Каждые 40 секунд в мире совершается самоубийство, а ежегодно более 800 тысяч человек погибают в результате завершённой попытки суицида. Среди основных факторов риска называют психические расстройства, алкоголизм, хронический болевой синдром, а также финансовые проблемы, войны и бедствия. При этом в мире каждая вторая смерть человека старше 15 и моложе 29 лет происходит в результате завершённой попытки самоубийства. Россия по общему количеству самоубийств занимает четвёртое место на планете — сразу после Индии, Китая и США. Тем не менее, по официальным данным, тенденция в нашей стране скорее положительная — например, количество самоубийц в России за 2014 год уменьшилось на 7 %.

The Village поговорил со специалистом-психиатром и суицидологом Ильёй Смирновым о том, почему нельзя целиком полагаться на данные статистики и может ли экономический кризис повлиять на число самоубийств.

Фотографии

Яся фогельгардт

О том, можно ли предугадать попытку суицида близкого человека

— Можно ли вовремя понять, что ваш близкий человек — потенциальный самоубийца?

— Если у вас с этим человеком достаточно доверительные синтонные отношения, то да. Мы говорим о состояниях, связанных с острой психической патологией, а она предполагает внезапные изменения в повседневном поведении и привычках человека. Со стороны всё выглядит так, как будто ему становится неуютно находиться в мире: он ищет уединения, всеми возможными способами избегает некомфортных в его понимании ситуаций и иногда делится с родными своими размышлениями о бессмысленности бытия. Всё это можно считать главными внешними признаками начальной стадии дезадаптации личности, которая сама по себе длится довольно долго. Так что, если отношения между потенциальным пациентом и его окружением достаточно близкие, последних должно что-то насторожить на ранних этапах возникновения патологии.

— А что считается психической патологией?

— Нет чёткой грани между психологическими проблемами и уже развившейся патологией. Можно рассматривать как патологию крайний вариант состояния, когда человек страдает галлюцинациями и ему мерещатся чужие голоса. А то, что он месяц-другой погрустил, часто списывается на эдакую «пушкинскую хандру». Я не буду целиком приводить предлагаемое Минздравом определение здоровья, но его главный критерий — комфортное существование. Если осенняя хандра мешает жить, стоит подумать о том, что это может быть не просто сезонным спадом настроения. Как психиатр я исхожу из того, что даже в подобных пограничных состояниях человеку нужна помощь — для этого и существует разделение психиатрии на так называемую большую и пограничную.

— Существуют ли группы риска суицида?

— Сегодня каждый человек может столкнуться с психологической или психиатрической проблемой — для этого не обязательно иметь специфическую предрасположенность. Нервная система и психика выходят из строя точно так же, как и любая другая система организма. Мы же допускаем, что при неправильном питании любой человек может заболеть гастритом? Вот и при сегодняшнем агрессивном ритме, в котором мы живём и работаем, любой из нас имеет все предпосылки для возникновения пограничных психических расстройств. В некоторых случаях, когда происходит истощение нервной системы и организма в целом на фоне серьёзных депрессивных состояний, необходима медицинская помощь.

— Как следует вести себя близким, могут ли они помочь на ранней стадии?

— Это основной момент. Многие говорят, что у нас в стране слабая организация помощи, нет стройной медицинской системы. Но при этом как-то забывается, что первичное звено в этой системе — семья. Это особенно актуально для несовершеннолетних пациентов, у которых семья остаётся главной средой социализации, средой, где человек находится не только под фактической, но и юридической защитой. Замечая странности в поведении человека, родственники должны плавно подвести его к мысли о том, что ему необходима помощь. Во-первых, нужно попытаться увидеть проблему и очевидные признаки надвигающейся катастрофы, а во-вторых — попытаться раскрыть её на первичном уровне. При этом очень важно не навредить.

Если же речь идёт о назревающей психической патологии, то попытка разрешить проблему бытовыми способами, например разговорами в духе «Ну ты что, в самом деле, выдумал какую-то ерунду», в лучшем случае окажется бесполезной, а в худшем может усугубить ситуацию. Часто подобные беседы ещё больше замыкают человека на себе и своих проблемах. 

