В начале апреля во всём мире разгорелся «панамский скандал»: Международный консорциум журналистов-расследователей опубликовал выдержки из 11,5 миллиона документов панамской юридической компании Mossack Fonseca.
В исследовании говорится о многочисленных сделках мировых политических лидеров и знаменитостей из мира искусства и спорта.

Для России «панамские документы» оказались любопытны в первую очередь потому, что в них упомянуты лица из окружения президента Владимира Путина. Как утверждают авторы расследования, близкие к политику люди скрывали платежи, оформляли документы задним числом и получали таким образом скрытое влияние в медиабизнесе и отечественной автомобильной отрасли. По версии расследователей, люди из «близкого окружения» Путина перевели через офшорные компании как минимум 2 миллиарда долларов. Так, виолончелист и друг российского президента Сергей Ролдугин оказался владельцем цепочки офшорных компаний, через которые проходили сотни миллионов долларов​. Сам Путин во время прямой линии 15 апреля заявил, что информация об офшорах из «панамского архива» достоверна.

The Village поговорил с юристом, который помогает выводить из России деньги богатых клиентов, о легальности офшоров, страхах состоятельных россиян и классовом неравенстве.

текст

регина адер 

О работе

Я работаю в крупной юридической фирме. Помимо создания офшоров, у нас есть много других услуг, за которыми обращаются клиенты. Иногда человек приходит и спрашивает: что будет с моей собственностью, когда я умру? Как оформить недвижимость? Как купить торговый центр? Как организовать собрание акционеров? Мы консультируем по разным вопросам. Создание офшорных структур — одна десятая часть деятельности компании.

Разумеется, в объявлении о приёме на работу не пишут, что фирме нужен сотрудник, который будет «создавать иностранные структуры». Первые полгода тебе и не дают заниматься чем-то подобным. На собеседовании речь идёт об «оказании услуг частным лицам» — на юридическом языке это называется так. Специалист по HR долго присматривается: а не мудак ли ты? Если в тебе видят хотя бы один процент мудака, на работу не возьмут. Например, меня на собеседовании много спрашивали о семье и об отношении к классовому неравенству. 

В принципе, получить эту работу может любой человек с юридическим или экономическим образованием — история про «попасть по знакомству» здесь не работает. С сотрудником обязательно подписывается NDA. Любое разглашение сведений грозит серьёзными последствиями, и увольнение — самое невинное из них. NDA также подписывается с клиентом вместе с договором об оказании услуг. Постепенно, если компания видит, что работник адекватный, ему начинают доверять создание офшорных структур. Младшие сотрудники готовят документы, но не знают, для кого: имя бенефициара не раскрывается. В отдельных случаях имя владельца не знает никто, кроме топ-менеджера.

В Москве существует около десяти крупных фирм с «именем», которые занимаются созданием офшорных структур. Ещё есть пара сотен обычных юридических контор, которые за тысячу евро откроют для вас компанию на Кипре. Разница в том, что они не отвечают за косяки своей репутацией и поэтому не перепроверяют все документы по пять раз, как это делаем мы. Недавно администратор офшоров группы компаний «Росинка» на Кипре стал вытворять странные вещи: пытался переписать большой актив на себя. Конечно, в итоге всё отсудили, но осадок остался. На хороших управляющих держится репутация компании.

Наше время стоит дорого. Час работы младшего сотрудника — 200 долларов, мой час — 700 долларов, а час моего менеджера — 1 800 долларов. Это прейскурант фирмы, и деньги не идут нам в карман. Мы работаем за фиксированную зарплату: у интернов она составляет 50 тысяч рублей в месяц, у менеджеров доходит до 200 тысяч. Оформление простейшего документа с анализом одного-двух вопросов и краткой справкой о том, что такое офшор, без конкретных инструкций по структурированию владений клиента, стоит 5 тысяч евро. Услуга «Мы проанализируем конкретно вашу ситуацию» — ещё 10 тысяч евро.

NDA — Non-disclosure agreement — договор о неразглашении конфиденциальной информации

О легальности офшоров

Технически офшор — это юрисдикция, страна, которая живёт за счёт того, что в ней очень низкие налоговые ставки для иностранного капитала. Так сложилось, что сегодня большинство офшорных структур находится на островах. А как ещё им зарабатывать, находясь, например, ровно посередине Тихого океана? Одного туризма недостаточно, приходится привлекать иностранный капитал специальными льготами. Большинство этих территорий — бывшие британские колонии, и там всё ещё действует английское право, самое прогрессивное на сегодняшний день.

