Артхаус с европейских фестивалей: Что смотреть на «Панораме» Израильский медиатриллер и корейская трагикомедия, например

Заигрывание с VHS-форматом, медиатриллер об отношении студентки к палестино-израильскому конфликту — об этих и других фильмах читайте в гиде The Village.

Смесь Чарли Кауфмана и экспериментальных музейных показов — примерно это напоминает дебютный фильм Джека Генри Роббинса. Основной каркас (если его вообще можно найти) тут такой: в 1987 году у юного мальчика Ральфа оказывается кассетный рекордер. На него можно записывать куски телепередач, а можно и самого себя. А еще на кассету, которую использует Ральф, ранее записали свадьбу его родителей (кстати, в кадре появляются и родители самого режиссера — оскароносные Тим Роббинс и Сьюзан Сарандон).

Главное, на что давит автор, — это, разумеется, чувство ностальгии. Зритель смотрит на коллаж из вырезанных шоу и умиляется — дескать, вот были времена. Но есть здесь и другой посыл: в фильме, конечно, не произносят запретные слова вроде Twitter, Facebook, Instagram. Но точно таким же медиафлудом и занимается главный герой Ральф. В одном из врезанных вечерних шоу его ведущая напрямую сообщает о «кассетном нарциссизме» — грозном предвестнике эпохи видеоблогеров (явлении, которое режиссер, разумеется, имел в виду).

Юмор и стилистика VHYes весьма специфичны — кому-то может понравиться, а другие просидят сеанс в большом недоумении. Неожиданный совет — предполагаю, что фильм оценят те, кому понравилась экспозиция Лёги Г на Триеннале в «Гараже».

Фильм израильского режиссера Раанаа Александровича провокативен хотя бы своей темой — это палестино-израильский конфликт. Но это лишь первая ступень. Наиболее тревожна сама форма повествования.

Юную студентку еврейского происхождения (живущую в США) сажают перед монитором и показывают ей 40 роликов с YouTube. Ролики, понятно, о чем: жизнь палестинцев под израильской оккупацией. Вот обвешанные автоматами солдаты обыскивают комнату. В ней сидит одинокий жалкий мальчик. С одной стороны — беспредел военных, с другой — а вдруг в доме спрятали бомбу?

Примерно так и рассуждает студентка. Режиссер просит ее озвучивать любую мысль и эмоцию, всплывающую в голове по ходу просмотра роликов. Социологический эксперимент быстро превращается в психологический, а затем и вовсе в подобие триллера.

Чему верить, а чему нет? Насколько важен ракурс? Как сосуществуют наивность и подозрительность? Режиссер не отвечает, а лишь аккуратно выводит эти вопросы — одни из ключевых для общества в последние годы.

И еще один фильм, прогремевший на Берлинале, а также кинофестивале в Сан-Себастьяне. Его снял корейский режиссер Хон Сан Су, которого давно любят в Европе и регулярно показывают на многих фестивалях. «Ночью у моря одна или» «На следующий день» точно так же дебютировали в Каннах или Берлине.

Про что история и при чем тут медиакритика? Женщина-флорист по имени Гам-хи встречается с двумя подругами — муж уехал в командировку. Потом натыкается на еще одну подругу. Казалось бы, обычное дело. Но в витиеватую цепочку из невесомых бесед и созерцания режиссер добавляет невидимый пласт, который нужно считывать между кадрами.

Дверные глазки, камеры наблюдения — а так ли просто выглядят три истории, которые нам рассказывают? Куда бежит женщина? И какая из них вообще бежит? И бежит ли? Вопросов много, но ставит их каждый сам для себя, режиссер лишь делает тонкие намеки. Пожалуй, подобный стиль чем-то напоминает Эрика Ромера, правда, у него диалоги были намного «жирнее», стягивали на себя слишком много внимания.

На «Женщину, которая убежала» не стоит идти тем, кого утомляет плавная картинка и долгие кадры — тут такого много. Но за терпение и усидчивость полагается бонус — хорошее качество картинки, а не вырезки из старых архивов и кассет.

«Отец всегда говорил не верить историям о дяде Монти. Но Монти был Монтгомери Клифтом. О нем нет ничего, кроме как историй» — говорится в трейлере фильма. Из этих трех фраз можно понять о фильме все.

Монтгомери Клифт — одна из последних звезд классического послевоенного Голливуда. Наследник Хамфри Богарта, друг Элизабет Тейлор и конкурент Марлона Брандо, который мог себе позволить отказ от съемок в «Бульваре Сансет». Как и в случае с любой звездой, вокруг Клифта было много скандалов. Большая часть была связана с его бисексуальностью, но были и другие.

Племянник режиссера Роберт Клиф снял эдакое киноэссе о судьбе своего звездного дяди. Ворох семейных историй и баек, желтые медийные слухи и беседы с очевидцами — где-то между всем этим и лежит подлинная правда о Монтгомери. Нужно лишь подобрать правильную оптику.

Перед просмотром этой ленты хорошо бы ознакомиться хотя бы с чем-то из творчества Клифта. Предлагаем два фильма. Ранний вестерн «Красная река» с совсем еще юным актером и поздний фильм «Фрейд. Тайная страсть», в котором Клифт снимался уже после аварии и последующей страсти к алкоголю и обезболивающим.

Единственный фильм из программы, который уже давно признают классикой экспериментального кино. Дело в том, что «Центральный регион» Майкл Сноу снял еще в 1971 году, а сейчас он лишь дополнил его десятиминутной короткометражкой.

Честно говоря, сейчас все это смотрится довольно спорно. Главная фишка фильма — вращающаяся на 360 градусов камера. Чтобы провернуть такой трюк, создатели фильма придумали специальный прибор, который бы мог вращать камеру. Получилось 17 вращающихся кадров, перемежающихся ровным белым крестом на черном фоне.

Понятно, что технология тут не единственный фактор — главная цель фильма погрузить зрителя в состояние эдакого транса. Но вот проблема в том, что в XXI все уже давно снимают 360-градусные клипы — от Бьорк до Бульвара Депо — и смотрятся они, конечно, в разы интереснее. Да что клипы, каждый из нас может снять подобное видео на свой телефон.

В 2019 году Сноу уделяет больше внимания звуковому сопровождению и скорости кадра, но глобально, конечно, ничего не меняется. Впрочем, одно дело — смотреть трехминутный клип, другое — погрузиться в трехчасовую медитацию. Писать об этом с уверенностью сложно, так как подобный эмоциональный нырок возможен лишь в кинозале. Там и увидимся.