Я призываю к тому, что при любых резких изменениях в паттернах поведения близкого человека, его образе жизни и даже манере одеваться стоит обратиться за консультацией к специалисту и ни в коем случае не заниматься самолечением. Как психиатр, который специализируется на подростках, могу привести распространённый пример: девочка до пятого класса была общительной отличницей, а потом произошёл какой-то щелчок, и она перестала интересоваться учёбой, развлечениями и тем, как она выглядит. Часто встречается дополнительное аутоагрессивное поведение. Поэтому родителям стоит ненавязчиво обращать внимание на кожу ребёнка — смотреть, не появились ли повреждения на руках и ногах, порезы и прочее.

О российской действительности

— Какова ситуация с количеством суицидов в России?

— К сожалению, у нас не самая лучшая ситуация и по детским, и по взрослым суицидам. Каждая 50-я смерть в России наступает в результате самоубийства. Однако статистика может быть коварна: неслучайно говорят, что существует три вида лжи — просто ложь, наглая ложь и статистика. С одной стороны, статистика приводит данные и показывает безусловно позитивную динамику, а с другой — существенно занижает показатели. Существует съезд психиатров России, проводимый раз в пять лет, на котором в 2015 году выступали ведущие суицидологи, подтвердившие несостоятельность большинства статистических данных. Конечно, по сравнению с девяностыми годами прошлого века мы наблюдаем положительные изменения в показателях по суицидам, но на самом деле за всем этим кроется не самая радужная картина.

Именно подростковые суициды — наша самая большая боль. Подростки — наиболее уязвимая группа, и тут мы остаёмся по всем показателям первыми в Европе. Но подростковый возраст — это только один из факторов риска. Согласно расчётам Всемирной организации здравоохранения, критическим барьером считается превышение порога в 20 суицидентов на 100 тысяч человек. До 2014 года, если взять усреднённые данные по России, у нас всё замечательно — идёт неуклонное снижение завершённых суицидов. При этом в отдельных регионах ситуация критическая. Например, в Амурской области — 40 завершённых самоубийств на 100 тысяч человек, на Алтае — почти 60, в Бурятии — 52,8, в Курганской области — 40,3.

Сегодня каждый человек может столкнуться с психологической или психиатрической проблемой — для этого не обязательно иметь специфическую предрасположенность 

 

Москва в этом смысле считается относительно благополучным регионом. По завершённым подростковым суицидам — примерно десять на 100 тысяч населения. И всё-таки нужно иметь в виду, что это Москва, где худо-бедно можно найти работу и жить так, как хочется. При этом у нас на съезде обсуждалась интересная статистика — самый высокий показатель был у Центрального административного округа города. К тому же порой в регионе, показывающем положительную статистику по завершённым суицидам, большое количество смертей вызвано некими неизвестными причинами. Всегда нужно проводить посмертную психиатрическую экспертизу, анализировать конкретную ситуацию и жизнь человека, но это довольно кропотливая работа.

— Какие социально-демографические показатели являются факторами риска?

— Средний возраст мужчины-самоубийцы в России — 42 года, женщины — 44. Это молодые и активные люди, ведь записывать сорокалетних в старики не стоит. 

Суицид имеет в том числе и половую специфику: среди завершённых самоубийств преобладают мужские, среди незавершённых — женские. Если углубляться в гендерный вопрос, то механизм самоубийства у женщины чаще всего предполагает присутствие существенного элемента демонстративности: «Пусть я умру, а окружающим будет плохо». У мужчин мотивация иная — решаясь на суицид, они выбирают методы, не оставляющие шанса на спасение. Среди мужских самоубийств больше повешений, падений с высоты, где, как говорится, уже наверняка. У женщин преобладают менее летальные способы — традиционно отравление.

— Какой механизм суицида наиболее распространён?

— Суициды принято классифицировать на истинные, шантажные и импульсивные. Подростковые самоубийства — отдельная тема для дискуссии. Когда беседуешь с детьми, предпринявшими попытку уйти из жизни, и разбираешь их мотивы, понимаешь, что однозначно определить суицид как истинный или импульсивный невозможно. С одной стороны, выбирается заведомо опасный для жизни способ и человек настроен на то, что он может умереть. Но с другой, часто действия сопряжены с активной демонстрацией, детальной подготовкой и даже долгим подбором подходящей одежды. В моей практике была ситуация, когда девочка долго ходила по магазинам и искала себе то платье, в котором она потом будет лежать. Думаю, причина такой демонстративности в том, что взрослый и подросток по-разному понимают смерть. Молодой человек, совершивший суицидальную попытку, часто не сознаёт, что на самом деле за этим стоит. В тот момент он видел в уходе из жизни решение некой проблемы, но отчаянного ощущения смерти не было. Порой удивляешься: подросток пытался убить себя и нуждается в серьёзной помощи, при этом он лежит в палате и не испытывает никаких эмоций, а тем более рефлексии по поводу того, что именно произошло. Мол, спасли и спасли. Он не обвиняет себя и окружающих, не переживает по поводу неправильности своих действий, но при этом не испытывает и радости из-за того, что остался жив. Всё воспринимается как сам собой свершившийся факт.

