Почему нельзя пугать ребёнка в воспитательных целях? Редакция The Village с помощью экспертов продолжает отвечать на актуальные вопросы, которые волнуют современных родителей

Когда родитель пугает ребёнка с целью добиться послушания, ребёнку транслируется сообщение: «Я, твоя главная защита и опора в мире, могу тебя оставить». Условие, которое назначается дальше, не меняет того факта, что существуют обстоятельства, при которых родитель может оставить ребёнка или кто-то злой разлучит ребёнка с родителем. Чем младше ребёнок, тем больше масштаб эмоциональной катастрофы. Для младенца мама — почти весь мир, для дошкольника — важная часть мира, но даже для младших школьников и подростков родители важны, и отношения с ними остаются в какой-то степени прообразом всех иных отношений. Если родитель может оставить меня, значит, всё в этом мире, что мне дорого, может меня предать и покинуть.

Разумеется, единичный случай вряд ли вызовет глубочайшую травму на всю жизнь, хотя многое зависит от эмоционального напряжения в ситуации и впечатлительности ребёнка. Но, к сожалению, чаще всего ребёнку грозят не однажды. В России запугивание — довольно распространённый педагогический приём. Нельзя сказать, что это не вносит свой вклад в то, как много в нашей стране мрачных взрослых, которые не ждут от жизни щедрости и таят в себе опасение, что всякое счастье обернётся разочарованием. Даже примета на этот счёт имеется: много смеяться — к слезам.

В большинстве случаев, когда родитель реагирует угрозой на нежелательное поведение вместо объяснения, что именно плохо и как это исправить, взрослый даёт расплывчато-негативную оценку ситуации (не веди себя плохо), а то и личности в целом (не будь капризным, жадным), или требует того, что невозможно выполнить только по одному своему желанию (уснуть, успокоиться).

Обычно ребёнок не имеет намерения вести себя плохо: он ведёт себя так, как смог придумать. У него есть потребность, которую он хочет удовлетворить, но не знает как, или есть чувства, может быть, не доставляющие радости ему самому. Пока родитель не показал, как вести себя правильно, а ребёнок этого не понял и не запомнил, неясное «перестань вести себя плохо, а не то...» больше похоже на «перестань действовать, перестань быть собой». Вместо того чтобы помочь ребёнку разобраться, как он может себя вести, мы учим ребёнка отвергать либо себя, либо некоторые свои чувства. Это серьёзный удар по самооценке, вере ребёнка в собственную значимость и успешность, по конгруэнтности.

Большинство родителей не сознаёт, сколь малому ребёнок способен научиться, пока он боится. Развивающийся мозг ребёнка в стрессовой ситуации сосредотачивается на том, что уже умеет, а не на усвоении нового. Он бросает все усилия на выживание в ущерб обучению, даже если ситуация не опасна, а только оценена как угрожающая. Страх хорошо учит только одному — держаться подальше от всего, что связано со страшным. Более сложные выводы страх делать мешает.

Если для запугивания используется не персонаж (Баба-яга, Мойдодыр), а реальный собирательный образ (случайный встречный, полицейский, доктор), то ребёнок начинает бояться таких людей. То есть взрослые сами учат детей не доверять новым знакомым, избегать полицейских и врачей. Одно дело — учить детей, чтобы они держались родителей в толпе и никогда не позволяли себя увести постороннему, и совсем другое — учить их видеть в каждом встречном угрозу. Потом потребуется не один тренинг социальной компетентности, чтобы повзрослевший ребёнок стал коммуникабельным и инициативным в общении с новыми людьми. И, конечно, не нужно учить ребёнка бояться тех, кто по долгу службы должен бы нам помогать.

В целом ребёнок, который поверил родительским угрозам, испытывает постоянный стресс, вызываемый страхом, который как минимум тормозит его развитие, а как максимум может провоцировать такое нервозное поведение, как энурез, заикание, тики, обгрызание ногтей.

К тому же рано или поздно к ребёнку приходит понимание, что угроза взрослым исполнена не будет: мама не оставит его, сколько бы ни грозилась; бабушка не отдаёт чужому дяде, хотя столько раз обещала; вопреки папиным рассказам, никакой Бабай, сколько ребёнок ни капризничал, его не забрал. Ребёнок начинает подозревать, что родители говорят неправду. К сожалению, это не отменяет перечисленных негативных эффектов, а только прибавляет ещё один. Взрослый не просто теряет привычную возможность воздействовать на ребёнка страшилкой для принуждения — он сам открывает ребёнку свою беспомощность в установлении дисциплины, когда тщетно взывает к помощи устрашающего внешнего фактора.

Ребёнок нуждается в защите и руководстве не только фактически, но и психологически. Ему важно ощущать, что он, многого не понимающий в мире вокруг, находится под охраной заботы любящих и авторитетных взрослых. Практически за каждым несносным поведением ребёнка стоит невысказанная надежда уяснить границы допустимого. Детям нужны не только ограничения и жёсткое руководство: прекрасна игра, а не правила, но игра без правил перестаёт существовать. Ограничения дают свободу действий, отсутствие ограничений даёт хаос.

Важно понимать, что запугивание не имеет ничего общего с информированием или возможностью столкнуться с последствиями. Когда мы сообщаем ребёнку об опасности и объясняем, как конкретно нужно действовать, чтобы этой опасности избежать, мы помогаем ребёнку стать более осведомлённым, знающим, успешным.

Если опасность велика и мы не можем позволить ребёнку с ней столкнуться, мы устанавливаем правила поведения и добиваемся, чтобы ребёнок следовал правилу. Если же опасность невелика, то можно предупредить ребёнка, убедиться, что он понял, и предоставить ему свободу действий. При этом важно быть готовым принять любой исход, не злорадствовать и помочь справиться с последствиями. Действуя таким образом, вы помогаете ребёнку научиться принимать на себя ответственность, справляться с проблемами, следовать правилам и ограничениям, принятым в вашей семье, саду или школе, которые он посещает.