От чего зависит музыкальный вкус? Редакция The Village продолжает с помощью экспертов отвечать на самые странные вопросы о жизни, которыми задаются горожане

Давайте определимся, что такое музыкальный вкус и как он проявляется. В данном случае это особое чувство прекрасного в музыке, ощущение её внутренней гармонии, степени совершенства формы и содержания. А способность оценить гениальность художественного прозрения композитора или исполнителя — это и есть вкусовые проявления.

Я думаю, не все обладают музыкальным вкусом. Чтобы судить о прекрасном, необходим опыт общения с ним. Вокруг нас постоянно существует музыка, восприятие которой не требует специальной подготовки, и мы впитываем её не замечая. Для разных времён, культур и социальных слоёв это будет разная музыка — фольклорная, духовная, профессиональная композиторская, массовая или любая иная. Естественно, если музыкальный кругозор человека узок, он не сможет оценить по достоинству какие-то новые для его круга и культуры музыкальные явления. Современный человек, знакомый только с повсеместно звучащей музыкой, вряд ли приближается к прекрасному. Он живёт с произведениями, написанными на потребу, и их восприятие изначально не предполагает никаких интеллектуальных, эмоциональных и духовных усилий. Чем больше человек знакомится с немассовыми явлениями — будь то фольклор, джаз, церковная или академическая музыка, — тем шире границы его музыкального восприятия. Этот процесс постижения можно сравнить с восхождением к вершине. Ведь что видно вокруг, когда стоишь внизу? Только то, что находится в непосредственной близости. Да, можно взглянуть на горизонт, но что там — неясно. Зато какой вид открывается с вершины!

Однако не стоит думать, что музыкальная образованность — гарант вкуса, который всё-таки не зря считается даром. История музыки знала не только блестящих интеллектуалов, но и много непрозорливых критиков вроде Цезаря Кюи, который считал, что Чайковскому вообще лучше не писать вокальную музыку. И наоборот, красота сложного и незнакомого музыкального явления может тронуть совсем несведущего человека — это и есть проявления чувства прекрасного. Да, оно может быть неразвитым, но в той или иной мере присуще каждому — а мера всё-таки разная. 

Первый мой настоящий диалог случился с музыкой Шостаковича 

Ещё есть индивидуальный вкус. Это о нём говорят: «На вкус и цвет товарищей нет» и «О вкусах не спорят». Рождение музыкальных предпочтений — это резонанс языка и образного строя музыки, появляющийся при взаимодействии композитора, исполнителя и слушателя. То, как они взаимно проникают друг в друга, вряд ли можно объяснить до конца. Это музыка, которая говорит с тобой. Первый мой настоящий диалог случился с музыкой Шостаковича. А мой муж то же говорит об импровизациях Петруччани — я не эстетствую, просто мы профессиональные музыканты. Хотя это тоже не гарантия направленности вкуса. Например, среди моих студентов есть профессионально увлечённые группой «Аквариум» или эстрадной латиной.

Но и здесь важен музыкальный тезаурус, потому что человек может выбирать в категориях разной эстетической ценности. Приводить примеры, наверное, будет некорректно. Но всё же вряд ли ценитель песен, популярных в тюремной субкультуре, вдруг задумается и решит выбирать между ними и песнями Шуберта. Хотя Михаил Казиник как-то рассказывал мне о соседском «неблагополучном» мальчишке, который случайно услышал у него знаменитую первую часть «Лунной сонаты» Бетховена и был так потрясён, что превратился в бетховеноведа и бетховеномана. Но ему просто повезло встретиться с великой музыкой, которая с ним заговорила, — ведь этой встречи могло и не произойти.

Я считаю, что всё начинается с детства — тогда будущее музыкальное путешествие человека во многом определяет окружение и популярные среди людей его поколения альтернативные течения. Но наверняка здесь не угадаешь и никакой формулы идеального музыкального вкуса не напишешь. В школе у меня был знакомый, очень замкнутый тип, который слушал только габбу. Этот парень, помню, тянулся ко мне и старался делиться своей любимой музыкой — наверное, потому что я просто знал, что это такое. Он считал эту музыку своим личным открытием, сам её нашёл и жил в ней. Такую музыкальную определённость можно сравнить с религией и её пропагандой.

Часто родители пытаются привить любовь ребёнку к классической музыке, водят его по консерваториям. Но классика для энергичного ребёнка всегда слишком муторная штука — в ход пойдёт в первую очередь то, что в почёте у сверстников. Причём многое может достаться и по наследству — от родителей, старших братьев или сестёр. Моя старшая сестра познакомила меня с электронной музыкой, а могла бы дать метал — и тогда я бы его слушал.

Большинство людей являются потребителями среднего продукта — это, например, то, что играет на радио. Однажды я спорил с программным директором радиостанции. Пытался убедить её в том, что нужно ставить музыку интересную, чуть более сложную, но не менее доступную. Её позиция была другой — мол, по радио должна играть простая музыка, а всё остальное люди могут найти сами. Пожалуй, эта позиция лучше всего отражает сегодняшнюю музыкальную действительность. Я считаю, что радиопродукт за последние годы сильно опустил планку и в художественном смысле, и в мелодическом, ведь погоня за рейтингами и прибылями делает своё коварное дело. Притом чем больше слишком простого музыкального продукта, тем выше интерес искушённой публики к более сложному. Вкус меняется, и это — путь от простого к сложному, если речь, конечно, идёт о человеке думающем.

Сейчас на музыкальную индустрию в целом влияет образованность нации и различные госпрограммы поддержки творчества. Кроме того, огромную роль играет техническая составляющая музыки, но национальный и, что важно, идейный колорит остаётся. Рок — музыка протеста, блатняк рассказывает о нелёгкой доле доступным языком. В Китае, например, распространение музыки регулируется государством, там не дадут жизнь песне, если она не проходит цензуру, несёт негатив или настрой против существующей реальности. Получается, что музыкальный вкус можно регулировать на национальном уровне.