«Я живу в „немецком“ коттедже на Черной речке» (Петербург) Автор инстаграма @stalinka_na_chernoi — о мире послевоенного жилмассива

Почему такие кварталы до сих пор остаются примерами комфортной городской застройки? Раньше они стояли на окраинах больших городов, но с течением времени оказались чуть ли не в центре. Близость к центральным районам делает их более востребованными, что мы и видим на примере квартала по улице Савушкина. Сейчас это один из самых дорогих городских районов, где небольшая трехкомнатная квартира в «немецком» домике продается почти за девять миллионов рублей. Но не всем кварталам повезло в равной степени. Например, дома в районе «Удельной» или «Ломоносовской» находятся в запущенном состоянии или совсем расселены. А на улице Савушкина наблюдается другая проблема: внешний облик ряда домов сильно искажен многочисленными мансардами и пристройками. Некоторые снесены, а на их месте построены подобные или, как сейчас принято говорить, «не диссонирующие» с окружающей застройкой здания. На самом деле новые дома весьма посредственны в своей архитектуре. Убого выглядит и их стремление подражать исторической стилистике послевоенной советской неоклассики.

Низкая этажность и умеренная плотность застройки не менее важны, чем выгодное местоположение. Когда в доме девять квартир, соседям гораздо проще самоорганизоваться с целью поддержания дома и преддомовой территории в хорошем состоянии. В таких кварталах могут формироваться устойчивые комьюнити. Про архитектурное достояние и обилие зеленых насаждений и говорить не приходится. Все прекрасно понимают, что районы «немецких» коттеджей более разнообразны по своей архитектуре нежели, например, не менее зеленые кварталы хрущевок. Но, к сожалению, далеко не все ценят первую послевоенную архитектуру. С экономической точки зрения на месте многих малоэтажных кварталов выгоднее построить высотные муравейники, а историческая правда почти 70-летних домов с легкостью подменяется сомнительным новоделом.

Лена и Иван Николаевы

О ремонте

Лена: До переезда мы жили в 12-этажном панельном доме у парка 300-летия. Перед чемпионатом мира по футболу там открыли метро, ввели в эксплуатацию стадион на Крестовском — стало очень много людей, появились проблемы с парковкой. Мы были не готовы уезжать из Приморского района, но искали местность потише. Ремонт в новой квартире начали 10 января 2018 года, закончили к середине мая и вскоре заселились — как раз перед ЧМ.

В квартире не было ремонта с самой постройки дома, то есть с 1953 года. В этом районе много коммуналок, но эта квартира по документам всегда принадлежала одной семье. Правда, последние несколько лет ее сдавали каким-то странным людям, которые, в свою очередь, пересдавали комнаты и ни за чем не следили. Состояние квартиры было ужасное, но, несмотря на это, мы в нее влюбились. Недавно я выкладывала в инстаграме фотографии «до-после», в комментариях написали: «Когда вы завели блог, мы вас жалели». Но мы с самого начала поняли, что все будет нормально.

Единственное: отчасти из-за ужасного состояния квартиры нам мало что удалось сохранить — ни паркет, ни большую часть лепнины. Зато мы отреставрировали межкомнатные двери. Они нестандартного размера (одна — 2,3 метра, другая — 2,4), так что иначе пришлось бы делать их с нуля на заказ — в магазине такие не купишь. В двери были врезаны замки, стекла забиты фанерой и закрашены, но мастер сразу сказал, что отреставрировать их реально.

Самым трудоемким был первый этап ремонта, он занял около месяца: демонтаж (мы ломали все не несущие стенки, потому что они держались только на гипсовой лепке и уже шатались), погрузка и вывоз. Оказалось, проблематично найти официальную компанию, которая утилизирует такой большой объем строительного мусора. После первого этапа мы фактически получили то же, что жильцы новостроек: квартиру, в которой ничего нет, и все надо делать с нуля. Сама квартира стоила 7,5 миллиона рублей, ремонт вместе с мебелью — около 2,5 миллиона.

Из интересных находок в процессе ремонта — заслонки от дровяной плиты на кухне и следы «титана» в ванной („титан“ — это водогрейные дровяные колонки. Вот что рассказывает житель похожего дома более поздней постройки в Павловске: „На кухне была дровяная печь на две конфорки, которую убрали после проведения газа, а в ванной до сих пор осталась маленькая металлическая заслонка, через которую удаляли золу из печи. Позднее мой дед прятал там водку от свой матери, а я сигареты и прочие непотребства от моих родителей“. — Прим. ред.). Еще мы нашли портреты, как я полагаю, первой хозяйки квартиры, которая была контролером ОТК на каком-то заводе.

