Алфавит Уэса Андерсона: От анимации до Японии Фирменные приемы любимого режиссера — дети, Билл Мюррей и волшебство

«Остров собак» — второй анимационный фильм Уэса Андерсона. И когда стало известно, что после мультфильма о боевых лисятах и других жителях подземелья Андерсон переключился на собак и щенков, интернет завопил от восторга — премьеру «Острова собак» на Берлинале действительно ждали всем миром. Как и «Бесподобный мистер Фокс», «Остров собак» — кукольный мультфильм, сделанный в декорациях по технологии стоп-моушн: например, в этом видео аниматоры, работавшие под началом Андерсона, подробно объясняют, как сложно оживить и одушевить статичные фигуры, чтобы за их движениями просматривалась история. Модели мультфильмов Уэса Андерсона сделаны вручную с набросков, а сам режиссер, одержимый цветовыми и композиционными решениями, чувствует себя в анимации очень уверенно: именно здесь расширяется его альтернативный мир.

Один из главных и постоянных артистов Андерсона: у него, как у почти любого режиссера-автора, есть набор любимых артистов, с кем он любит часто сотрудничать. Известный комедийный актер еще с конца 1970-х получил культовый статус в ХХI веке, снявшись у Джармуша, Копполы и Уэса Андерсона (в подавляющем большинстве его фильмов). Билл Мюррей — воплощение андерсоновской иронии: человек с более или менее одним выражением лица, чьему голосу и телу доступны способы передать любое интенсивное чувство без видимых усилий.

Как такового волшебства в магическом понимании в фильмах Андерсона не случается, однако удача и счастливое стечение обстоятельств обещают хеппи-энд при крайне неравной расстановке сил. Разобщенные семьи мирятся, огромные войны заканчиваются из-за пустяков, собаки-отщепенцы побеждают гигантскую вооруженную армию оппонентов, дети свергают взрослых, а животные возвращают землю себе. Что это, если не волшебство, в мире, где все устроено иначе?

Большинство фильмов Андерсона — о героях, которые никогда не были бы героями нигде, кроме волшебных сказок, о героях, которых невозможно найти ни в безумном мире вокруг нас, ни в серьезной мировой культуре. Братья-неудачники, которые на ходу учатся грабить банк. Гиперактивный старшеклассник-ботаник, влюбленный в учительницу. Гигантская семья эгоистов и бывших супергениев, где никто никого не слышит. Три поссорившихся брата на пути к просветлению. Работники и постояльцы отеля во времена Второй мировой. Лисы и барсуки, грабящие бизнес обнаглевших фермеров. Их слабоумие и отвага — частые слагаемые успеха на пути к большому и важному подвигу.

Дети — если не цветы жизни, то хотя бы пространство максимальных возможностей и спонтанности в мире взрослых, где все уже посчитано и взвешено, а чаще всего полумертво. Макс Фишер из «Рашмора» находит способ достучаться до своей нелюбимой, несмотря на уверенных в себе соперников. Каждый взрослый в «Семейке Тененбаум» еще хранит в себе память о сверхмогущественном ребенке, которым он когда-то был. Дети из «Королевства полной Луны», не колеблясь, отправляются в далекое приключение от авторитарных взрослых. Влюбленные подростки находят что-то сокровенное посреди бардака военного времени в «Отеле „Гранд Будапешт“». А мальчик Атари в «Острове собак» прилетает на заброшенный остров за лучшим другом — псом Спотсом — на самодельном вертолете. Детям в фильме Уэса Андерсона доступно то, что взрослые уже давно разучились делать, — глубоко чувствовать, мечтать и делать так, чтобы мечты сбывались.

Мир Андерсона был бы не полным без сотни подробных ритуалов того, как живут его герои в самых пустяках — от привычки чистить зубы до любимого цвета в спальне и зачаровывающей книжки. Огромное количество избыточных деталей — от плана комнаты до графически нарисованной стратегии побега — помогает почувствовать, что все происходящее имеет четкое обоснование. Марго Тененбаум курит в ванной, Стив Зиссу наряжает участников экспедиции в одинаковую форму, Бесподобный мистер Фокс произносит запоминающиеся тосты, а вожатый лагеря бойскаутов обожает записывать мысли и переживания на магнитофон. Все эти пустяки в мире Андерсона имеют значение.

Животные, как и дети, — оплот естественности, честности, справедливого понимания мира. Они умеют объединяться в большие группы и мирятся с разнообразием друг друга. В «Бесподобном мистере Фоксе» звери дикой природы выступают заодно, чтобы сохранить любимые полянки, дорогие деревья и закаты, на которых они выросли. В «Острове собак» все собаки-отказники объединяются против кошатников и кошек, чтобы пошатнуть политическую систему — бархатная революция происходит, как всегда, без кровопролития. Критики шутят, что «Островом собак» Андерсон компенсирует многолетние обвинения в ненависти к животным: в разных его фильмах по неосторожности псы гибли регулярно, и об этом даже писали колонки в уважаемых изданиях.

