Эпидемия гриппа в России продолжается, её жертвами стали более 120 человек — такие цифры приводит Минздрав. В Петербурге, например, за последнюю неделю января госпитализировали рекордное количество пациентов с гриппом и ОРВИ — 1 627 человек. Заголовки новостей — «В Татарстане из поездов будут высаживать больных пассажиров», «Из аптек Екатеринбурга пропали популярные лекарства от гриппа» — похожи на сводки с поля битвы. Всё ли так плохо, как кажется? The Village поговорил об этом с заведующим научно-организационным отделом НИИ гриппа Минздрава России кандидатом медицинских наук Игорем Никоноровым. 

Фотографии

Дима цыренщиков

Про эпидемию 

— За последние пару дней у меня уже несколько человек спросили: «А как ты думаешь, с гриппом действительно всё так серьёзно или истерию искусственно нагнетают?» Так вот, эта эпидемия на самом деле очень серьёзная?

— Сказать, насколько она серьёзна, можно будет только когда она закончится. По данным за прошлую неделю (интервью было записано 28 января. — Прим. ред.), уровень заболеваемости не превышает максимальный в прошлом сезоне. То есть говорить о том, что эпидемия намного страшнее прошлогодней, не приходится. То же касается вопросов о мутации циркулирующего сейчас вируса, вакцина, которая была сделана перед эпидсезоном, полностью защищает от этого возбудителя. 

— Кстати, когда можно ожидать завершения эпидемии?

— Эпидемия развивается всего третью неделю, и точно говорить о том, когда она закончится, не приходится. В некоторых случаях тянется до 13 недель, а бывает, что спад происходит быстрее. 

— Если ничего страшного не происходит, почему такое количество смертей от осложнений после гриппа? Только в Петербурге на 27 января 34 летальных исхода. 

— Это комплексный вопрос, требующий изучения. Во-первых, известно, что большая часть погибших страдала хроническими заболеваниями, которые усугубило заражение гриппом. Во-вторых, эти люди не были привиты. В остальном по каждому летальному случаю проводят эпидрасследование, и только после него можно будет сделать выводы. Да, действительно, госпитализация в этом году высокая. Большая часть населения не имела иммунитета к возбудителю, поскольку не прививалась. Прививали только группы риска — остальные же пытались избежать вакцинации. Нередко приходится уговаривать людей. Те, кто не поддаются разумным доводам, к сожалению, страдают. 

— И всё же, 34 смерти в мегаполисе — это статистически много или нет?

— Опять же, говорить об этом можно будет, когда эпидемия закончится. При каждом случае проводят лабораторные исследования, каждый диагноз должны подтвердить. Кроме того, изучают характер течения основного заболевания. Выясняют, когда человек заболел, когда обратился за медпомощью и так далее. Сегодня, к сожалению, люди обращаются к врачу только на четвёртый-пятый день, а в первые дни лечатся самостоятельно, как будто ждут появления симптомов осложнений. 

В идеале нужно носить не только маску, но и очки: механическая защита больше, так как возбудитель не попадает на слизистую глаз

 

Про то, нужно ли вызывать врача 

— Ну, это вполне естественно: подумаешь, простуда — не звать же на каждый чих врача.

— А заканчивается всё осложнениями: можно стать инвалидом или даже через какое-то время умереть от инсульта или инфаркта, если есть, например, заболевания сердечно-сосудистой системы. Вчера представитель какой-то фирмы задавал мне вопрос о том, зачем вообще обращаться к врачу при гриппе. Он считает, что не нужно: мол, препаратов всего три, вакцинироваться в период эпидемии уже нельзя. Я ему пытался объяснить, что только врач может оценить степень тяжести течения заболевания и принять решение о назначении препаратов или о госпитализации. 

— Возможно, у людей сформировалось недоверие к врачам? Я вызову участкового терапевта — а он просто пропишет «Антигриппин». 

— Часть противовирусных препаратов, к сожалению, можно спокойно купить в аптеке без рецепта. В результате главным «экспертом» по препаратам становится фармацевт, естественно, старающийся продать как можно более дорогие лекарства. При этом очевидно, что многие препараты имеют противопоказания. Врач же не просто посмотрит на вас и выпишет что попало: он должен собрать анамнез. Должен быть индивидуальный подход.

Многие заболевшие в начальной стадии вирусных инфекций начинают принимать антибиотики, не задумываясь, что их применение обоснованно только при бактериальной инфекции. Первые трое суток обычно идёт размножение вируса гриппа в организме и нужны противовирусные препараты, а не антибиотики. Но у нас все грамотные: разбираются в политике, футболе и лечении себя от любой болезни. 