С точки зрения законодательства офшоры абсолютно легальны. Мы не делаем ничего такого, к чему мог бы придраться Алексей Навальный. Офшор — не синоним незаконно добытых денег, он нужен не только для того, чтобы спрятать награбленное. Ты можешь держать деньги в какой угодно стране, главное — доказать законность их получения и заплатить налоги. Но в сознании россиянина офшор равнозначен грязным деньгам. На самом деле клиент может бояться, что в России его подпись подделают и перепишут его компанию на другого. Ведь рейдерские захваты сегодня зачастую организуют не преступные группировки, а госкорпорации. А если твоё имущество находится в трасте, отобрать его нельзя: нельзя забрать то, что формально тебе не принадлежит.

 

Другое дело — навязчивая идея нашего государства о том, что все деньги, вывезенные когда-то в шинах в Латвию и отправленные оттуда в офшоры, должны храниться в российских банках. Офшор — не зло, зло — система, которая вынуждает или поощряет человека вывести в него деньги. Хотите запретить офшоры — запретите их на законодательном уровне. В русском языке, к сожалению, нет разделения на tax avoidance (использование законных лазеек для минимизации налогов) и tax evasion (нелегальный уход от уплаты налогов),  а это уже уголовно наказуемое преступление. В русском и то и другое — уклонение.

   

 

Кто-то боится, что банк может обанкротиться, кто-то собирается переехать за границу и заранее готовит себе запасной аэродром — у всех свои причины

Офшор — это выгодно: ты выводишь деньги, заплатив подоходный налог один раз. Они лежат, работают на тебя, и не надо каждый раз при получении 10 % прибыли платить сборы. Сколько налогов можно сэкономить на открытии офшорной структуры? Зависит от её дохода. Отправив на Кипр миллион долларов, удачно инвестировав их и получив 10 % прибыли, то есть 100 тысяч долларов, вы не отдаёте российской налоговой 13 %. Эти деньги работают на вас или просто лежат и ждут своего часа: когда ребёнок поедет учиться за границу или когда вы соберётесь купить дом в Испании — всегда удобнее переводить деньги с иностранного счёта на иностранный. Кто-то боится, что банк может обанкротиться, кто-то собирается переехать за границу и заранее готовит себе запасной аэродром — у всех свои причины.

Создать компанию в офшоре самому нельзя. Клиент обращается к провайдеру, который создаёт такую структуру, предоставляет ей управляющих, и она счастливо и самостоятельно существует. Клиент, его собака, водитель или дворецкий — акционеры. Раз в год компания будет распределять дивиденды. Можно, конечно, просто положить средства на счёт, как в кошелёк, но всё-таки смысл любого офшора — избежать обесценивания реальной стоимости денег и получить доход, который превысит инфляцию и покроет расходы на содержание офшора. Если  хочешь покупать персональные джеты и не палиться — перепрячь прибыль в другую дочернюю компанию и покупай пароходы и самолёты на юридическое лицо.

 

О сокрытии доходов

В наши дни спрятать незаконно заработанные миллионы стало практически нереально. Банки на Кипре раньше не интересовались, откуда деньги, а сейчас требуют объяснений. Чтобы сделать Wire Transfer в Панаму незаметно для российской налоговой, надо вывезти кэш и положить его на счёт где-нибудь в Швейцарии. При этом швейцарский банк потребует объяснить, как заработаны деньги. Исключением станет лишь ситуация, при которой ты вывез деньги из страны в каком-нибудь далёком 1995 году, когда вообще никто не вёл учёт, и они до сих пор лежат там, куда ты их положил.

Например, несколько месяцев назад Deutsche Bank провёл «зеркальную сделку» между Ротенбергами, в результате чего они получили космическую прибыль. Об этом стало известно министерству юстиции США, и банк за эту сделку здорово нагрели. Клиентов PEP — politically exposed persons или публичных должностных лиц — вообще можно разворачивать с порога: они не имеют права заниматься предпринимательской деятельностью, и у них не должно быть миллионов. Упомянутый в «панамских материалах» Сергей Ролдугин — не PEP, он может вести бизнес. Говорить о том, кто чей друг, значит переходить на «понятийный» язык, что так любят у нас в России. Мало ли кто с кем дружит?

Wire Transfer — банковский перевод от одного лица другому

Кроме того, с недавних пор между странами действует договор об автоматическом обмене информацией — CRS.
К нему присоединились все страны с нормальной юрисдикцией. Россия выразила намерение это сделать,
а, например, Туркменистан к соглашению
не присоединился. Ну что нам, в голове золотой статуи Туркменбаши деньги прятать?

Сейчас у мэра Гадюкина, который непонятно как заработал 2 миллиона долларов, вообще нет шансов незаметно вывести деньги в офшор, если только он не лучший друг президента, который даст указ всем закрыть глаза и молча переводить доллары в Панаму. В противном случае тебя всё равно поймают. Разумнее создать компании в России и вносить деньги в их уставной капитал или на счёт.

