Редакция The Village устроила себе проверку на прочность — на месяц отказалась от разнообразных соблазнов, которым любой городской житель подвергается каждый день. В шляпе, в которой лежал наш приговор на ближайшие тридцать дней, были бумажки с надписями «отказ от секса и мастурбации», «отказ от мяса и рыбы», «отказ от алкоголя», «отказ от мата», «отказ от сериалов», «отказ от социальных сетей», «отказ от лишних трат», «отказ от сахара» и «отказ от иностранных продуктов». Анна Масловская вытянула бумажку, запрещающую использование в речи мата.

Конечно, я сразу объявила, что не согласна на отказ от сахара или мяса: во-первых, работа такая, во-вторых, этот опыт уже есть в моём багаже и выводы сделаны. Оставалось ещё много интересного, но тянула я последней. Сложно сказать, был ли это мой медиатор судьбы, но мне достался отказ от мата. Не то чтобы я сильно и много ругаюсь, но... А сколько, правда? Знаю, что точно бывает, но как часто? Мат стал естественной частью моей речи, не выделенной особенными негативными красками. То есть плохие слова я говорю неосознанно. Я что, вообще говорю неосознанно? А думаю? Или эти слова не так уж плохи? 

Решаю для себя — плохи они в действительности или нет, но эксперимент для меня будет играть роль будильника. Чтобы избавиться от рутины, оказаться в настоящем моменте без оценки, просто зафиксировать происходящее. В ритме, в котором я живу около пяти последних лет, на секундочку остановиться и оглядеться — на вес бриллиантов и позволительно преимущественно в отпуске.