Петербуржцы, несколько лет назад мигрировавшие в Москву — вслед за амбициями, мечтами о лучшей жизни и просто деньгами, — постепенно возвращаются на свою малую родину. Кто-то в кризис потерял работу; кто-то устал от бешеного ритма столицы; кто-то просто хладнокровно посчитал и понял, что жить в Петербурге дешевле, чем в Москве. The Village узнал у петербуржцев-возвращенцев, как складывались их отношения со столицей и почему они в итоге предпочли город на Неве. 

 

Павел, 25 лет, программист

 

В Санкт-Петербург я вернулся только из-за работы. Компания предложила выбор: Москва или Питер. Разницы в деньгах нет. Но в Петербурге жить намного дешевле и при этом намного лучше. Тут я снимаю квартиру в самом центре города за деньги, на которые будет сложно что-то найти хотя бы в Подмосковье. Соответственно, здесь я хожу на работу пешком, а в Москве ехал бы час-полтора. 

Родился, вырос и закончил школу (ФМЛ №30. — Прим. ред.) здесь, в Санкт-Петербурге. Это всё заняло 17 лет. Потом надо было продолжать учёбу. Выбор специальности не стоял: давно решил, что это будет физика. Оставалось выбрать вуз, и подвернулась идея поступить в МГУ. Ну и поступил в 2006 году.

В 2012-м выпустился и поступил в аспирантуру того же физического факультета. Через полтора года занялся программированием в свободное время. Ещё через год устроился на подработку программистом, что не мешало занятиям в аспирантуре. А ещё через полгода появилось предложение в Санкт-Петербурге, которое я с радостью принял. Аспирантуру пришлось бросить спустя почти три года. Не жалею потраченного времени, но и не жалею, что ушёл.

Про отношение к городам вообще сложно что-то сказать. Я никак не позиционирую их для себя. Помню только совершенно отчётливо, что при переезде из Петербурга в Москву не почувствовал никакой разницы: по сути, везде дома, дороги, метро, магазины и люди. Года через три заметил, что в Санкт-Петербурге люди по улицам медленнее ходят, чем в Москве. Пожалуй, других различий я не нахожу.

Не исключаю, что в будущем могу вернуться в Москву или отправиться жить куда-нибудь ещё.

 

Сания, 21 год, предприниматель-кондитер

 

Я вернулась в Питер в прошлом ноябре, чтобы начать бизнес, о котором всегда мечтала, ну и продолжить свои отношения с городом. Ненавижу отношения на расстоянии. В Питере нужно меньше денег на жизнь, чем в Москве, поэтому мне проще продержаться тут на свои накопления, пока бизнес раскручивается. 

В Москве я прожила три года. Переехала перед 18-летием учиться в Бауманке. Помню, открыла ноутбук, чтобы пригласить кого-нибудь на пикник в честь дня рождения, и подумала: «Чёрт побери, все интересные люди остались в Питере». Мне было неуютно ходить по улицам, где мне могли наступить на ногу и не извиниться, толкнуть в подземном переходе и промчаться на всех парах дальше. Мне не нравилось, что меня без стеснения рассматривают одни незнакомцы, а другие показательно игнорируют моё существование. Раздражало, что люди спокойно проходят в двери с красной наклейкой «Нет входа» в метро, возмущало само расположение дверей входа и выхода рядом (если делать с разных сторон, никто куда не положено не попрёт). Огромные расстояния от учёбы до дома, зубастые продавцы в круглосуточных супермаркетах, неприкрытая неприязнь к приезжим из юго-восточных республик.

Я не любила Москву.

Через год моё представление о Москве изменилось: теперь я вижу только живой и кипучий город, полный возможностей и удивительных людей даже за стенами МГУ и Бауманки. 

 

 

В Питере я в своё время как-то быстро стала своей: вежливое соблюдение личного пространства, бомжи, которые говорят «спасибо» и «пожалуйста», люди, которые не бегают по эскалаторам, потому что на них можно спокойно почитать книжку, и продавец фруктов, который цитировал мне Шекспира, когда хотел сделать комплимент, — всё это очень вписывается в моё идеальное представление о городе. В Москве было иначе: москвичи казались несдержанными, невоспитанными и какими-то нервными. Всё вместе это описывается словом «борзый». Впервые я почувствовала себя своей, когда вернулась из Казани, мы с маленькой дочкой Верой ехали в метро — с рюкзаком, слингом, с немытой башкой, явно с вокзала. У меня ещё монгольская морда какая-то. Я зашла в вагон и с тоской подумала: сейчас начнётся обстрел взглядами «понаехали тут». Но мне улыбались, когда я встречалась с кем-то взглядом, почти сразу уступили место, поддерживали за локоть, когда поезд резко тормозил. 

