«90-е были окном возможностей, из которого не просто сквозняк — шторм фигачил» Феликс Бондарев (RSAC), МС Сенечка и другие — о съемках в «Марше утренней зари» Романа Качанова

— Вы написали песни, которые сами же исполнили в фильме. Как проходил процесс кастинга?

Гара: Я думаю, не секрет, что я дочь режиссера, да и я этого не скрываю. Но в «Марш утренней зари» я попала очень странно. Люди, наверное, читают сейчас и думают: «Ага-а-а, очень странно, как же так получилось?» Какая была ситуация: на карантине я начала записывать каверы от нечего делать. Потом завела паблик, стала набирать подписчиков. В какой-то момент думаю: надо показать папе мои записи. Ему понравилось, он начал рассылать их друзьям-продюсерам и журналистам, заодно показал Павлу Гаврилину (генеральный продюсер «Марша утренней зари». — Прим. ред.). Паша сказал: «Давай, ты сможешь, все будет прикольно», и получилось. Когда я записывала песню «Девочка с яйцами», которая звучит в фильме, я думала, что меня сыграет какая-то актриса, но в какой-то момент мой папа сказал, что играть буду я.

Феликс: Роман Качанов вышел на меня самостоятельно. Как я понял, с подачи своей дочери Гары, которая с симпатией относилась к моим музыкальным группам RSAC и «Щенки».

Сенечка МС: Со мной связались через агента. Предложили поучаствовать в подготовке фильма, написать музыку, а потом еще и сыграть небольшую, эпизодическую роль. Я вообще не представлял, что происходит за кулисами теле- и киноэкранов до этого момента. Хотя на съемочной площадке как актер я уже появлялся — в сериале «Новенький» (режиссеров Оксаны Барковской, Ирины Гурьяновой. — Прим. ред.). Для проекта я тоже написал треки, а в конце появился в роли самого себя. Во все фильмы я с камео только и залетал бы.

— Кого ты там играешь? Кажется, есть какие-то пересечения со звездами музыкальной сцены и другими персоналиями того времени.

Гара: Моего персонажа много сравнивали с Земфирой*, ведь она самая популярная рок-девушка 90-х как-никак. У меня как раз стрижка была как у нее тогда, такой недомаллет. А группа, в которой я солирую, не настоящая, а выдуманная. В ней я, двое ребят, с которыми мы вместе играли музыку моего авторства, и еще двое из группы «Шары» (Максим Никонов и Вася Звездкин. — Прим. ред.).

Феликс: Знаю точно, что, будь этот человек реальным, говорил бы тише, едва слышно. Мне до сих пор тяжело воспринимать тот факт, что меня заставляли громко и в полную открытую пасть озвучивать мои коротенькие аутистские диалоги-монологи. Это такая старая школа, правила которой пришлось принять.

Сенечка МС: Он мог бы быть Децлом или каким-нибудь участником группы «Мальчишник» или «Кирпичи».

Иван: Есть реальный прототип — это сам Роман Романович [Качанов]. Он сидел со мной на первых пробах дольше всех. Оказалось, у нас много общего. А потом ребята из съемочной команды ко мне подошли и сказали, что я на него похож внешне в его молодые годы. Так получилось, что это моя первая главная роль в жизни.

— А для песен были референсы на каких-то исполнителей?

Гара: Не было, это собирательный образ. Сначала думали обратиться к исполнителям из 90-х и спеть их неопубликованные песни тех времен, но папа сознательно отказался от исторической точности. Фильм о том, как люди из современности видят то время. Если посмотреть на все песни, которые звучат в фильме, это все одна большая карикатура на разные жанры.

Сенечка МС: В «Марше утренней зари» звучат две песни, которые я написал специально для фильма. Одна играет на заднем плане, а другую исполняет мой герой на сцене. Мы с Романом Романовичем долго обсуждали, какой посыл должен быть у той, которую я пою. Он сказал, мол, у тебя появилась возможность уехать далеко и навсегда — вот передай свои чувства.

90-е — они какие?

Гара: Мне трудно представить, каково это: живешь всю жизнь в клетке, она вдруг растворяется, и ты можешь делать все что угодно. Молодым людям тогда, мне кажется, было круто. Другой вопрос, к чему это привело. 90-е стали окном возможностей, из которого не просто сквозняк, а шторм фигачит. Хотелось бы побывать там. В какой-то мере я там и побывала, приняв участие в фильме.

Сенечка МС: Говорят, свобода слова была тогда самая свободная, а государство почти не вмешивалось в жизнь людей. Такие конкурсы, какими они показаны в фильме, проходили не только в 90-х, но и в начале 2000-х — особенно в российских регионах. Когда я был мелкий, мне доводилось участвовать в подобных движухах.

Иван: Если смотреть детским взглядом, то эти времена ассоциируются с хип-хопом, бандитизмом и американскими газировками. Отголоски эпохи я сам на себе почувствовал: в 2002-м попал во второй набор спектакля «Норд-ост», который ставили на Дубровке. Наш педагог Владимир Стуканов рассказывал, что во время теракта он сидел в каморке над сценой, где была установлена камера, которая фиксировала все, что происходит на сцене. Он сказал, что это были самые страшные часы его жизни. Параллельно ходили террористы, стучали, не могли открыть дверь, а он сидел и за наблюдал за всем этим ужасом.

— Съемки фильма проходили до войны. А как ты его воспринимаешь сейчас, когда уже все случилось?

Гара: Он заиграл новыми красками. То, что раньше вызывало легкую улыбку, сейчас вызывает хохот от абсурдности. Не буду перечислять шутки, пусть люди сами смотрят. Я много участвовала в премьерных показах фильма, и эмоции людей говорят о том, что даже в тяжелое время нужно о себе заботиться — давать себе отдохнуть и хорошенько посмеяться. Есть один эпизод, над которым, судя по показам, смеются вообще все — в нем сыграла Жанна Агузарова. Очень приятная женщина.

Сенечка МС: До начала [войны] многие предупреждали, что она может случиться. И как тогда, так и сейчас у людей была возможность уехать. В моей песне звучат такие слова: «Я уеду так далеко, но я здесь, все еще здесь». Сейчас эта мысль особенно отзывается тем, у кого нет возможности уехать, а таких огромное количество. Сейчас я бы, возможно, спел «я не вернусь», а может быть, и совсем текст не менял.

Иван: Это кино несет в себе человеческую ценность. Он как артефакт, которые можно положить в воображаемый сундук и знать, что есть что-то теплое. Можно всегда открыть этот сундук и посмотреть с надеждой и грустью.

Феликс: Как говорил Шакил О’Нил: «Снимайтесь в плохих фильмах! О них будут говорить еще больше!»

— Какой твой самый любимый фильм Качанова?

Сенечка МС: Слышал про его фильмы — «ДМБ» и «Даунхаус». Сам их никогда не смотрел, не дошел еще.

Иван: Когда меня утвердили на роль, я в тот же день посмотрел «Даунхаус», потом «ДМБ», но ничего не понял.

Феликс: Мне не нравились никогда русские фильмы, а любить «ДМБ», как любят и цитируют все кругом, вообще считал всегда дурным тоном.

Гара: Мне нравится «Гена-Бетон». После «Марша утренней зари» смотрите «Гену-Бетона».

* Признана иноагентом Минюстом РФ.