 

 

Про то, помогут ли маски 

— Я вернусь к вопросу про нынешний шум вокруг гриппа. Откуда такая паника?

— Это у вас надо спросить. В течение последних двух недель наш институт только и занят тем, что даёт комментарии СМИ. Нами не охвачены разве что телеканалы Disney, «Карусель» и «Муз-ТВ». Звонят из посольств — интересуются, болеют ли их сограждане: приходится объяснять, что НИИ гриппа не является надзорным органом. На ТВ выходят какие-то околонаучные программы, ажиотаж раскручивается. 

— Люди, которые скупили в аптеках маски и препараты, хоть в чём-то правы?

— В покупке масок нет ничего плохого: пускай пользуются. У них длительный срок хранения, на следующий сезон хватит. Что касается препаратов — всё-таки у них срок годности ограничен. И купив что-то на всякий случай, ты, возможно, лишил препарата людей, которым он действительно нужен. Всё-таки противовирусные препараты необходимо отпускать только по рецепту лечащего врача.

— А маски действительно нужны? На днях в «Новой газете» вышла колонка «Ром вместо антибиотиков» кандидата медицинских наук Виктора Тополянского: он, среди прочего, пишет, что марлевые повязки и респираторы спасут разве что от песчаной бури в Каракумах. 

— Начнём с того, что вирус выходит вместе с частицами слюны, слизи, мокроты, когда человек разговаривает, кашляет, чихает: это капельки, взвеси, аэрозоль. Они разносятся по воздуху. Если вы без маски — человек чихает, и всё это попадает на слизистые вашего лица. В идеале нужно носить не только маску, но и очки: механическая защита больше, так как возбудитель не попадает на слизистую глаз. Но маски рассчитаны на очень короткий промежуток — максимум два часа. Кроме того, в них тяжело ходить: каждый раз удивляюсь, когда маску советуют носить больным. Больной человек должен выздоравливать в домашних условиях или в клинике, а не на работе или учёбе. В остальном рекомендуются обычные вещи — ничего экстраординарного не придумано: мыть руки и лицо, дома осуществлять влажную уборку и проветривание, в офисе по возможности иметь аппараты для обеззараживания воздуха.

 

 

Про штаммы и алкоголь

— В той же колонке Виктор Тополянский пишет, что вакцинация не помогает, так как «типов, подтипов и штаммов вируса существует невероятное множество, и вакцинировать нужно не просто „от гриппа“, а от конкретного штамма». Что скажете? 

— По поводу отношения медицинских работников к вакцинации: к сожалению, многие из них в этом вопросе как в Средневековье. Такое ощущение, что люди вообще не учились в медвузах. Хотя он (Виктор Тополянский. — Прим. ред.), в принципе, правильно пишет: вирус мутирует, каждый год приходится обновлять состав вакцины — при этом технология не меняется, обновляется штамм, который входит в состав вакцины. Да, это проблема. Но польза от вакцинации совершенно очевидна. В США подсчитали, что на каждый доллар, вложенный в вакцинацию, работодатели имеют прибыль от двух до трёх долларов — только за счёт того, что люди не болеют и не заражают других. А если заболевают, то болезнь протекает в лёгкой форме без осложнений. 

 

 

С другой стороны, Тополянский пишет: «К сожалению, наши службы, которые раньше занимались выявлением модификаций вируса, сейчас практически разрушены». Откуда человек это взял? Роспотребнадзор как занимался — так и занимается. У них есть центр вирусологии и биотехнологии «Вектор» под Новосибирском, который, как и мы, занимается изучением возбудителей. Кроме того, там активно занимаются птичьим гриппом. В Москве есть научно-исследовательский институт вирусологии имени Ивановского. Наш национальный центр имеет 59 региональных баз, откуда нам поступают данные по заболеваемости. 

Вот можно обмотаться связкой чеснока. Помогает же! Правда, не от гриппа, а вроде как от вампиров

 

— А про то, что можно обезопасить себя от гриппа чаем с ромом — правда?

— Автор колонки может пить что угодно. При любой респираторной инфекции рекомендуются, помимо препаратов, постельный режим и обильное питьё. Алкоголь, конечно, никто рекомендовать не будет. Что пьёт нормальный человек? Чай с лимоном. Ну, если нравится что-то ещё — пускай, главное, чтобы не навредило. Или вот можно обмотаться связкой чеснока. Помогает же! Правда, не от гриппа, а вроде как от вампиров. Помните такую историю? Один из гостей Нильса Бора увидел на дверях его дома прибитую подкову: «Неужели вы, великий учёный, можете верить в то, что подкова над дверью приносит счастье?» Бор с улыбкой ответил: «Конечно же, не верю! Но говорят, что подкова приносит счастье даже тем, кто в это не верит».