— А если самоубийство совершает взрослый человек?

— Здесь всё немного иначе. Человек дольше идёт к решению покончить с собой, проходит через длительный период отчаяния, может быть, использует иные способы разрешить проблему, сталкивается с долгой внутренней борьбой мотивов. Суицидальный процесс предполагает этапность: сперва возникают абстрактные размышления о проблеме, абстрактные размышления о жизни и желаемой её альтернативе, смерти, — так человек постепенно в мыслях подходит к тому, что жизнь бессмысленна и стоит её прервать. Мысль приобретает форму плана и может реализоваться в действие. Чем старше подростки, тем ближе их поведение к взрослой схеме суицидального процесса.

— Можно ли считать попытки причинить себе физическую боль предтечей суицида? Так называемый селф-харм, к примеру?

— Да, безусловно. Мы проводили статистический анализ факторов, которые чаще всего сопутствуют суицидальной попытке. Аутоагрессивные действия, которые не имеют строгой суицидальной направленности, свидетельствуют о потенциальной близости к самоубийству. Удивительно, но подростки как под копирку в один голос повторяют одну фразу: «Я причиняю себе боль физическую, чтобы заглушить душевную».

 

 

Увы, мы сталкиваемся с такими пациентами уже после их попытки совершить суицид. Чаще всего аутоагрессивное поведение свидетельствует о ярко выраженной депрессивной симптоматике.

У подростков серьёзный и продуманный суицид чаще всего происходит на фоне шизофренического расстройства. Причём развитие болезненного процесса в детском и подростковом возрасте не всегда проходит очевидно. Болезнь дебютирует с отклонений в поведении, например с того же самоповреждения, которое родители часто списывают на «закидоны» и игнорируют. К сожалению, в итоге на практике мы нередко сталкиваемся с тем, что даже прошедшие через госпитализацию пациенты возвращаются к попыткам самоубийства и доводят их до конца.

Средний возраст мужчины-самоубийцы в России — 42 года, женщины — 44. Это молодые и активные люди, ведь записывать сорокалетних в старики не стоит

 

— Можно ли выделить какие-то главные провоцирующие факторы?

— Из провоцирующих факторов, специфичных для подросткового возраста, главным является конфликт — будь то конфликт со сверстниками, учителями или близкими. Причём на первом месте среди конфликтных ситуаций — именно семейный конфликт, а вовсе не травля в школе, которая часто становится главной версией полиции при расследовании. Никто не задумывается о том, что человек, как и любое другое существо, живёт в агрессивной среде, в первую очередь биологической. Существует ещё и социальная агрессивная среда. Работа нашей психики направлена на то, чтобы ей противостоять, и это нормально. Попытка замять, обвинить школу или одноклассников мешает полноценно разобраться в подоплёке суицида. Даже если родителям очевидно, чем вызван такой поступок, в обязательном порядке необходимо обратиться к специалисту. Попытка разобраться в проблеме на дальнейшем постсуицидальном этапе определит многие механизмы помощи и профилактические меры.

— Какие существуют провоцирующие факторы у взрослых?

— Здесь могут быть самые разные причины, их трудно классифицировать. В России существуют регионы с очень большим числом взрослых самоубийств — там статистика говорит о высоком уровне потребления алкоголя. Чаще всего речь идёт о нациях, организм которых физически не приспособлен к правильному усвоению спиртного. Есть экономически отсталые регионы с высоким уровнем безработицы, и, если к общей финансовой угнетённости присоединяется алкоголизм, это становится суицидогенным фактором. Алкоголизм в этом смысле распространён даже больше, чем наркомания, но редко бывает так, что человек просто любит водку, а та доводит его до самоубийства. Традиционные стрессогенные факторы — несостоятельность в любой из жизненных сфер, например в трудовой или личной, так что алкоголизм ложится на какую-то травму.

