— Как ты соотносишь свою художественную деятельность с городской средой? Что ты пытаешься изменить в городе и каким образом выстраиваешь своё взаимодействие с ним?

— Люди часто говорят, что улицы чем-то наполнены, но на самом деле они пусты, и в Екатеринбурге это особенно заметно. То, с чем ты сталкиваешься в городских кварталах, конечно, оказывает на тебя воздействие: через картинки, запахи, звуки. Но большая часть того, что там можно получить, — не самые нужные для тебя вещи. Я стремлюсь очеловечить улицы и что-то привнести в них. Улица ни за кем не закреплена, она принадлежит всем и каждому, и при этом часто оказывается ничьей. Весь наш внутренний мир связан с городом — эта связь происходит через глаза, уши, рот, нос и кожу. Мы по городу ходим и в нём спим. Умираем и живём. Люди научились хорошо одеваться, красиво обставлять собственные квартиры, но до того, что происходит на улице, им часто нет дела. 

Архитектурные концепции, которые легли в основу планировки многих советских городов в своё время, были живыми и интересными, но сейчас пребывают в состоянии клинической смерти. Нужно заново вдохнуть жизнь в эти идеи, вернуть им чистоту или заменить их чем-то новым. Уличное искусство в этой ситуации — как живая вода. 

— По сути любое уличное искусство нелегально, что автоматически делает его политическим высказыванием. 

— Да, похоже на правду.