Зло у Уэса Андерсона всегда слишком человеческое и собрано из узнаваемых недостатков. Нарциссизм и желание изо всех сил найти крайнего, многолетние комплексы, которые цветут и пахнут в полном отсутствии необходимости потребности работать над собой. Зло картонное, игрушечное, которое развалится, когда на него дунешь хором, появляется и расцветает только на бездействии и равнодушии. Токийские коррупционеры, ошалевшие взрослые, мир в состоянии невсамделишной войны, десяток воюющих самолюбий — все это разрушается изнутри, когда пара энтузиастов возьмет дело в свои руки и подыщет помощников, чтобы им подыграли.

Импровизация в фильмах Уэса Андерсона запрещена. Все работают четко по сценарию и репетируют сцены десятки раз. Точка. Сам Андерсон шутит, что контроль на его площадке приближается к всевластию Стэнли Кубрика, с которым, кстати, фанаты находят у него десятки сходств и посвящают им уморительные ролики.

Андерсон и его соавторы — одни из тех, кто перепридумал комедию в ХХI веке, взяв все лучшее из старого кино: от Жака Тати и Ясудзиро Одзу до «Амаркорда» Федерико Феллини и «Гарольда и Мод» Хэла Эшби. Фильмография Андерсона, вдохновленная старыми фильмами, наглядно объясняет, что все новое — так или иначе забытое старое: интонации голосов, моторика актеров, декорации, ритм, использование саундтрека и построение сценариев такого типа разговорной и музыкальной комедии. От «Выпускника» Майка Николса до «Порко Россо» Миядзаки — можно найти десятки подсмотренных ходов в подходе Андерсона: он одержимый синефил и не скрывает этого.

В той же степени, что Андерсон изменил комедию, он преобразил и мелодраму, в которой та самая встреча — только начало противоречивого любовного сюжета. Комичная любовь в дороге одного из героев «Бутылочной ракеты» меняет его намерения, одержимость Макса Фишера учительницей ставит под угрозу его будущее в «Рашморе», а любовный треугольник в «Семейке Тененбаум» дает нам хорошенько рассмотреть троих героев с их неврозами. Любовь у Андерсона требует не красноречивых слов, а смелых действий и полного принятия другого человека — со всеми его слабостями и недостатками, которые почти никто не скрывает с первой встречи.

Меломанство Андерсона очевидно с его первого фильма — и если хочется устроить уик-энд замечательных песен, которые зазвучат по-новому, можно смело включать 18 саундтреков и слушать их по кругу сутки напролет. Как легко понять, особую слабость он питает к 1960-м и 1970-м — и именно благодаря его фильмам по-новому раскрылись всем знакомые Франсуаза Арди, Нико, группы The Kinks, Rolling Stones и Ник Дрейк.

Будучи наследником нью-йоркских режиссеров, Уэс Андерсон последовательно делает своих героев невротиками. Хитрый патриарх, мечтающий объединить семью через непрозрачные манипуляции («Семейка Тененбаум»). Вездесущий, обаятельный и коммуникабельный консьерж, вынужденный балансировать между десятками своенравных и опасных гостей («Отель „Гранд Будапешт“»). Нарцисс и мизантроп, от скуки падающий в бассейн в осенний день («Рашмор»). Наивный лузер и мечтатель, отправляющийся на ограбление, пересмотрев фильмов категории Б («Бутылочная ракета»). Голос Джорджа Клуни, озвучивающий прирожденного лидера и авторитета, поднимающего бунт («Бесподобный мистер Фокс»). Будущий отец, в панике исчезнувший от беременной жены, только бы избежать настоящей ответственности («Поезд на Дарджилинг»). Каталог невротиков имени Уэса Андерсона простирается на несколько десятков потрясающих образов, с которыми невозможно расстаться, даже когда фильмы уже закончились.

Миры Уэса Андерсона — закрытые, компактные, с давно устоявшейся логикой — живут параллельно привычной нам реальности вокруг. Закрытая школа не похожа на те, что мы видим в подростковых комедиях. Нью-йоркская семья с идиосинкразией и взаимными претензиями друг к другу живет в очевидно другом темпе, чем нынешние ньюйоркцы. Морская экспедиция оторвана от земли. Детский лагерь и противоборствующий ему взрослый мир не напоминает ни «400 ударов» Трюффо (фильм, который Андерсон обожает), ни современные европейские драмы с социальной повесткой. Трое белых братьев застревают в мире антисанитарии и тропической экзотики. Отель далеко в горах кажется самым уединенным местом на земле. А остров собак — в первую очередь остров. Отдельный мир создается не только ритмом, музыкальным сопровождением и цветовым рядом, но еще и специфическим темпом, с которым выстроена экспозиция. YouTube переполнен любительскими версиями того, как выглядит отдельный мир Андерсона, если бы он взялся снимать «Людей Икс» или что было бы, если бы трейлеры Андерсона рекламировали хоррор «Ведьма».

