В 1995 году началось преображение района Остоженки. Именно тогда закончили строительство здания Международного Московского банка, которое спроектировало бюро «Остоженка». За 20 лет район изменился до неузнаваемости: большую часть исторической застройки снесли, а квартал наполнили элитным жильём. Правда, по ощущениям, охранников на так называемой «Золотой миле», самом дорогом районе в центре Москвы, больше, чем собственно жителей. The Village показывает, как выглядит один из самых амбициозных проектов перестройки центра сейчас, а архитекторы, которые внесли важный вклад в изменение района, рассказали о своём отношении к тому, что получилось из некогда заповедной территории.

Фотографии

ДЕНИС ЕСАКОВ

   

Александр Скокан

архитектор, основатель бюро
«Остоженка»

Я думаю, что стоит отсчитывать начало изменений на Остоженке не с 1995-го, а с 1989 года. Проект реконструкции территории был принят именно тогда. И это долгая и хитрая история. В 1970-х и 1980-х Хозяйственное управление ЦК КПСС (ХОЗУ) и Совет министров СССР (Совмин) занимались строительством в центре Москвы. Например, в арбатских переулках и других тихих и заповедных местах ломали старые домики, и на их месте возникали 14–15-этажные башни светлого кирпича, куда заселяли чиновников этих ведомств. Такая политика продолжалась около 15–20 лет, а в 1989 году Совмин решил заняться территорией Остоженки.

Эта территория была заброшенной, потому что в связи с планировавшимся строительством Дворца Советов (который должен был располагаться на месте храма Христа Спасителя) всю зону предполагалось сломать, чтобы проложить широкий проспект в сторону Ленинских гор. Поэтому начиная с 1930-х годов никакого строительства там не велось. Всё это был тихий заповедник, и Совмин решил построить там для своих людей много хорошего жилья. Однако к тому времени общественное мнение уже не соглашалось с такими волюнтаристскими решениями. Поднялась мощная кампания, когда построили один дом, сломав памятник архитектуры. Снос вызвал большое возмущение, люди преграждали путь бульдозерам, и Совмин сказал, что строить там будут не только для себя: половину будут отдавать жителям района. А чтобы эту социальную демагогию чем-то подкрепить, они решили заказать проект реконструкции территории не официальным органам вроде Моспроекта и Института Генплана, а Архитектурному институту. Дескать, новые времена, новые люди. В МАрхИ для этого создали маленькую проектную команду, которая переродилась в бюро «Остоженка». К 1990 году проект был готов, его встретили с положительными отзывами, а вот Совмин своё существование прекратил.

И начались совсем другие времена. Конечно, смысла обсуждать то решение Совмина нет: с историческими событиями так нельзя, Остоженка стала частью городской истории. А то, во что превратился район, — это последствия современной жизни. От социального проекта отказались. Жители выбирали: или долго ждать, пока построят дом на той же территории, или сразу же переезжать в новую квартиру в новый район. Все выбрали последнее, поэтому старый контингент быстро вымывался. Появились новые жители, которые сейчас там не столько живут, сколько просто держат красивую богатую недвижимость. Больше там ничего сделать нельзя. Почти вся территория застроена, и расширять проект

можно, только уничтожая исторические сооружения.

Юрий Григорян

архитектор, сооснователь бюро
«Меганом»

Мне было бы проще ответить не о том, что район Остоженки сейчас значит для Москвы, а какие возможности там потеряны. Генеральный план, который разработало бюро «Остоженка», носил замечательный идеалистический характер, но он не мог учитывать того факта, что капиталистическая экономика способна разрушить любые правила. И в этом смысле Остоженка не отличается от всего центра Москвы, который за эти 20 лет был весь перекорёжен: снесли большое количество памятников архитектуры, а часть — заменили на новоделы.

Отличие Остоженки — в мифе о «Золотой миле», который был создан в трудные годы после кризиса 1998 года. Из-за него интерес к этому месту настолько вырос, что историческая застройка там пострадала сильнее всего в центре. Это подтверждает наша работа 2012 года «Инвентаризация старой Москвы» в пределах МКАДа, в которой видно максимальное вторжение новых домов на Остоженке и Сретенке. Поэтому назвать Остоженку комплексным проектом нельзя. Это конгломерат разнообразных зданий, которые в разной степени влияют на формирование городской среды. 

Даже сейчас, хотя почти все участки застроены, не поздно было бы создать новый мастер-план на замену первому. В нём могли бы возникнуть два центра притяжения: Пречистенская набережная и собственно улица Остоженка, которые должны концентрировать на себе городскую активность. А вот жилые районы между этими улицами могли бы остаться тихими, быть активными им необязательно. Охранники уйдут оттуда, когда сменится политическая атмосфера. Когда кого-то нужно охранять, они есть. Когда охранять будет некого — они исчезнут.

Вклад нашего же бюро в формирование архитектурного облика Остоженки сравнительно небольшой — это четыре объекта, которые мы там построили. В каждом из них перед нами стояли свои задачи. «Молочный» — это прежде всего дом со сквером на углу Молочного и Бутиковского переулков. Почти невидимая вилла «Остоженка», пространство которой развивается вглубь квартала. Каменный блок дома в Коробейниковом переулке и офисное здание «Эфир». Как бы то ни было, именно то сочетание времени, места и обстоятельств привело к возникновению новых типологических решений. В этом смысле миф сработал.