«Я искала творческого развития, а попала в секту на девять лет» И смогла выбраться

Унижал и доводил людей до слез лидер всегда не грубо. Унижение могло произойти после чего угодно. Ты никогда не мог быть уверен, что сделал все хорошо, потому что часто было непонятно, где можно ошибиться и что вообще является ошибкой. Например, если кто-то распечатал документы на бумаге не той плотности, то он делал общее собрание и унижал всех. Говорил, что если один человек из вас такое допустил, то вы все неряшливы и эгоистичны. Тот человек, из-за которого мы собрались, должен был вымаливать прощение у лидера — всегда со слезами и часто на коленях. Выяснение отношений могли продолжаться по восемь часов, и все это время вся группа должна сидеть и слушать.

Первый этап: знакомство и разведка

Я никогда не думала, что это может случиться со мной: чтобы я — умная, с двумя высшими образованиями, опытом работы по всему миру, прекрасным английским — оказалась в секте и провела там девять лет. Когда я познакомилась с лидером секты — назовем его Валерием, — мне было 22. Сейчас мне 35. Тогда я уже работала и училась на последнем курсе института на бюджете.

В 20 лет я встретила свою первую большую любовь, но через два года нам пришлось расстаться. В тот же момент у меня развелись родители. Все это в сумме стало крахом моего мира. И тут один мой друг сказал мне: «Слушай, я вижу, что тебе плохо, приходи на тренинг, его ведет классный чувак». Уже потом я вспомнила, что ранее друг присылал мне аудиолекции этого Валерия. И они мне совсем не понравились — это был словесный театральный понос с повторениями на три часа про отношения между людьми.

Но я пошла из любопытства: просто посмотреть, что вообще такое психологический тренинг. Пришло примерно 20 человек, а ведущий опоздал на час или полтора. Впоследствии он так делал регулярно, и, как я потом поняла, опоздание — это проба человека: если человек ждал и не уходил, значит, он позволял нарушать свои границы. Значит, потихоньку эти границы можно нарушать еще больше.

Пока мы его ждали, люди рассказывали, какой лидер крутой и как он им помог, чуть ли не спас от смерти. На тренинг пришли приятные люди разных возрастов, которые работали на хороших должностях. Была теплая атмосфера, мне нравилось. Появился Валерий и начались телесно-двигательные упражнения под музыку, многие — из актерских практик. Наше общество не очень тактильное, и люди тоскуют по физическому прикосновению, причем не окрашенному сексуально. На тренингах Валерия люди чувствовали себя в безопасности: можно было взять кого-то за руку или обнять, и все воспринимали это нормально.

Потом мы делились своими переживаниями, а ведущий помогал разобраться с ними. Например, я бы сказала: «До меня кто-то дотронулся ладошкой, и мне было неприятно». Ведущий задал бы вопрос: «Что вы чувствовали в этот момент?» — и так далее. В первый же день на этом этапе я сильно расплакалась — сама не понимаю почему. Причем для меня тогда было табу — плакать на людях.

На следующий день после работы я пришла туда снова. Мне все понравилось, мне уделяли внимание, там было человеческое тепло. Как бы ни был человек рационален, если у него сложный этап в жизни, он становится уязвимым для манипуляций. Говорят, что в секты попадают слабые люди, но все наоборот: лидерам не нужны слабаки, им нужны люди ресурсные, молодые, красивые, талантливые и успешные. Кроме того, такие люди как будто легализуют деятельность секты. Лидеры сект считают, что жизнь их обделила, поэтому чем круче человека они подчинили, тем они сильнее.

Выезд

Вскоре меня пригласили на выездной двухнедельный курс в другой город. Вообще, выезд — это одно из ключевых условий для попадания в секту. Вас изолируют от привычной среды: семьи, работы и социальных связей. Вы целиком погружены в другую реальность и часто даже не определяете свой график сна. Нас было человек 60–70, и мы жили в красивом месте за городом с березками, соснами и водичкой.

В начале курса мы обещали, что никому не расскажем о том, что происходит на выезде. Мне тогда показалось это заботой — я была спокойна, что обо мне не будут болтать. Потому что порой наши занятия выглядели странно: например, в какой-то момент лидер сказал, что одежда нам мешает, и мы проводили тактильные занятия голыми. Со стороны это выглядело так, будто толпа счастливых хиппи бегает по лесу и обнимается. Но когда ты находишься внутри, это кажется классным и безопасным.