— Есть ли у россиян какие-то национальные особенности отношения к смерти?

— Да, как и в других странах. Национальное отношение к смерти коренится в религии — к примеру, именно религиозными взглядами определяется так называемый традиционно японский взгляд на смерть. При этом религиозные взгляды человека, которые изначально формируют мировоззрение, могут быть одинаково важными суицидогенными и противосуицидальными факторами. Даже на пике отчаяния сложившееся мировоззрение может своевременно удержать человека от последнего шага.

— То есть социально-экономические факторы всё-таки не основные?

— Можно следовать модной тенденции и утверждать, что во всём виноват президент Владимир Путин. Конечно, прямо или косвенно экономическая ситуация способствует росту негативных настроений, но это не только внутрироссийская проблема.

 

 

О том, как устроена система помощи суицидентам

— Как сейчас устроена российская система суицидальной помощи?

— На сегодняшний день мы всё-таки можем позволить себе содержать систему суицидальной помощи за счёт бюджетных средств, пусть и не всё здесь идеально. К сожалению, наше психиатрическое звено сталкивается со следствием того, что вызывает рост суицидов, а с первичными факторами психиатр ничего поделать не может. Мы проводим второй уровень профилактики, а за первичный всё-таки ответственны другие организации. В первую очередь, исходя из своего опыта консультирования, вынужден признать, что основная ответственность лежит на системе образования. Очень многие дети, попадающие в клинику, имели негативный опыт общения со школьными психологами.

К сожалению, даже среди психологов-специалистов распространено клише «Только не к психиатру». Они убеждают пациента, что обращение к психиатру поставит на нём пожизненное клеймо, что, разумеется, глупость. Так быть не должно — система находится в стадии становления, и важно, чтобы специалисты из пограничной психиатрии грамотно коммуницировали со своими пациентами. Наше отделение, например, официально наделено правом принимать пациентов и консультировать их анонимно. Это по-настоящему важно хотя бы для первого опыта общения с психиатром: необходимо гарантировать пациенту, что на него не заведут карту, что вся информация будет конфиденциальной и что никакие принудительные меры к нему не применят. После встреч на анонимном уровне пациент чаще всего соглашается на дальнейшее официальное лечение и даже госпитализацию, если таковая требуется.

— Считается, что в России особенно распространены случаи суицида среди онкобольных. Что с этим делать?

— Это нельзя считать проблемой последнего времени. Я не могу сейчас предоставить официальной статистики, но в России это существовало всегда. Неизлечимое заболевание всегда по-настоящему травмирует человека. Представьте себе: он живёт, ни о чём не подозревает и у него всё замечательно — и с семьёй, и с карьерой, и с деньгами. А однажды ему фактически выносят смертный приговор. Такие люди должны получать не только помощь онкологов — на протяжении всей болезни им необходима квалифицированная консультация психолога и, если необходимо, психиатра с назначением соответствующих медикаментов. Ведь онкологическое заболевание — мощный стресс, который может привести к дезадаптации и суициду.

Часто онкобольные решают покончить с собой из-за нестерпимой боли: им просто не выдают обезболивающие. В этом контексте можно по-разному относиться к эвтаназии. Моя личная позиция — против. В первую очередь стоит подумать о лучшей организации помощи, чтобы обеспечить больных достаточным количеством обезболивающего.

 

 

— Какова была ситуация с количеством самоубийств и развитием суицидальной помощи в СССР?

На последнем съезде психиатров России я познакомился с очень интересными документами на этот счёт. Традиционно считается, что в советское время пресса не освещала многих вещей. Но на закрытых психиатрических собраниях, которые проводились суицидологами вместе с органами внутренних дел, озвучивалась засекреченная статистика, которая говорила фактически о тех же суицидогенных факторах, которые распространены и сейчас. В докладе 1970 года среди них, например, упоминались и падение нравов, и наркомания, и асоциальное поведение.

Основная ответственность лежит на системе образования. Очень многие дети, попадающие в клинику, имели негативный опыт общения со школьными психологами

 

— Как работают горячие линии, оказывающие психологическую помощь?

— Их сейчас очень много — такие линии создают все кому не лень. Там обязательно должны работать профессионалы, ведь во время разговора человеку необходимо с первых минут ощущать себя максимально комфортно, чтобы иметь возможность говорить свободно на волнующие его темы. Кроме того, психолог должен полностью понимать проблему, каким бы путаным ни было её объяснение. Речь идёт об оказании кризисной помощи, а не о глубоком исследовании проблемы, так что следует быть предельно осторожным.

