Людмила КОРОБЕШКО

Директор компании «7 Вершин»

Любимые горы

Я родилась в Пятигорске и с самого детства видела Эльбрус из окна детской. Он стал первой серьёзной горой, которую я покорила. Ни к какой другой горе я так долго не готовилась. Это заняло у меня больше года.  Помню, как мы с подругами пошли на Бештау, чтобы привыкнуть к перепадам высоты, и стоптали ноги в кровь, потому что по неопытности надели новые ботинки. Ещё я бегала по 10 километров вокруг Машука, по дороге в какой-то момент открывался вид на Эльбрус, я смотрела на него и говорила про себя: «Я обязательно дойду до вершины!» Для меня это было чем-то невероятно важным и значительным. Подъём оказался очень сложным, окончательный штурм занял у нас около 12 часов. Фотографии, сделанные на вершине, я потом очень бережно хранила. У моей подруги в тот момент должен был родиться ребёнок, и я думала, что для меня восхождение на Эльбрус — это нечто такое же ценное и важное. Однако решение о том, что альпинизм будет главным делом моей жизни, пришло позже, когда я вышла замуж и родила ребёнка. 

Сейчас я так привыкла к горам, что для меня они стали чем-то совершенно естественным. Когда ведёшь начинающую группу, у них всегда много эмоций: всё кажется тяжёлым, опасным, красивым. И с ними я вдруг вспоминаю, что ведь и правда здесь безумно красиво. У меня в горах часто бывает ощущение, что вот именно здесь и сейчас я абсолютно счастлива.

Моё самое любимое место на Земле — Аляска, хотя на Мак-Кинли я взошла только с третьего раза. В первый раз меня свалила горная болезнь. На высоте 3 000 метров я несколько часов провела без сознания, в то время как все думали, что я сплю. Пришлось меня эвакуировать. Во второй раз меня на вершину не пустили из-за бюрократических препон американского законодательства. На третий раз в штурмовом лагере на меня напала паника. Я помнила, что однажды вот на этом месте мне уже было плохо, и мне начало казаться, что я задыхаюсь. Стало страшно от того, что эта гора меня уже когда-то не пустила. Но ничего, меня успокоили, и я в итоге добралась до вершины. На Аляске, так же как и в Антарктиде, удивительные горные пейзажи. Идёшь и понимаешь, что ты один среди первозданной природы, далеко-далеко от цивилизации.     

 

Семейные ценности

Мой муж — известный альпинист Александр Абрамов. Долгое время мы с ним были наёмными работниками в туристической фирме, предлагали её основателям включить в перечень туров серьёзные экспедиции, но наши предложения отвергали. Муж долгое время уговаривал меня открыть свою компанию, говорил, что мы должны делать то, что сами считаем правильным и интересным. В 2008 году мы окончательно на это решились. Сейчас мы единственные в России, кто предлагает коммерческие экспедиции на Эверест, семитысячники, Северный и Южный полюс. 

Мы с мужем очень много ездим с разными группами. Бывает, что я приезжаю в Антарктиду, а он как раз из неё возвращается. Недавно, чтобы немного побыть вместе, съездили в Боливию на недельку, сходили на шеститысячник.

Когда мы дома, говорим о работе 24 часа в сутки, не перестаём и за завтраком, и ложась спать. Недавно сидим за столом, говорим опять о своём, не замечая ничего вокруг. Тогда моя мама нам говорит: «Отвлекитесь уже наконец, поговорите с сыном». 

При этом мы бы не хотели, чтобы сын выбрал профессию альпиниста. Если он остановит свой выбор на чём-то другом, мы будем спокойнее.

В прошлом году я установила мировой рекорд — стала первой женщиной, покорившей
семь главных вершин всех континентов мира за 300 дней.

 

 

Бизнес на горах

Чаще всего к нам в компанию приходят люди с опытом восхождений, но бывает, что обращаются совсем новички. Один из наших любимых клиентов — Андрей Подолян — позвонил и сказал: «Альпинизмом не занимался, но хочу на Эверест». Он живёт в Вельске, управляет бригадой лесорубов, такой молчаливый работяга, здоровый, но в горах никогда не бывал. Мы ему сказали: «Хочешь на Эверест — вот трёхлетняя программа подготовки». Многие в таких случаях пасуют и больше не появляются, а он прошёл вместе с нами Килиманджаро, Эльбрус, Аконкагуа и через три года покорил Эверест. 

Так как обращений новичков становилось всё больше, мы решили часть усилий направить на популяризацию альпинизма как вида спорта. Начали выкладывать на сайт обучающие статьи, планируем создать школы на Кавказе и в Крыму. По средам проводим бесплатные тренировки на скалодромах Москвы, в Питере делаем выездные тренировки по выходным. Недавно на одной из таких я себе нечаянно нос разбила, в общем, было здорово. Наши конкуренты — американские компании, и они как раз очень большое значение придают обучению.