 

 

Про универсальную вакцину

— На родительских форумах самые жёсткие споры идут о том, нужно ли прививать детей — в том числе, конечно, от гриппа. Если задать в «Яндексе» глагол «прививать» — автоматически выпадает раскладка популярных запросов, в которой «прививать ли ребёнка от гриппа» чуть ли не на первом месте. 

— Люди сиюминутно интересуются проблемой, не имея о ней никакого представления. В итоге появляются всякие страшилки. Когда я учился, наша преподавательница по хирургии рассказывала такую историю. Она работала по распределению в сельской местности — врачом в небольшой больнице. И как-то раз к ней приехал механизатор с гангреной руки. Причина: он поранил палец, а друг ему сказал: «Помажь навозом, всё пройдёт». Он и помазал. Сейчас такие «знания» передаются не при реальном общении от человека к человеку, а по интернету огромному числу пользователей. Там можно найти самые разные методы лечения — например, керосином. Я уж не говорю о том, что специалисты по лечению мочой выступают по телевидению. 

— Что сейчас происходит с универсальной вакциной против гриппа, которую разработали в НИИ гриппа?

— Доклинические исследования (тестирование на животных. — Прим. ред.) закончены. Ищем возможность провести клинические исследования. Стоит вопрос о финансировании. Будет финансирование — работа продолжится.

Разработка новых препаратов, во-первых, затратна, а во-вторых, не всегда заканчивается ожидаемым результатом. Исследования по изучению потенциального лекарственного средства могут занять больше десяти лет. Клинические исследования необходимо проводить по возрастам. И тут тоже есть сложность: если взрослым волонтёрам на первой фазе клинических исследований платят деньги за участие — то последующие стадии не оплачиваются. В противном случае некоторые мамочки побегут предлагать своих детей для исследований. Тут необходимо убедить людей в том, что им самим это нужно. Академик Смородинцев (основатель и первый директор НИИ гриппа, создал, среди прочих, вакцины против гриппа. — Прим. ред.) прививал вакцинами своих внучек. 

— Чем универсальная вакцина отличается от сезонной?

— Универсальность подразумевает, что вакцина будет защищать от всех циркулирующих штаммов. Но это не исключает возможности того, что будет применяться и сезонная вакцина. Универсальную вакцину сейчас разрабатывают в США, Канаде, Израиле, Бельгии — много где. В коммерческой продаже этих вакцин ещё нет, так как идут только разработки или клинические исследования. 

  

 

Про мутации вируса гриппа 

— Давайте поговорим про страшилки. Возможно ли предсказать мутации вируса гриппа?

— (Обращаясь к вирусологу Андрею Комиссарову, который находится в том же кабинете, где проходит интервью.) Андрей Борисович, расскажите.

Андрей Комиссаров: Предсказывать нельзя. Процесс возникновения мутаций — случайный. Можно прогнозировать, какая генетическая линия вируса будет доминировать в предстоящем сезоне. 

Приведу метафору для понимания того, что такое мутация. Наши гены — это некий текст, записанный на языке нуклеиновых кислот. В этом языке — который общий для всех существ (людей, собак, бактерий, вирусов) — есть четыре буквы, они складываются в определённое слово. В этом слове записана информация о нас, или о вирусе гриппа, или о кошке, или о хомячке. Просто это слова разной длины. Для нас с вами это слово из 9 миллиардов букв, для вируса гриппа — из 13 400 букв.

А теперь представьте, что вас попросили перепечатать на компьютере «Войну и мир». Вы допустите какое-то количество опечаток. Но вы не можете предсказать заранее, какие именно это будут опечатки. Размножение — это процесс копирования информации. Допустим, человек размножается два-три раза за 60 лет. А копий вируса гриппа из каждой клетки выходят тысячи, сотни тысяч. Наш с вами организм умеет отслеживать ошибки и исправлять их. Вирусы не умеют этого делать. В результате ошибки накапливаются, это и есть мутации. Дальше действует естественный отбор. Вирус, который приобрёл в результате ошибки какие-то свойства, позволяющие ему быть более эффективным в плане распространения и заражения, сохраняется и начинает доминировать. Так происходит эволюция. Если у человека она длится миллионы лет, то у гриппа — в миллионы раз быстрее.