Роман Федосеев

Заместитель главного редактора H&F

Отношение к любой новой группе в обществе претерпевает несколько условных стадий — от неподдельного интереса, увлечения до повсеместного раздражения и даже ненависти. Наконец, со временем эмоции утихают, и эта новая группа завоёвывает себе право на существование, превращается в факт реальности — без знака плюс или минус.

Всё это на наших глазах произошло с хипстерами. Из субкультурного гетто само слово довольно быстро прорвалось в общее информационное пространство, породив целый ряд комичных материалов на тему «Кто такие хипстеры?» (самые отсталые медиа выпускают такие статьи до сих пор) и ожесточённые споры. Одни считали хипстеров передовым классом, возлагая на него надежды по изменению страны, другие (явное большинство) относились к ним скептически-презрительно. Но главное, что употребление «хипстера» всегда требовало либо пояснения для тех, кому оно ещё нужно, либо оговорки — мол, никаких хипстеров, конечно, не существует, всё это пустое, но это я вам так иронично подмигнул.