   

 

Сейчас у мэра Гадюкина, который непонятно как заработал 2 миллиона долларов, вообще нет шансов незаметно вывести деньги в офшор, если только он не лучший друг президента

Есть и механизмы сокрытия доходов, незнакомые нашей правовой системе, например трасты и фонды. Регистрируя фонд, ты передаёшь всё своё имущество в его управление и полностью избавляешься от собственности. Твои дети или дочерние компании распоряжаются доходом, а ты формально ничего не можешь контролировать. По факту у налоговой уйдёт больше времени на то, чтобы установить личность настоящего владельца. Но мир стал очень прозрачным, и создать иностранную структуру, скрыв при этом имя владельца, нельзя, полной анонимности больше не будет никогда. Теперь ниточку, сколько бы она ни вилась, можно докрутить до конца. Это неплохо: если ты честный человек, тебе нечего скрывать.

 

О клиентах

Моя компания не имеет дела с клиентом, если видит, что с источником доходов не всё чисто. К нам приходят люди, которые боятся потерять заработанное без суда и следствия. Они хотят не спрятать, а сохранить. Большинство решается на то, чтобы создать офшорную структуру, некоторое время, часто по два-три года. В основном работает сарафанное радио: один богатей шепнул другому богатею, что в такой-то компании ему сделали круто: с улицы к нам не попадают.

Часто сотрудничество начинается издалека: наша фирма оказывает разные юридические услуги компании клиента, в основном занимается решением каких-то мелких вопросов. Мы смотрим на платёжеспособность человека и понимаем, стоит ли вообще заводить с ним разговор о создании офшорных структур. Наши сотрудники знают имена представителей всего списка Forbes, как выглядят эти люди и как с ними связаться. Если представитель вдруг проявляет интерес к теме налогообложения для физических лиц, это звоночек — он чего-то хочет. Мы приглашаем его на встречу поговорить про изменения в налоговом законодательстве, шлём письма с предложениями о «помощи». Клиент обычно посещает несколько мест, прежде чем остановить выбор на какой-либо компании — об этом быстро становится известно: рынок маленький, и все всех знают. Мы называем это «тендером» на оказание услуг по владению активами: клиент открыто говорит, что обратится к тому, кто предложит более интересные условия. Обычно выигрывает компания, у которой в последнем слайде презентации самый мелкий шрифт с указанием расценок.

 

Если клиент сам решает вывести деньги в офшор
и приходит к нам, нужно расположить его к себе. Происходит игра в «Я хочу поделиться проблемой, но пока вам не доверяю». Разговор начинается издалека: «У меня есть актив… (Подмигивание.) Я бы хотел реструктурировать владение…» «Да, хорошо, мы подумаем и напишем, что можем вам предложить», — отвечаем мы. Дальше начинается период долгих предварительных ласк.
Мы звоним, делаем рассылки — предлагаем пути вывода денег.

Наши клиенты — это богатые и среднебогатые люди, а также представители middle class. Первые не ищут халявы, у них просто другая психология. Они готовы заплатить любые деньги и особо не вмешиваются в процесс работы. Вторые любят контролировать каждый твой шаг: звонят, кричат, пишут письма капсом, если им что-то непонятно. Среднебогатые люди — это клиенты с персональными джетами и виллами, которые не дотягивают до списка Forbes. Для них вывод денег в офшор — огромный стресс, потому что они отдают последние 200 миллионов и остаются жить на одну зарплату, им страшно.

   

 

Среднебогатые люди — это клиенты с персональными джетами и виллами, которые не дотягивают до списка Forbes. Для них вывод денег в офшор — огромный стресс, потому что они отдают последние 200 миллионов и остаются жить на одну зарплату, им страшно

Средний класс — самый жадный, там вечно экономят на наших услугах. После того как мы описываем вариант решения проблемы, клиент идёт в компанию попроще с примерным планом действий и уже там занимается его реализацией. Это неудивительно: полное сопровождение структурирования владений стоит около 100 тысяч долларов. Когда представитель среднего класса видит чек, он начинает паниковать и исчезает — как правило, навсегда. Смысл тратить такие деньги на вывод денег в офшор есть только при сумме от одного миллиона долларов. Конечно, в офшорах можно прятать деньги от сварливой жены, которая требует отдавать ей зарплату. Но траты на его содержание — а это от 2 до 10 тысяч долларов в год — обойдутся дороже. Большие деньги не делают тебя мудаком, только если ты изначально не мудак. 

Есть ещё сумбурные клиенты — они сами не знают, чего хотят. А есть клиенты, у которых в голове до сих пор «понятийный» аппарат вместо правового — они всё ещё живут по законам 90-х. У таких неизменная позиция «Во всём виноват менеджер», даже если их проблема априори нерешаемая: например, уже идёт следствие и перепрятывать деньги поздно.

