Зачем в крупнейшем дореволюционном здании Москвы делают отель Главный архитектор Москвы и «Архнадзор» рассказали, что будет с Воспитательным домом

Когда началась разработка проекта

Задание было дано несколько месяцев назад, сразу после передачи здания городу. Город купил эту площадку у Минобороны, и теперь у нас есть намерение реализовать ее на конкурсе для инвесторов. Мы сталкивались с проблемами, когда проекты реализовывались на конкурсах с некими показателями, но, так как не было продуманной концепции, возникали определенные сложности — как это было с Варваркой, 14, — долгая история согласования с ЮНЕСКО, было непросто.

Поэтому Комитет по архитектуре и градостроительству дал поручение сделать концепцию заранее, до торгов, с прописанными экономическими показателями и функциями.

Почему в комплексе решили делать отель

Мэр не давал поручения по конкретному функционалу, он сказал, что экспертам нужно создать предложение. Мы сформировали некий набор функций, который будет максимально полезен для этого места. У нас было поручение сделать объект максимально проницаемым, таким продолжением парка «Зарядье», поскольку долгие годы в здание было попасть невозможно. Отель — это хорошая открытая функция, очень удобная для всех, включая инвесторов, которые могут на ней зарабатывать. Там можно разместить дополнительные сервисы, которые всем нужны: СПА-салоны, выставочные комплексы, бизнес-центры. В концепции прописано, что там будет большая доля ритейла на первых этажах, открытых для всех, — рестораны, магазины и другие городские сервисы. Плюс отдельно озвучено наличие культурной функции: то есть для одного из зданий должна быть подобрана культурная институция, инвестору сразу предписывают найти такого партнера —  вещь беспрецедентная.

Общественное пространство, которое планируется создать, — это новый городской бульвар, публичная площадь, где должно быть не пусто и интересно. То есть помимо новой зелени и благоустройства там должно быть наполнение, связанное с едой, питьем и другими городскими вещами.

Функция гостиницы также хороша тем, что позволяет сохранить историческую планировку здания. Казармы и отель как ни странно схожи по планировке. Конкурс на выполнение работ приблизительно планируем на следующий год, но никаких точных дат пока нет.

Кто занимался разработкой проекта

Разработкой проекта, который представлен на рендерах, занимался комитет под моим личным руководством. Плюс мы привлекали команду, которая нам ассистировала. Пока что они занимаются этим на общественных началах. У нас еще нет официальных отношений, поэтому я не могу озвучить их имена. Мы привлекали людей, которые консультировали нас по рыночным, имущественным и социологическим направлениям вопросам, а также исторических экспертов, из наиболее заметных: руководителя НПО «Исторические зоны» Института генплана Москвы Елену Соловьеву и заместителя начальника управления Архитектурного совета и согласования проектов Анну Плужникову. В этой концепции много разделов: экономический, исторический, транспортный. Работа суммарно шла четыре или пять месяцев, это огромный документ.

Что планируют сносить

Мы планируем большое количество сносов: за годы советской власти, пока в здании находились заведения военного профиля, туда не пускали не только посетителей, но и городские надзорные органы. Там все это время шла некая жизнь и военные успели построить много, прямо скажем, мусорной недвижимости. Склады, ремонтные мастерские, даже спортивный центр. По большей части это просто уродские сараи, которые облепили этот объект как ракушки облепляют корабль во время плавания, такие полипы.

Поэтому мы концепцией предписываем все это зачистить и вернуть в первозданный облик. Плюс восстановить два исторических бельведера на центральном здании с куполом. Все остальное сохраняется в прежних размерах. Будет перепланировка, освоение чердачного пространства и подвалов, но без изменений габаритов зданий.

О заседании

Что позитивно: чуть ли не впервые на заседание Архсовета выносится концепция развития территории, по которой еще не принято решение городскими властями, — не проведены торги, не выпущены никакие документы, предписывающие застройщику те или иные высоты, габариты и квадратные метры. Это обсуждение на берегу, чтобы создать для инвестора или застройщика четкое техническое задание, при котором он будет понимать, какие ограничения накладываются, что возможно, а что — нет.

Выступая на совете, я посоветовал сделать это не счастливым исключением, а постоянной практикой — чтобы эти обсуждения стали правилом работы Архсовета. Прекрасно, что Москва наконец доросла до такого уровня принятия решений.

