Стоит ли публиковать детальные фотографии жертв трагедий? The Village спросил у фотографа, стал бы он снимать тела погибших, и узнал у экспертов, почему кровавые снимки востребованы в обществе

Я помню восторженные отзывы журналистов LifeNews в Южной Осетии, для которых большим успехом было снять труп грузинского солдата. Они говорили: «О, смотри, какой кадр мы получили». Такие изображения востребованы в редакции, они точно будут на первой полосе.

Но лично я бы не стал снимать обезображенные тела и, работая в Reuters, понимал, что такого рода фотографии никогда не появятся в нашей ленте. Для меня это не профессиональный успех, не говоря уже о том, что просто по-человечески это неправильно.

Фотографы — такой же срез общества. Как и представители других профессий, это не всегда образованные люди. Конечно, среди них есть интеллектуалы, но есть и совершенно обычные люди. Я думаю, они не задаются вопросом, зачем снимать жертв трагедий, что они хотят изменить, показывая это? А ведь важно понимать не только как снимать, но и зачем снимать. Нельзя запретить делать и публиковать такие кадры, но каждое такое решение лежит в рамках культурного ценза человека.

Если вы посмотрите фотографии конкурса World Press Photo пяти-десятилетней давности, то увидите, что на снимках, запечатлевших последствия очередного цунами в Индии, нет ни одного трупа. Было, например, фото, на котором изображён местный житель, сжимающий руку своего погибшего родственника. Мы понимаем, что человек утонул, но не видим его полностью. И это гораздо сильнее, чем если бы мы увидели погибшего.

Мир не становится цивилизованнее: снова идут жестокие войны с пытками пленных и расстрелами. Есть ощущение, что мы скатываемся в Средневековье, поэтому и появляются детальные фотографии жертв трагедий. Их публикация воспринимается как норма, но каждый такой снимок перестаёт быть шоком. Именно поэтому военная документальная фотография перестала будоражить людей: они насмотрелись таких снимков, и они их уже не трогают. Фотография обезображенного тела не вызывает правильной реакции, только праздное удовлетворение любопытства. Хорошо, что подобные снимки ещё становятся поводом для дискуссии. Мне кажется, лет через пять не будет и этого: такие фото будут восприниматься как данность.

Я считаю неэтичным публиковать в СМИ изображения жертв преступлений и трагедий. Во-первых, такие фотографии оскорбляют чувства родственников погибших. Во-вторых, есть огромное количество людей, и я в их числе, которым неприятно смотреть на такие кадры. В-третьих, я не вижу крайней необходимости в публикации этих изображений. Да, есть фотографии Капы и Гаранина, но эти снимки нам говорят о чудовищной трагедии — войне. Ещё вспоминается кадр вьетнамской девочки, обожжённой напалмом, но эта фотография призывает прекратить чудовищные бомбёжки.

Сегодня же мы видим рекламу этой женщины, говорящую о вседозволенности человека. Думаю, что детальное изображение трагедии на фото не показывает людям ужас происходящего, а вызывает неприятные чувства. Благодаря таким фотографиям мир становится ожесточённее и циничнее.