Москвичи быстрые и импульсивные, но они всегда на тебя реагируют: даже те, кому ты не нравишься, выразят тебе это

 

Когда мы прибыли в мой обожаемый Питер прошлым летом, я поняла, почему кто-то называет питерцев замкнутыми и холодными. Я села на свободное место в метро, с готовностью пробежала глазами всех пассажиров — и не получила никакого фидбека. Москвичи быстрые и импульсивные, но они всегда на тебя реагируют: даже те, кому ты не нравишься, выразят тебе это. Они любят детей, часто улыбаются им, вступают в контакт друг с другом легче, чем жители Петербурга: в Москве часто помогают донести сумку, с коляской, иногда даже бесплатно отдают пирожки в магазинах, если удачно пошутить с кассиршей.

Уехала бы я куда-то ещё? С радостью пожила бы у моря полгода, когда бизнес окрепнет достаточно, а потом снова вернулась в большой город — если он будет в России, то только в Питер.

 

Юлия, 28 лет, менеджер по рекламе

 

В марте этого года я возвращаюсь в Санкт-Петербург. Не потому что не получилось удержаться в Москве (не нашла себя, не устроила работа и так далее) — просто в какой момент поняла: хочу быть человеком города, состоящего из понимания, принимания и теплоты. Питер — это душа. Город, который совершенно невообразимым образом сталкивает и соединяет людей. 

Не могу сказать, что мой переезд связан с кризисом и Петербург — это некий бункер, где можно отсидеться и переждать. Кризис повсеместный. Не секрет, что цены в магазинах сильно выросли и в Москве всё дороже, чем в Петербурге, — это факт. Я живу в Подмосковье, дорога занимает полтора часа, добираюсь на перекладных. В связи с тем, что цены выросли и на транспорт (автобус, метро, электричка), получается очень накладно. И в этом плане жить в Питере тоже будет куда приятнее: расстояния другие.

До Москвы в Санкт-Петербурге я прожила два года. Добившись определённых результатов в работе, поняла, что хочу двигаться дальше. И вот тут начинается история, которую я условно называю «Повесть о неопределившемся карьеризме». 

 

 

Переезд из Санкт-Петербурга в Москву состоялся полгода назад. Не отличусь оригинальностью, если скажу, что причина совершенно банальная: предложили интересную работу в крупной компании, с высокой (по меркам Питера) зарплатой. Было интересно попробовать себя в чём-то новом и решить свои финансовые вопросы.

Не могу сказать, что моё отношение к Москве как-то поменялось после переезда. К этому городу я всегда относилась ровно. В плане человеческих отношений Москва непроста. Хотя добрых и отзывчивых людей хватает и здесь. Нельзя вешать клише, мол, бездушный город — неправда! Город — торопливый, сумасшедший, кричащий. Город возможностей. 

В плане человеческих отношений Москва непроста. Хотя добрых
и отзывчивых людей хватает и здесь

 

Но если ты влюблён в Петербург, то это навсегда. И это куда сильнее и вкуснее моего карьеризма. Только после переезда в Москву поняла, насколько сильно меня тянет обратно. Здесь я могу снимать квартиру в центре, преодолевать расстояния от дома к работе и обратно, считая их не в часах, а в уникальной архитектуре города, чаще встречаться с друзьями. В Санкт-Петербурге на первый план выходит «я хочу», а не «я должна». 

 

Владимир, 31 год,
менеджер по маркетингу, музыкант

 

Однажды я проснулся и понял, что хочу жить в своём доме. Я достаточно оперативно продал свою питерскую квартиру и чуть было не вписался в московскую ипотеку. Но космос был явно против этого. 

В Москву я переезжал ещё в нулевые — будучи на тот момент коренным петербуржцем 23 лет от роду. Началось всё с того, что мне как перспективному сотруднику регионального представительства большой компании предложили пройти стажировку в центральном офисе в Москве. Я достаточно легко согласился, так как никто не говорил об окончательном переезде в столицу.
К тому же это был неплохой шанс наконец-то внести в свою жизнь какие-то новые краски — на девять месяцев сменить набившую оскомину пятничную Думскую на «Красный Октябрь».