Посмотрим, как будет. Чтобы не получилось так, как это было с соседним зданием на Варварке, 14, где сначала правительство продало участок инвестору на определенных условиях, нарисовав ему определенные технико-экономические показатели. После этого можно было обсуждать только то, каким образом эти квадратные метры появятся на участке. На мой взгляд, куда в этом случае не поверни, выходит ужасно. Здесь, слава богу, не тот вариант.

О концепции

Она мне импонирует, в целом я ее поддержал. Там очень правильный подход: сохранение внешнего облика, реставрация утраченных элементов архитектурного памятника, например, воссоздание куполов на центральной крытой ложе. Прекрасная идея, безусловно, открытого пространства, доступного для каждого москвича.

Многие поколения горожан вообще не видели этого памятника, поскольку там было закрытое военное учреждение. Можно было только из-за забора видеть его фасад, не говоря уже о дворах. Проект сделан в полном соответствии и с законодательством, и с современными требованиями общественной жизни в городах.

Крайне аккуратно проект относится к виду этой местности. Там предусмотрена перестройка одного из зданий советского времени, стоящего по соседству, но в тех же габаритах. Это показывает, что искусство архитектора способно доставить выгоды инвестору, поскольку без какой-либо надстройки и строительства новых зданий там появляется существенный прибыток полезной площади в виде нескольких тысяч квадратных метров — за счет использования чердачных пространств, за счет перераспределения площади внутри корпусов.

Там тактично размещены планирующиеся подземные помещения и паркинги, — не под историческими зданиями и дворами, а под проездами и пустырями.

О проблемах

То, что вызывает возражение и то, что я не поддержал и не поддержу ни при каких обстоятельствах — это намерение или по крайней мере предоставление инвестору возможности перекрыть, внутренний двор каре (Замкнутого прямоугольного крыла здания — Прим. ред.) и обустроить там атриум. Речь идет о постройке 18 века, одном из первоначальных корпусов Бланка. Еще говорили, что там будет строительство современного павильона внутри, чтобы атриум был чем-то заполнен. Этого я категорически не приемлю.

Как в проекте появился атриум

Из вступительных речей звучало, что атриум — это такой элемент, которым городская власть надеется заинтересовать инвестора. Но в таком выгодном месте — рядом с Кремлем, в столь знаменитом здании — этот участок сам по себе становится интересным. Великая честь, в конце концов, обустроить свой объект в самом центре Москвы в таком комплексе.

Второе крыло при этом остается без перекрытия, хотя оно гораздо менее ценно, так как было построено уже в советские времена, в 60-е годы. Мы задавали вопрос о том, почему, если уж есть такая необходимость добиться дополнительных площадей, не перекрыть восточный корпус? Нам объяснили, что он предназначен под жилье, а жилому комплексу атриум вроде как ни к чему, а вот гостинице — к чему. Но мы не можем уродовать памятник, исходя из теоретических соображений о том, что для гостиницы необходима такая огромная — шесть тысяч квадратных метров — общественная зона.

Почему создание атриума в здании — это плохо

Во-первых, это территория объекта культурного наследия, на которой строительства быть не может, во-вторых — строительство атриума кардинально меняет восприятие внутреннего двора, единственного в своем роде в Москве. Делать из экстерьера интерьер нет никакой необходимости.

Считается, что атриум — это неотъемлемая принадлежность гостиницы. Но функция, как мы знаем, не должна диктовать памятнику его форму, скорее наоборот. Это основа любой реставрационной теории. А исходить мы должны из того, что это один из виднейших памятников Москвы XVIII века. И нарушать авторский замысел не только зодчего Карла Бланка, но еще и Екатерины II, которая его утвердила, не имеет никакого смысла. Это было первое заметное архитектурное воплощение восхождения Екатерины на трон, первое здание в Москве, построенное по ее непосредственному указанию.

Все имеющиеся примеры осуществления подобных замыслов за последние 20 лет — один другого хуже. Что испорченный, изнасилованный, Гостиный двор, что искаженный Хлебный дом в Царицыне, что практически наполовину уничтоженная усадьба Шаховских на Большой Никитской под «Геликон-оперой», которая тоже превратилась в атриум, утратив два внутренних двора.

Лучшие примеры — как раз те, где от такой идеи отказались. Провиантские склады, где без всякого перекрытия двора работает прекрасный Музей Москвы. Монетный двор в комплексе Исторического музея, где тоже такие идеи бродили, но, слава богу, от них отказались.

История для нас сохранила это здание таким и можно реализовать предложенную концепцию без этого элемента. И будет, на мой взгляд, действительно эталонно. Не хочется этот эталон портить абсолютно ненужным вмешательством в памятник.