Тревога и беспокойство овладели мной, когда Катя, окончив «Британку» и получив хорошую должность в топ-нейм бюро, бросила всё через полгода и купила билеты в один конец в Непал. Я ведь знаю, как она мечтала работать дизайнером, приехав покорять Москву! До этого Гоа забрал трех моих друзей, которые мечтали снимать свое кино. Костя, талантливый музыкант, уже третий год живет в Бангкоке, зарабатывая переводами, и дает знать о себе только агрессивными статусами в адрес Asiana Airlines. Мои 25–30-летние друзья регулярно бросают многообещающие карьеры, прежние мечты, мужей, жен, детей и уходят в себя, уезжают в гималайские деревни, погружаются в апатию, сумятицу, беспокойство. Ищут себя.


«Наши родители сходят с ума, когда мы, бросив клубничные грядки, решаем открыть школу хастла и контактной импровизации» 

 

Кажется, жизненный сценарий наших родителей, который представлял собой эпическое кино о труде, любви и служении гуманистическим идеалам, дал серьезную трещину. Жизнь моего поколения больше напоминает сериал: цепь ярких, разрозненных эпизодов с каруселью действующих лиц, вихрем сюжетных линий и непредсказуемых экспериментов над самим собой, объединенных только главным героем. Вот я в ашраме в Керале. Вот я получил грант Fulbright и изучаю медиаменеджмент в UCLA. А вот я всё бросил и развожу ампельную клубнику в деревне Мосолово. Неудивительно, что наши родители с ума сходят от беспокойства и только пожимают плечами, когда мы, бросив клубничные грядки, решаем открыть школу хастла и контактной импровизации.