Не имеет смысла смотреть на фильм без приключений — неужели нам не хватает мира вокруг нас? Поездка через всю Индию за просветлением, дальняя экспедиция, побег из детского лагеря, война с соседями, вооруженное ограбление — авантюристы Андерсона дарят нам события, которые мы не можем себе позволить: иногда десяток внутри одного сюжета.

Уэс Андерсон — одна из ключевых фигур повальной ретромании. Причина в узнаваемом художественном стиле: выборе определенных сочетаний цветов, принятых в визуальной культуре 60–70-х годов, костюмах той эпохи, типографике и уже упомянутом нами саундтреке. Игра с образами Жака Ива Кусто, детским лагерем полувековой давности или отелем на окраине империи во времена предположительно Второй мировой тоже то и дело относит нас в прошлое.

Настоящая семья или семья, которую мы себе выбираем сами из окружения, — в центре повествования фильмографии Андерсона. Причем очень часто кровным родственникам требуется целый фильм, чтобы услышать и понять друг друга, а вот близкие друзья и влюбленные с самого начала действуют сплоченно. Собаки в «Острове собак» ведут себя как большая армия, тогда как Тененбаумы и экспедиция Зиссу выясняют отношения почти весь фильм. Сценарии Андерсона с неизменным хеппи-эндом — в первую очередь о том, как протянуть руку тому, кого хочется, но пока не получается понять, чтобы справиться со злом куда большего масштаба.

Уэс Андерсон из Техаса, но этого по нему не скажешь. Выросший в Хьюстоне, он достаточно быстро перебрался в Нью-Йорк и теперь обитает там, рядом со своими соавторами — Ноа Баумбахом и Романом Копполой.

Привычки и увлечения — сценарные способы для Уэса Андерсона выстроить характер в краткосрочном периоде. Отец-спортсмен, воспитывающий сыновей в строжайшей дисциплине и занятиях. Мафиози, обожающий карате. Малолетняя меломанка и запойная читательница, фанатка любительского театра. Немец, одержимый подводной жизнью. Мальчик, увлекающийся инженерным делом, и его подружка-активистка. Большинства героев Андерсона не было бы без их одержимостей: их хобби в кадре заменяют страницы закадрового текста о свойствах характера.

Всегда хороший, даже если грустный — как же еще?!

Половина героев Андерсона — прохиндеи, манипуляторы и трикстеры, осознанные или неосознанные. Им часто проще продумать сложную многоуровневую схему и заговор, чем попросить о чем-то прямо. Многие из них вообще не очень понимают природу своих чувств и обладают поразительно низким эмоциональным интеллектом, который компенсируют отвагой и скоростью. Другие скорее выстроят лестницу из полунамеков и косвенных действий, чем назовут вещи своими именами или выдвинут требования. Окольные дорожки, многоэтапные стратегии и уловки на каждом шагу — часть обаяния андерсоновских персонажей.

Фирменный визуальный прием Андерсона, который он практикует со второго фильма. Большинство кадров режиссера можно действительно проверять компасом.

Странности персонажей Андерсона делают их одновременно узнаваемыми харизматиками (у каждого есть минимум одна очень реалистичная черта) и героями воображаемого мира, которые ведут себя полярнее, резче и безумнее, чем мы можем позволить себе в обычной жизни.

Типографика Уэса Андерсона — отличительная черта его режиссерского подхода, начиная с третьего фильма. Графические дизайнеры рассказывают, что больше других Андерсон предпочитает шрифт Futura — на его манеру представлять героев через предметы и ситуации в Сети есть отличные пародии.

Единственное, чего нет в большом количестве в «Острове собак». И это огорчает.

Второстепенные роли и крошечные камео — важная часть громоздкого нарратива Андерсона, который и на крохотные роли предпочитает звать харизматиков и суперзвезд. Фэшн-икона Изабелла Блоу появилась на пару мгновений в «Подводной Одиссеи Стива Зиссу», Леа Сейду играет горничную в «Отель „Гранд Будапешт“», Харви Кейтель изображает зэка, а Натали Портман снимается у Уэса Андерсона в короткометражке. Собаки, полицейские, скауты стюарды и бешеные фермеры, даже появляясь на несколько секунд, обязаны заинтересовать нас и запомниться надолго.

Как завещали древние греки, юность в фильмах Андерсона почти всегда конфликтует со старостью — авторитаризмом, хитростью, обманом, обидой и неумением чувствовать. И если в фильме Андерсона есть два героя — молодой и пожилой, то решительные действия и большие изменения, скорее всего, предстоят юному, непосредственному и рисковому. Андерсон — самый последовательный из современных авторов романов воспитания.

Последняя вымышленная вселенная, в которую Уэс Андерсон поместил действие «Острова собак». Страна с богатой визуальной традицией и феноменальным вниманием к предметному и ритуальному миру предстает в мультфильме во всех мелочах — от шуток над Хокусаи до традиций уличных праздников, трапез и японской бани. Вдохновившись любимыми японскими фильмами и мультфильмами (и особенно фильмографией Одзу), Андерсон отправился на их родину. Япония подходит ему как второй дом: в этом эстетическом мире режиссеру удобно и привычно, как в американском ландшафте.