Мы не собираемся делать из квартиры советский музей, но все же хотелось, чтобы в ней были отдельные предметы интерьера, создающие атмосферу. Из советской мебели у нас буфет, книжный шкаф и две люстры. Искать такие предметы сложно, потому что сейчас подобная тема стала очень модной и продавцы просят какие-то нереальные деньги за вещи в более-менее приличном состоянии. Например, мы безуспешно пытаемся найти круглый стол: если весной он мог стоить 4 тысячи рублей, то сейчас — 15 тысяч. Мебель и предметы интерьера мы ищем на «Авито», на Уделке. Оказалось, много такой мебели осталось на проспекте Ветеранов: наверное, из-за того, что когда-то туда многие переезжали из коммуналок в отдельные квартиры и забирали мебель с собой. А вот буфет подарила моя подписчица в инстаграме.

Об инстаграме

Лена: Я понимала, что ремонт будет длительным, придется во многом разобраться. Не хотелось доставать людей в моем личном инстаграме, поэтому решила завести отдельный, где буду собирать примеры для вдохновения и делиться опытом.

Когда мы покупали эту квартиру, многие знакомые сказали: «Вы сошли с ума». Есть мнение, что в старом фонде ремонт стоит столько же, сколько сама квартира. Мне хотелось рассказать о том, что все реально.

Меня читают очень разные люди. Много тех, кто делает ремонт в сталинках или старом фонде. О таком ремонте очень мало информации в интернете, люди делятся опытом. Есть просто любители старого фонда, подписываются краеведы.

Сейчас я рассказываю не только о нашем ремонте, но и вообще о сталинских домах. Когда мы искали квартиру, мне казалось, что все дома тут одинаковые. А оказалось, что есть, например, номенклатурные сталинки с дубовым паркетом и душевой комнатой. В двухэтажных домах в нашем микрорайоне все — потолки, окна — меньше, чем в трехэтажных, кроме того, там анфиладные комнаты. В некоторых квартирах есть собственные вход в подвалы, где раньше часто обустраивали мастерские.

О доме

Иван: Архитектор дома — Виктор Фромзель. По рассказам, часть домов в районе строили пленные немцы. Есть версия, что у них был лагерь на том месте, где сейчас «Лахта-центр». Они занимались строительством в районе Новой Деревни, а также в Сестрорецке. Подтверждающих это документов я, правда, не видел.

Капремонта в доме не было — и до 2025 года не будет. Качество постройки интересное: по сути, строили из того, что было, но получилось неплохо. Например, стены здесь — шлакоблок вперемешку с кирпичом. Перекрытия между подвалом, первым и вторым этажами, а также наш потолок — бетонные балки, между ними шлакоблоки; а между вторым и третьим этажами — сосновые брусья.

В каждом втором доме здесь бомбоубежища. В нашем доме две парадные, 12 квартир, одна из них коммуналка. Над нами — вход на чердак. Раньше там сушили белье, но сейчас управляющая компания следит, чтобы жильцы его не использовали. Этой зимой у нас в дальней комнате образовались протечки — причем на том месте, что и восемь лет назад. Хотя по документам ремонт кровли был примерно тогда же.

Лена: Из особенностей: во всем жилмассиве нет интернета. Никто не хочет его сюда проводить по какой-то непонятной причине. Все провайдеры отвечают разное. Кто-то говорил, что нельзя тянуть по воздуху, кто-то — просто нет, и все. Мы пользуемся мобильным интернетом.

О районе

Лена: В нашем доме много старожилов. В целом же в районе разный контингент. Например, здесь остались те, кто купил немецкий коттедж в 1990-х. Часто можно встретить людей, живущих тут с постройки, или их детей. Сейчас стали появляться те, кто осознанно выбирает такое жилье. Но тут не так много предложений: отсюда съезжают в основном люди, которым надо расширить жилплощадь. На сайтах недвижимости висят одни и те же объявления с завышенной ценой — адекватные предложения сразу разбирают.

Иван: Здесь практически каждые выходные играют в футбол или в хоккей в «коробках». Деды играют в домино. Очень много собаководов, прямо как в моем детстве в начале 1990-х. При этом специальных площадок для выгула нет, как и урн во дворах, а также скамеек, только если сами жильцы сделают.

Лена: Здесь многие жильцы следят за палисадниками, разбивают цветники. Перед двухэтажками летом можно увидеть загорающих людей. Некоторые из двухэтажек, кстати, огорожены, но совсем немного — газон, скамейка и парковка на одну машину. А вообще гулять здесь можно везде, все дворы проходные.

У нас тут деревенский уклад жизни. В первую очередь это выражается в тишине. Кроме того, очень мало прохожих. В шаговой доступности нет большого супермаркета, поэтому мы стали больше покупать на рынках. Нет проблем с парковкой: дворы достаточно просторные, а жильцов мало.