Однако экономический кризис 2008 года внёс некоторые коррективы. Должность большого начальника в Питере, к сожалению, уже никто не предлагал, и вернуться домой с багажом новых знаний можно было только на старую должность, либо уйти из компании в никуда, что было достаточно рискованно в тот момент. В Москве же, наоборот, была возможность продолжить путь вверх по карьерной лестнице, но уже вдали от любимого города, родных и друзей.

До переезда я относился к Москве вполне по-питерски: с сочувствием и искренним непониманием того, как можно полноценно жить в этой суете.

 

  

Не могу сказать, что там моё отношение к городу поменялось. Оно, скорее, начало формироваться. Мне приходилось за что-то цепляться. Я вроде продолжал болеть за «Зенит», есть куру гриль, но уже привыкал к чистоте в подъездах и аккуратности бордюров вдоль вычищенных от снега пешеходных дорожек. 

Деловая московская атмосфера помогала добиваться успехов не только в карьере, но и в рамках музыкального хобби. За годы в Москве я с нуля основал две группы, записал с десяток новых песен, снялся в клипе и выступил на сцене «Нашествия», познакомился лично с кумирами детства. 

До переезда я относился к Москве вполне по-питерски: с сочувствием и искренним непониманием того, как можно полноценно жить в этой суете

 

Но всё равно что-то необъяснимое щемило моё сердце и мешало двигаться вперёд в полную силу. Я приезжал в Петербург почти каждые выходные, прыгая на верхнюю полку ночного поезда. На следующее утро я уже просыпался в городе, по которому успевал хорошенько соскучиться. Вне зависимости от погоды я устраивал себе пешую прогулку от вокзала по центру, обязательно навещал родителей, друзей. Это непередаваемое ощущение — быть туристом в родном городе. Привычные для рядового петербуржца вещи воспринимались ярче, острее. 

Череда знаковых встреч и событий расставила всё по местам. Окончательно я вернулся в Петербург, просто осознав, что хочу жить здесь и сейчас, а не завтра и там, где нас нет, как это принято в Москве.

 

Влад, 26 лет, ведущий аудитор лесной сертификации
и Надя, 27 лет, PR-директор

 

Надя: Мы вернулись в последних числах прошлого года. Относительно причины переезда — пока не можем определиться, кто за кем поехал. Хотя на самом деле это судьбоносное стечение обстоятельств. Ведь, будучи дальними знакомыми в Питере, мы стали родными людьми в Москве. Мы лет семь назад встречались в общих компаниях. А когда Влад переехал в Москву и у него возник квартирный вопрос, он позвонил мне (зная, что я уже пару лет здесь) и спросил, нет ли знакомых, которые что-то сдают. Я кинула пару ссылок, и на этом распрощались. А на День города мы пошли вместе гулять. И вот догулялись.

Я уволилась с любимой работы и решила, что больше на Москву работать не хочу. Хочу домой — в Питер.

 

 

ВЛАД: Я родился в Ленинграде и прекрасно прожил здесь без малого четверть века. Потом Швеция, армия и по наклонной — Москва. Поехал туда, как и многие, работать. Москва стала по сути единственным вариантом получения практического опыта и дополнительного образования в моей отрасли. Ехал с замыслом вернуться. Ставил себе срок — не более трёх лет. С появлением «питерского сообщника» в Москве — в лице Нади — оставаться хотелось всё меньше. И я выбил перевод на как нельзя кстати освободившуюся в Петербурге должность. 

К Москве я относился по-петербургски — без большой любви. Не скажу, что моё отношение изменилось. 

Что изменилось в отношении к Питеру? Сложно сказать. Скорее всего, мы стали трепетнее относиться
к тому, что раньше воспринималось как должное

 

НАДЯ: До переезда к Москве относилась снисходительно — как к глупой богатой бабе базарной. После трёх лет в столице моё мнение изменилось: баба оказалась вовсе не глупой. Спасибо людям: именно из них сформированы три моих московских года. Активные и креативные, вечно придумывающие всё новые и новые проекты, ищущие пути для их реализации. Очень много вечно работающих нестандартных умов в этом городе. 

Что изменилось в отношении к Питеру? Сложно сказать. Скорее всего, мы стали трепетнее относиться к тому, что раньше воспринималось как должное, — Галерная улица, бары студенческих времён, автомобилисты, которые благодарят друг друга аварийкой, родные по духу люди и смешные (по московским меркам) пробки.

Влад: В отдалённой перспективе мы рассматриваем вариант расстаться с Питером на пару-тройку лет — может быть, ради Скандинавии или Аргентины.

 

   

Фотографии: Дима Цыренщиков