«Вечное сияние чистого разума» Мишеля Гондри Журналист Артем Макарский — о фильме, в котором любовь проиграла
В рубрике «Новая классика» авторы The Village предлагают по-новому взглянуть на фильмы, вышедшие в течение последних 20 лет, но уже успевших стать классикой — иногда позабытой, иногда — не очень. В первом выпуске Артем Макарский рассказывает о «Вечном сиянии чистого разума» Мишеля Гондри — необычном романтическом фильме, в котором любовь, вопреки обыкновению, не побеждает обстоятельства. «Оскар»-2004 за лучший сценарий.
Текст
Артем Макарский
Джоэл Бэриш (Джим Керри), умеренно молодой человек с настолько скучной работой, что о его должности даже не упоминают, в канун дня Святого Валентина решается на нетипичный для него импульсивный поступок. Взяв отгул с работы, он прыгает в закрывающиеся двери поезда на Монток — что-то явно его туда тянет. В Монтоке, а потом и в обратном поезде в Нью-Йорк он встречает девушку с синими волосами, которую зовут Клементина (Кейт Уинслет). Джоэл иногда совсем не понимает, как реагировать на ее реплики, но вечером они уже едут на озеро смотреть на звезды, лежа на льду. Как выяснится, два года назад у них уже были отношения, а практически весь остальной фильм будет воспоминанием о том, как Джоэл в отместку попытался забыть Клементину так же, как она забыла его.
2004-й год — бум авторского кино. С успехом проходит огромное количество фильмов как от классиков, так и от молодых режиссеров. Француз Мишель Гондри в эту волну вписался — хотя он был больше похож на Софию Копполу и Уэса Андерсона, чем на Жене и остальных. Картина собрала в прокате 72 миллиона долларов (при бюджете в 30) и стала прорывом клипмейкера, получила «Оскар» за сценарий и окончательно утвердила Керри в статусе драматического актера. Это один из главных ромкомов века — но, как и все лучшие фильмы в жанре, с подвохом. Точнее, с целой кучей подвохов.
Другие авторские фильмы, вышедшие в 2004-м году
— «Дом летающих кинжалов» Чжана Имоу
— «Водная жизнь Стива Зиссу» Уэса Андерсона
— «9 песен» Майкла Уинтерботтома
— «Таинственный лес» М. Найта Шьямалана
— «Долгая помолвка» Жана Пьера Жене
— «Жизнь как чудо» Эмира Кустурицы
— «Дурное воспитание» Педро Альмодовара.
Чарли Кауфман, человек, превративший концепт режиссера Мишеля Гондри и художника Пьера Бисмута в полноценный сценарий, вышел из себя, когда в 2000-м году узнал о выходе «Помни» Нолана — там тоже обыгрывалась тема постоянной потери памяти.
Кауфман даже пытался уговорить всех оставить работу над проектом, но у него, к счастью, ничего не вышло. До выхода «Вечного сияния» оставалось четыре года, но работа над ним началась еще в 1998 году, поэтому понять переживания Кауфмана довольно легко. А тем, кто смотрел фильм «Адаптация» Спайка Джонзи, их можно еще и представить. Нолан был не единственной проблемой съемочной группы — на работу соглашались не все, продюсеры пытались намекнуть, что Кейт Уинслет можно заменить на Джулию Робертс, только что получившей «Оскар» за «Эрин Брокович», Гондри никто не понимал из-за акцента, ну и так далее. Впрочем, вернемся к началу.
Художник Пьер Бисмут, с которым Гондри познакомился через парижскую арт-тусовку, возможно, является одним из немногих людей, получивших «Оскар» за то, что он чего-то не сделал. В конце девяностых у него никак не получалось воплотить в жизнь арт-проект, в котором он собирался раздавать случайным людям карточки «Вас стерли из памяти» и проследить за их реакцией. Замысел так и остался замыслом — и Бисмут отдал идею Гондри. Об участии Бисмута в разработке сценария известно мало, но в этот момент в истории появляется Кауфман, с которым Гондри уже работал над «Звериной натурой», совсем дурацкой версией «Собачьего сердца». Кауфмана привлекла идея стирания памяти и он погрузился в попытки понять, как работают человеческие отношения.
Трудности перевода
2004-й был проклятым годом для перевода названий фильмов на русский — «Водная жизнь» Уэса Андерсона шла в прокате как «Унесенные морем» (чтобы, не дай бог, не сравнили с «Водным миром»), а «Сияние» вышло как «Вечное сияние страсти». По такому вольному переводу прошлись практически все критики, а Кауфман в интервью «Афише» о нем отозвался совсем уж резко. Конечно, очень жаль, что никто не пошел бы на фильм «Невинностью лучатся их сердца» (хотя покупают же до сих пор «Под сенью девушек в цвету»), а ведь именно так переводится строчка из Александра Поупа, давшая название фильму. Но вкупе с довольно дурацким трейлером зрители ожидали увидеть романтическую комедию, а получили известно что. Одна радость: примерно такой же трюк был провернут в итальянском прокате, где фильм вообще назывался «Если ты меня оставишь, я тебя оставлю тоже». Конечно же, там фильм провалился.
То, как человеческие отношения работают по версии Кауфмана, можно узнать в «Аномализе», которой фирменный цинизм сценариста совсем не пошел на пользу, — в «Вечном сиянии» же Гондри удалось его уравновесить.
