Популярная сеть дисконт-баров запустила конкурс на лучшую женскую грудь, приуроченный к 8 Марта. В этот день организаторы выберут победительницу и присвоят ей «почётное звание лучших сисек». Сексистская реклама — обыденное явление в России, очень редко она оказывается в эпицентре скандала, чаще её принимают как должное. The Village спросил у Нади Плунгян, Марии Рахманиновой, Беллы Рапопорт и других феминисток, безобидны ли рекламные акции вроде «МисСись» и почему они вообще возможны в наши дни.

   

Надя Плунгян

историк искусства, участница Московской феминистской группы

В сексистской рекламе женщина объективируется и фрагментируется («разрезается» на части), чтобы продать какой-то продукт мужской аудитории с помощью иллюзии одновременного потребления продукта и человека.

В этом собственно и загвоздка «конкурса»: ведь у оценки нет критериев. Сами женщины не смогут понять, в чём именно требования к участницам, кроме просьбы прислать обнажённую грудь: из текста ясно только то, что оцениваться будет не оригинальность сигны (фото части тела с надписью или наклейкой. — Прим. ред.), а «качество груди». Поэтому всё выглядит как предложение угадать сексистский тренд сезона и подать себя неясной аудитории на блюде.

Почему это опасно? Публичное распространение идеи о том, что женское тело покупается и продаётся, приводит к росту потребления проституции и сексуального насилия / насилия над личностью. Например, в посте есть просьба к мужчинам уламывать своих подруг прислать фотографии: выходит, по умолчанию предполагается, что женщины могут не захотеть этого делать и их надо заставить. А как заставить женщину увидеть одну часть своего тела как некую валюту, сфотографироваться без одежды и положить снимок в интернет, где всё используется против всех? Что она получит взамен? Одобрение мужской аудитории. Вот и получается, чем больше вы взламываете своё личное пространство и объективируете себя, тем больше вас одобряют.

   

Мария Рахманинова

преподаватель
в вузе

Отталкиваясь от своего весьма приличного опыта путешествия по миру, в общем и целом могу сказать, что Россия, конечно, преуспела в вопросе сексистской рекламы. За границей, как правило, если подобное явление и встречается, то его предел — девушка в купальнике, рекламирующая колу на пляже. Никаких «Я подумаю и, может, дам» или «Подрезал девушку на дороге, теперь она испортит вечер своему парню» мне не встречалось. И хотя никто не станет спорить, что проблема сексизма в Европе по-прежнему продолжает существовать, его проявления там всё же не так брутальны, как у нас. Тому есть масса причин. Одна из них — варварское и ультрафизиологичное понимание женщины, унаследованное из мачистски-пацанских девяностых и приправленное гламурно-пацанскими временами «ТНТ».

В России с такой рекламой бороться практически некому. Как мне видится, большая часть страны живёт с суровым стокгольмским синдромом, и это проявляется абсолютно во всех областях социального бытия: в политике, в культуре, в сексуальности. В мышлении российского общества никогда не укоренялась классическая либеральная правовая система категорий, никогда не была в приоритете личность, а проблема дискриминации в последний раз всерьёз осмыслялась самим обществом где-то эдак в Гражданскую войну, и то с печальным исходом.