Я по неграмотности думала, что если ты не пара, тебе никого не дадут. Потом оказалось, что это не так. Мало того, поскольку мой муж — иностранец, усыновление могли не разрешить. В любом случае, наш брак был прекрасным.