 

Про «панамский архив»

Я не верю в бред про то, что документы из Панамы якобы слила девушка бывшего сотрудника Mossack Fonseca. Чтобы попасть ко мне в офис, необходимо три раза приложить пропуск. Если я уйду с работы и оставлю клиентские документы на столе, меня оштрафуют. Вся информация по клиентам лежит на сервере — это терабайты данных. Хранить такой объём на ноутбуке невозможно. Я скорее поверю в историю про сотрудника, который возомнил себя Робин Гудом и слил документы.

Когда работаешь с миллионами за зарплату, в тебе может взыграть пролетарское чувство справедливости. Помните фильм «Свой человек» с Аль Пачино? Главный герой работает на British American Tobacco, а когда узнаёт о вреде сигарет, обнародует тайны табачной преступности. В конце картины он такой весь из себя честный: теряет семью, работу, судится с бывшим работодателем, но молодец и герой. Иногда крыша едет даже у меня: клиенты бывают абсолютно сумасшедшими. В такие моменты нужно как мантру повторять про себя: «Я работаю не на них, а на компанию, моя компания и мои коллеги любят меня, это моя работа, я получаю за неё зарплату, это такая же работа, как составление других видов договоров». 

 

Странно, почему вообще наша элита выбрала Панаму. Есть приличные офшоры, а есть помойки. Панама и Британские Виргинские острова как раз относятся ко второй группе. Раньше туда чуть ли не в мешках можно было принести наличные или сделать Wire Transfer из маленького личного банка в Латвии — никто и не спросил бы, откуда деньги. Помните, как в фильме «Волк с Уолл-стрит» герои чемоданами вывозили пачки долларов в Швейцарию? Это действительно было возможно ещё 10–20 лет назад. Тотальный контроль за движением средств был установлен не так давно. И дело не в желании третьих лиц уличить друга Путина в непонятно откуда взявшихся миллиардах: страны организованно стали бороться с финансированием терроризма.

   

 

Я не знаю, что должно измениться в сознании людей, чтобы они заставили Путина уйти в отставку после «панамского скандала», как это сделал премьер Исландии. Там 50 % людей — атеисты и верят в эволюцию, а у нас — в Бога и батюшку-царя

Наверное, как раз отсутствие контроля и привлекло инвесторов в Панаму. Но с другой стороны, в случае косяка, как, например, с Кипром, когда администратор начал переписывать имущество на себя, доказать что-то в Панаме сложно и есть риск потерять вообще всё. Вот Нормандские острова, например, — очень приличные офшоры. Там всё чисто и прозрачно, а стандарты работы с клиентами такие же, как в Европе.

Нет никаких доказательств того, что 2 миллиарда панамских долларов принадлежат Путину. Вопросы вызывает его окружение. Когда самые богатые люди страны — друзья президента, понятно, что это не облучённый радиаций класс гениев. Мы в нашей российской реальности знаем: если ты неприлично богатый бизнесмен, открывший бизнес в 2000-е, то ты либо Марк Цукерберг, либо Аркадий Ротенберг — друг президента. Правильно говорить не о деньгах Путина, а о ресурсах, которые он несправедливо распределил и позволил на них заработать. Я не знаю, что должно измениться в сознании людей, чтобы они заставили Путина уйти в отставку после «панамского скандала», как это сделал премьер Исландии. Там 50 % людей — атеисты и верят в эволюцию, а у нас — в Бога и батюшку-царя.

То, что в «панамском архиве» нет американцев, ещё не говорит о целенаправленном сливе, финансируемом Соросом. Американцев и так неплохо берут за зад, за финансовые преступления у них сажают на годы. К тому же у США есть свои возможности по налоговому структурированию — например, в штате Делавэр, где работает пониженная ставка корпоративного налога. Зачем им идти в Панаму, когда можно чуточку переплатить, переселиться в Делавэр и спать спокойно?

После слива документов все юридические фирмы сильно сжали ягодицы. Это беспрецедентный случай нарушения конфиденциальности. Каждый думает: «Могла ли эта утечка произойти у нас?» Озвучены ещё не все имена бенефициаров, но лично мне уже жалко тех, кого общественное мнение сравняло с землёй: мол, «Офшор? Фу, да как ты посмел!» У нас вообще не любят богатых, классовое сознание никуда не делось. Условный Джеки Чан заплатил налоги в своей стране, вывел деньги в офшор — всё легально. Что побудило его это сделать? Да может он просто хочет, чтобы его сын в первый год после смерти отца не промотал наследство на тачки, наркотики и шлюх.