— Что делать, если становишься невольным свидетелем попытки самоубийства?

— В первую очередь нужно сообщить профессионалам. Это не скорая, конечно, — обычно обращаются в полицию. Полицейские имеют право вмешиваться в личную жизнь, а также понимают, кому можно поручить дальнейшее разрешение ситуации. Однако даже я как специалист оказался бы в затруднении, если бы стал свидетелем попытки суицида. Если вы вступили в контакт с таким человеком, важно не допускать у него эмоциональных всплесков. Говорите ровно и действуйте спокойно. Попытайтесь вывести его на диалог, не провоцируйте от обратного словами «Давай, прыгай!». Иногда это работает, но лучше не рисковать. Ведь подобные призывы могут и подтолкнуть к действию. 

 

 

О мифах и стереотипах

— Реален ли «эффект Вертера»? Часто ли встречаются случаи группового подражания суициду?

— В ситуации с подростками подражание действительно играет свою роль, ведь для молодых людей очень важно быть в тренде. Яркий образец поведения других может подсказать подростку, как поступить. Одно время очень частыми были случаи поступления пациентов с одинаковыми порезами на руках. Подобное принято считать случаем группового подражания.

— Могут ли спровоцировать суицид какие-то единичные культурные элементы — фильм, песня или книга?

— Я бы не стал доводить до крайности и запрещать, скажем, «Анну Каренину». На самом деле вопрос в методичности воздействия — будь то музыка или иные явления массовой культуры. Для подростковой общности характерно стремление сбиваться в стаи, и возникающие на этой почве субкультуры во многом определяют образ жизни ребёнка. Принадлежность к какой-то группе не является главным суицидогенным фактором, хотя в истории моей практики был период, когда к нам попадали одни эмо и готы. Сегодня я не замечаю подобной массовой романтизации смерти и поиска эстетики в суициде, разве что на индивидуальном уровне. На страничках в соцсетях у некоторых пациентов можно увидеть целые поэмы и оды смерти, а также подборки соответствующих картинок на любой вкус. Кстати, на это родителям тоже стоит обращать внимание.

— Правда ли, что большая часть суицидов среди подростков — демонстративные?

— С так называемым позёрством всё непросто. При анализе многих завершённых суицидов выясняется, что человек на самом деле не хотел уходить из жизни. В момент действия он может быть убеждён, что петля затянется недостаточно сильно, а от десяти таблеток снотворного ничего не будет. Я упоминал такой подтип суицида, как шантажный. Необходимо разобраться, почему человек прибегнул к этому способу — может, он пытался привлечь внимание к серьёзной проблеме, а не просто хотел, чтобы ему купили конфет. С другой стороны, суицидальный шантаж имеет тенденцию к повторению: один раз человеку дали конфету за его имитацию прыжка из окна, значит и во второй дадут. Но второй раз может закончиться смертью.

— Верно ли распространённое мнение, что суицид совершают только слабые люди? Или, наоборот, сильные?

— А вы попробуйте дать определение сильному или слабому человеку. Человек может быть силён в одном, а слаб в другом. И в какой сфере для него наступит ситуация, когда он задумается о суициде, угадать нельзя.

— Может ли человек пойти на суицид чисто механически, не принимая решения? Например, не остановился на красный свет, отпустил руль автомобиля?

— Есть такая теория. Однако каждый человек рождается с сильным инстинктом самосохранения. Он сто раз подумает, прежде чем войти в тёмную комнату, не говоря уже о выходе на проезжую часть. Чтобы преодолеть инстинкт самосохранения, должна быть, видимо, какая-то генетическая предрасположенность. Есть теория о суицидальном мозге, например. Но она нуждается в исследованиях. Ещё есть версия, что люди, склонные к суицидальному поведению, в обычной жизни склонны к риску — занимаются экстремальным вождением, например.

— Что нужно изменить в освещении суицида в СМИ?

— Неправильно смаковать сенсацию. Впрочем, это касается не только освещения суицида. За смакованием ситуации сложно разглядеть присущий ей трагизм и боль близких. Зато нам красиво покажут мозги на мостовой. «Кое-кто совершил кое-что кое-чем» — тоже слишком, такая новость ничего не даст, а проблема должна освещаться. Но освещаться как акт однозначно негативный.