 

 

 

 

 

 

Женщина среди мужчин

Мы с мужем разные по складу характера, и это хорошо, потому что это помогает нам распределить обязанности в управлении компанией. Саша мыслит глобально, вечно полон идей и занимается всем, что связано с нововведениями: открывает филиалы, придумывает новые рекламные ходы. Я же больше занимаюсь доработкой этих идей и претворением их в жизнь. Беру на себя общение с коллективом, слежу за работой каждого менеджера, разбираюсь с их проблемами и улаживаю конфликты. Сашу излишние подробности быстро начинают раздражать. В таких случаях я ему говорю: «Ты решай общие вопросы, а я возьму на себя мелочи». 

Группы мы ведём тоже по-разному. Саша — лидер по натуре. Когда он берёт на себя управление экспедицией, он любит командовать, руководить, зачастую принимает безапелляционные решения, которые остальные должны безропотно принимать. В принципе, в экстренных ситуациях это правильно: надо сначала быстро сделать, а объяснять уже потом. Моя методика другая. Я женщина, а коллективы, которыми мне приходится управлять, чаще всего состоят из одних мужчин. Альпинизм — вообще мужская область. Ко мне в горах, естественно, меньше доверия, особенно в новых группах, где никто со мной не знаком.  Если я всех сразу начну строить, это вызовет только негативную реакцию.

Я не стараюсь сразу показать себя самой главной и не говорю, что отныне все должны слушаться только меня. Я меньше давлю на людей, пытаясь подстроиться под группу и со всеми подружиться, становлюсь неформальным лидером. Многие мужчины не переносят, когда женщина старается ими жёстко руководить. Если я вижу, что в группе есть опытный альпинист, я даю ему возможность высказаться. Если он в чём-то не прав, не указываю ему сразу на ошибку, а говорю, что на свете есть много мнений и его — тоже по-своему верно. Могу попробовать его вариант. Бывает, что кто-то из группы хочет стать лидером вместо меня, и я не стараюсь его сразу отодвинуть, даю возможность показать свой опыт, если это не вредит общему делу. 

Бывает и так, что сразу
в заявке на тур пишут: «Просим, чтобы в качестве гида у нас была не женщина». 

 

На самом деле всё зависит от конкретного человека. В большинстве случаев женщины в горах ведут себя более эмоционально, чем мужчины. В сложных ситуациях не могут собраться и принять чёткое, правильное решение. Могут вместо этого долго рассуждать о том, кто виноват, и переживать. Мужчины обычно в таких ситуациях все разборки и эмоции оставляют на потом. Но бывает и наоборот: женщины быстро мобилизуются, а мужчины начинают ругаться друг с другом. Но это, конечно, исключение. 

Есть один плюс в женщине-руководителе, который отмечают все мужчины. Когда становится невыносимо тяжело во время штурма горы и хочется всё бросить, видишь, что рядом идёт женщина, и чтобы перед ней не ударить в грязь лицом, продолжаешь идти. Вот так на чувстве собственного достоинства и доходят до вершины. Бывает, что люди за час-два до вершины не выдерживают и решают повернуть назад. Штурм — всегда самый сложный этап, потому что обычно он очень длительный, проходит ночью, ветер ужасный, движения замедленные, как в космосе, даже маску кислородную или очки поправить тяжело. Когда человек пасует, я обычно даю ему отдохнуть и уговариваю пойти дальше, отправляю ассистентов с остальной группой вперёд, а сама иду рядом с отстающим в его ритме. После спуска люди всегда благодарны, если ты их уговорила не бросать дело на полпути. 

 

Как русские ходят в горы

Сейчас всё больше русских открывают для себя коммерческий альпинизм и путешествия. Я встречаю русские группы в самых неожиданных и отдалённых частях света. Раньше считалось, что альпинизм — спорт для избранных. Отбор был очень жёсткий, только самые лучшие получали право поехать на Эверест. Для многих эта гора была хрустальной мечтой. Сейчас всё изменилось, стало более доступным, но всё ещё остаётся довольно дорогим удовольствием. Это во многом определяет, кто именно ходит в экспедиции. Чаще всего это состоятельные бизнесмены, которые уже многого достигли, но в жизни им недостаёт романтики. Кто-то из них ходил в горы в студенчестве и сейчас, когда снова появилось время, решил вернуться в альпинизм.  

В США коммерческий альпинизм развивается очень давно и больше заточен на неопытных людей, поэтому они очень много времени тратят на обучение и «разжёвывание» материала. Русские же обычно ходят в горы уже с опытом и очень бесятся, когда им в десятый раз объясняют, как правильно завязывать узел. Американцы очень медленно идут в гору, ориентируясь на самого слабого в группе. Русские не переносят медленный темп. То, что американские группы проходят 15 дней, русские успевают за пять. Американцы очень осторожны и меньше рискуют. Если видят, что погода может измениться, никогда не выйдут из лагеря. К тому же они очень послушные: если программа составлена, они никогда от неё не отойдут. А русские, наоборот, — беспокойные и любознательные, на программу внимания не обращают, говорят: «А давайте ещё туда сходим или туда сбегаем». И конечно, выпить любят и гитары с собой в горы носят. Один китайский гид говорил нам, что ему легче обслужить 100 китайцев, чем пятерых русских, настолько они непредсказуемые. 

Вообще, в горах люди очень меняются. Бывает, что в городе ты общаешься с человеком только через его секретаря, он кажется тебе напыщенным и высокомерным. А в экспедиции выясняется, что нет — вполне себе нормальный и интересный человек.