Переезд — важное событие в жизни любого человека. Новое жилье — это всегда новые люди вокруг, новый опыт и новые чувства. Совместно с АИЖК («Дом.рф») рассказываем, как переезд поменял жизни нескольких москвичей. Герои материала благодаря переездам выходили из депрессии, встречали любимых людей, попадали в детективные истории и творческие коммуны, а кто-то так полюбил переезды, что стал современным кочевником.

В 2013 году я жила в доме Наркомфина в комнате подруги, когда она уехала из страны. Это экспериментальный дом, и жилье устроено необычно. В двухуровневой квартире жили еще четыре человека. Звучит богемно, но на деле там не было ремонта, а ванную кто-то перекрасил в черный цвет. Оригинальный паркет и деревянные рамы были в ужасном состоянии, между ними росла трава. Ну и в квартирах не было кухонь, так как изначально в доме была своя фабрика-кухня, отдельный пищеблок, который сейчас уже не работает.

История с реставрацией дома началась, когда мы только переехали. По слухам, кому-то не продлили аренду, кто-то выехал сам. И это притом, что многие там жили довольно долго. В доме, например, жил куратор Александр Евангели, к которому мы ходили в гости, и много других художников, модельеров и дизайнеров. Многие совмещали жилье и мастерскую. Таких пространств в Москве мало: обычно в мастерской невозможно жить, а в квартире нет места для работы. Жильцы дома активно общались между собой. У дома была уникальная атмосфера, и терять ее не хотелось бы. Но расположение этого памятника конструктивизма делает его привлекательным для бизнеса. В доме царил дух сквоттерства, но только потому, что все понимали: рано или поздно это закончится.

В 2015 году я уволилась с работы, чтобы учиться: полгода в Москве и полгода в Петербурге. Отучившись в Москве, я собралась переезжать в Питер. До этого в течение года у меня была депрессия, и я проходила психотерапию. Итак, после Нового года я переехала в Петербург. Когда ранним утром я зашла в квартиру, то почувствовала себя очень одиноко в пустой комнате. По радио я поймала первую попавшуюся волну. Музыка стала связью с окружающим миром, я почувствовала, что не одна в квартире.

Вскоре я поняла, что больше не могу заниматься наукой, которую выбрала. Пока обживалась, я решила, что надо бороться с депрессией. Во-первых, купила абонемент в спортзал на полгода. Во-вторых, я поняла, что могу с кем-то познакомиться. В Петербурге меня никто не знал, и я никого не знала, так что я загрузила Tinder. Я думала, что смогу встретить людей, с которыми можно просто поболтать, а если кто-то мне понравится, то у меня будет приключение с ограничением в полгода. Через месяц я познакомилась с очень симпатичным парнем. В итоге мы уже год вместе, регулярно ездим друг к другу в Москву и Питер.

Мой старт был апатичным и страшным, я переехала в Петербург, который многие считают депрессивным местом. А у меня все оказалось наоборот: сменила профессию, встретила человека, с которым я чувствую себя счастливой, и поняла, что не стоит бояться принимать решения. Любую ошибку можно исправить.

Мои постоянные переезды начались после того, как я покинул общежитие. Вещей накопилось много, и я оставил некоторые прямо там. Все нужное уместилось в чемодан и рюкзак. Тогда я понял, что действительно необходимых мне для жизни вещей не так уж и много — несколько комплектов одежды, тарелки, ложки.

Переезды вошли в привычку, у меня выработался определенный стиль жизни. Я стал кочевником в эпоху цифровых технологий: не привязан к месту, с ограниченным количеством вещей. Конечно, так теряешь ощущение дома, и это грустная сторона. Но отказ от материализма избавляет от трепета перед вещами.
Если бы я сидел на одном месте, то обрастал бы новыми вещами, складировал бы их постоянно вокруг себя. Моя теория простая: если чемодан закрывается, то все окей. В этом законе нет ничего логичного, А не следует из Б, но я считаю, что если сумка застегнулась, то это нужное количество. Но при этом есть вещи, от которых мне сложно избавиться, например пара футболок — мерч групп.

Однажды я переехала из Подмосковья в район Измайлово. Мне нравился большой парк, но гулять одной там было страшно. Я думала бегать или заниматься спортом, но это ничем не заканчивалась, потому что нужна компания, а я никого не знала.

Прошел год, я шла из дома к метро и на перекрестке поймала на себе взгляд какого-то парня. Мы снова увиделись уже на платформе в метро, я поняла, что он догнал меня и стоит рядом. Страшно не было — скорее, странно. В вагоне он наблюдал за мной и в итоге подсел ко мне. Мы познакомились, и он мне понравился. Выяснилось, что мы соседи, но до этого ни разу не виделись.

На следующий день мы пошли гулять в парк, где провели часа три и прошлись по местам, куда я никогда не решалась заходить. В Москве тяжело поддерживать отношения с людьми, которые живут далеко. Жаль, что не всегда получается жить там, где ты хочешь, и рядом с приятными тебе людьми. Нам же повезло, мы виделись почти каждый день после работы. В итоге мы быстро съехались, а через год поженились.

Мы с подругой решили съехать от родителей. Нашли квартиру на Малой Никитской, в министерском доме 1930-х годов. В ней было две комнаты и кабинет-библиотека. В квартире были антикварные шкафы со старыми книгами, письменный стол, фортепиано и фотографии лошадей. В первые 30 минут пребывания там мы нашли много личных вещей: портсигары, фотографии, кошельки, рубашки в шкафу. Хозяйка пообещала убрать вещи и попросила не спрашивать, что случилось с их хозяином. Через неделю мы приехали подписывать договор, в комнате стояли сумки с этими вещами. Когда мы спросили, где их хозяин, хозяйка квартиры сказала, что там жил работник то ли сербского, то иранского посольства, а вещи она увезет к себе домой.

Хозяйка ушла вместе с сумками, а мы остались жить в квартире, но продолжали находить чужие вещи. В платяном шкафу обнаружили дорогую спортивную сумку. Мы нашли странный компьютер, мышь которого лежала на десятидолларовой банкноте, и миску с монетами из разных стран. В итоге в одном из шкафов нашлись документы. Это было что-то вроде просроченных видов на жительство, написанных на славянском языке латинскими буквами. И фотографии из какой-то ближневосточной страны, на которых был изображен мужчина лет 40. Через некоторое время квартиру продали, и о пропавшем жильце мы уже не смогли ничего узнать.

материал подготовлен при поддержке