В изначальном сценарии мы видим тех же героев через пятьдесят лет — и выясняем, что они стирали друг друга уже пятнадцать раз; впрочем, раз в три с половиной года — уже неплохой для них результат. Один из персонажей стирает себе воспоминания об аборте. Джоэл договаривается о сексе с бывшей в день повторного знакомства с Клементиной. Все это в фильм не вошло.
Гондри умело очистил картину от лишнего: еще немного и все эти игры и спецэффекты начали бы раздражать, но режиссер не перегибает палку. История взаимоотношений вообще оттеняет все остальное, однако задний план ее подкрепляет и с ней контрастирует: друзья Джоэла хоть и кажутся необязательными, но у них тоже все не в порядке. Работники стирательной компании веселятся только лишь для того, чтобы мы поняли, что они тоже люди. Кирстен Данст, влюбленная в женатого доктора, который постоянно стирает ей память, отдувается за то, чтобы показать, что любовь может быть проклятием. Элайджа Вуд показывает, что взаимности и близости нельзя добиться благодаря избитым фразам и действиям по правилам. Марк Руффало слишком неуверенно показывает невзаимную любовь — и поэтому кажется немного лишним. И все-таки в центре истории — два человека, а остальное — неважно, нет.
«Мне всегда будет двенадцать», — так назывался автопортрет Гондри для DVD из серии Directors. Внутренний ребенок Гондри — его визитная карточка, его достояние, его кредо.
Можно легко списать все на его мальчишество и на этом успокоиться. Но что, если все не так просто? Мир аналоговых спецэффектов, в который большинство его героев убегает от реального мира, если задуматься, чуть ли не страшнее того, что вокруг. В «Сиянии» этот мир, в котором ты делаешь из одеяла палатку, точно враждебен для главного героя: он подминает Джоэла под себя, работает на то, чтобы тот принял происходящее в настоящем мире — и вот это уже настоящее предательство.
Гондри говорил о том, что не может пересматривать фильм, потому что во время монтажа с ним рассталась девушка и он сам прожил те эмоции, о которых снял фильм. В этом одновременно есть и правда, и лукавство. Одна из самых инфантильных вещей, которые могут быть — нежелание справляться с потерей, через которое проходят герои фильма. Гондри, который прошел через унизительную процедуру отправки чужих вещей бандеролью, тем не менее, не готов признать то, что он взрослее своих героев. Он также понимает, что снял честный фильм, которому не нужны никакие спецэффекты — машины сколько угодно могут падать с неба, а важнее все равно лежбище на льду озера. Лукавство же в том, что Гондри проиграл, не смог сделать трюки и спецэффекты обязательными и необходимыми, поэтому через антураж фантастического фильма, сделанного на коленке, постоянно прорывается настоящее чувство.
Но все же «Вечное сияние» — победа Гондри. Иные могут залезть в голову Джона Малковича, но в голову Мишеля Гондри не может залезть никто. Что для него было важнее в истории — чувства или блестящие фантики спецэффектов? До конца неясно. Понятно лишь, что весь цинизм Кауфмана Гондри сглаживает не ребяческим отношению к истории, а человечностью, большей эмпатией. Это чувство вообще присуще ему в фильмах: главные герои для него важнее, чем кто бы то ни было, им он сопереживает, как мало кто из коллег. Однако нельзя не отметить, что на пробах Гондри так понравилось состояние Кэрри, который тогда расстался с партнером, что то ли в шутку, то ли всерьез попросил его сохранить это настроение еще на год. Судя по фразе «вот настолько у нас двинутый бизнес», брошенной в документалке «Джим и Энди», Кэрри просьбу не оценил — зато Гондри явно добился своего.
Интересные факты со съемок фильма
— У Джима Кэрри в детстве был такой же велосипед, как в сцене флэшбэка из детства Джоэла, но об этом он узнал уже во время съемок;
— Камеры снимали все без остановки, но с почтительного расстояния, поэтому актерам было проще расслабиться;
— Всех кроме Кэрри на съемках просили импровизировать, чтобы он был более грустным;
— Сцену прохода цирка по городу снимали без сценария, просто всем понравилось, как ходят слоны.
Но «Вечное сияние» — редкий фильм, который интересные факты со съемок делают
не тем, чем он кажется.
Все эти вещи помогают забыть о том, что это — грустный фильм о проблеме коммуникации. Джоэл и Клементина обсуждают все, что угодно, кроме самих себя, скрываются от разговоров друг о друге в алкоголе, веселье, быту, чем угодно еще — лишь бы не поговорить о наболевшем. Самая душераздирающая сцена фильма — та, где до начала процесса стирания памяти они слушают, что наговорили друг о друге: обидные, делающие больно слова сразу отрицаются, а значит, необходимый разговор может так и не состояться.
И все-таки им, неудобным людям в удобном мире, друг с другом чаще всего хорошо — есть в их отношениях какая-то предначертанность, ради которой можно пожертвовать постоянным возвращением к началу, к нулевой точке. Джоэл и Клементина будут вместе, пока им не надоест — а потом начнут все заново. Если вернуться к первой версии сценария, где мы видим героев спустя 50 лет, то в начале 2018 года Клементина стерла Джоэла из памяти в четвертый раз. Все будет так, как должно.
Изображения: Focus Features
