Я живу в доме-пластине на площади Победы (Петербург) The Village рассказывает о жизни в самых известных и необычных домах Москвы и Санкт-Петербурга

Сергей Бабушкин

краевед

 Не уверен, что в домах-пластинах (Московский проспект, 207 и 224. — Прим. ред.) было что-то особенно новаторское по тем временам. Единственное — новация использовалась при возведении: дома — одни из самых высоких в Ленинграде 1970-х — строили с помощью вертолёта Ми-8, пилотируемого лётчиком Таракановым. Вертолёт применяли вместо строительного крана и лесов, поднимая на нём большинство грузов — вероятно, это был наиболее выгодный метод или просто эксперимент. Таким образом, 22-этажные здания возвели методом передвижной опалубки.

Особенность этих домов в том, что они высокие и при этом сравнительно небольшой площади. Если, например, сталинские высотки в Москве по форме напоминают пирамиды, то дома на Московском проспекте — по сути вертикальные пластины, очень узкие и длинные. 

Почти все ведущие советские архитекторы 1970-х вышли из сталинской неоклассики: им попросту больше неоткуда было выходить. Тот же Сергей Борисович Сперанский, разрабатывавший ансамбль площади Победы, учился у Ноя Абрамовича Троцкого, который создал проект ленинградского Дома Советов. Первая крупная работа Сперанского — совместная с Игорем Ивановичем Фоминым: жилой дом на Суворовском проспекте, 56, чисто неоклассический. Потом начинается переход от сталинской неоклассики к более современным вариантам, и все ленинградские архитекторы строят в чём-то похожие здания, немного напоминающие итальянскую архитектуру 1930-х годов, тоже неоклассическую. Так, Сперанский делает здание телецентра, Александр Жук — ТЮЗ на Пионерской площади. Ближе к 1970-м в советской архитектуре чётко обозначились два направления. Первое — более функционалистское, его олицетворял Жук. Второе — более ориентированное на классические традиции, более петербургское. И здесь ярким представителем является Сперанский. 

Классичность домов-пластин — в первую очередь в сознательно симметричной композиции: эти дома — своего рода башни-пропилеи, образующие торжественный въезд со стороны аэропорта Пулково, ворота города. И, на мой взгляд, с функцией парадного въезда и башни, и в целом ансамбль площади Победы с прилегающей частью Московского проспекта справляются. Кстати, две башни на месте нынешних домов-пластин предполагались ещё в 1950-е годы. Другое дело, что на месте мемориала героическим защитникам Ленинграда хотели построить огромную триумфальную арку. Сами же башни хотели сделать в стилистике сталинских высоток, со шпилями. Говорят, уже в 1953 году от проекта отказались. А в 1955 году проект развития этой части Московского проспекта получил персональный пинок в знаменитом постановлении «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве»: запроектированная площадь была заметно больше Красной площади в Москве. 

Весь ансамбль — с домами универмага «Московский» и мастерскими художников (Московский проспект, 205 и 220. — Прим. ред.) — на мой взгляд, получился достаточно уникальный и выразительный. Он выделяется на фоне архитектуры хрущёвских и брежневских времён, в целом довольно унылой. В те времена во главу угла ставили производство, а архитекторов критиковали, если в триаде Витрувия — польза — прочность — красота — они на первое место ставили красоту. И ансамбль, завершающий Московский проспект, в данном случае исключение из правил. 

 Елена Романюк, менеджер: В этом доме я живу с 2007 года. Родители подыскивали мне квартиру, мы много всего пересмотрели и остановились на Московском проспекте. Я просто зашла и увидела огромное окно. Мы поговорили с хозяином 15 минут, вышли, и папа спросил: «Хочешь тут жить?» — «Да! Пожалуйста, можно?» Причём с практической точки зрения было ясно, что это не самый идеальный вариант: например, здесь, как и в остальных квартирах в доме, нет балкона — кроме общих на этажах, куда все выходят курить. Но мне нравится место, нравится вид из окна. Тут пейзаж, в котором много воздуха. Ты смотришь вниз — и там всё такое маленькое. Особенно здорово здесь вечерами. Друзья любят приходить в гости: просто сидеть и смотреть в окно. Для родителей же аргументом было то, что тут безопасно: Московский проспект по ночам освещён, не надо пробираться к дому тёмными дворами.

В квартире делали перепланировку, но это было ещё до того, как я здесь поселилась. До перепланировки кухня была размером примерно пять квадратных метров или даже меньше, что, по-моему, невыносимо. Теперь это квартира-студия. 

В доме всего одна парадная (или подъезд — жители по-разному называют). Внизу, на первом этаже — большое нежилое пространство. Там стоят кресла, стол. У почтовых ящиков люди хранят велосипеды, но, говорят, их время от времени крадут. Также здесь есть так называемый красный уголок: место, где жильцы собираются для обсуждения важных вопросов. Я там была ровно один раз. Обсуждали смену управляющей компании. Люди орали друг на друга благим матом — прямо фильм «Гараж». Я поняла, что никакого конструктивного обсуждения не будет, минут через 15 у меня разболелась голова, и я ушла. Это была моя единственная попытка поучаствовать в обсуждении общедомовых проблем. 

На первом этаже есть консьерж. Моё глубокое убеждение: он нужен исключительно для того, чтобы жильцам дома было с кем поговорить в любое время суток. Не видела, чтобы он выполнял иные функции. Иногда дверь в парадную открыта, потому что консьерж куда-то ушёл. При этом с ним постоянно кто-то общается — то есть он выполняет социальную функцию. Сейчас в доме наступили вегетарианские времена. А вот раньше у нас работали консьержи, которые до этого, наверное, были сторожами в общежитиях. Они, такое ощущение, не понимали, что работают в доме, где живут взрослые люди, а не студенты. Мне регулярно звонили друзья и просили спуститься за ними: «Эта женщина (консьержка) нас не пускает!» Сейчас же консьержи ко всем относятся лояльно: кто хочет — тот и ходит. 

В доме 22 этажа, жилые помещения начинаются со второго. Есть два лифта, лет семь назад их поменяли, но жильцы тут же всё убили: кто-то возил стройматериалы и побил стекла, подростки на стенах что-то царапали... Сейчас лифты выглядят ужасно, как будто им лет по 20.

Конструктивно этот дом соединяется с горизонтальным корпусом (формально это дом № 222). Таким образом у жителей квартир на втором этаже есть возможность выходить из окон на крышу этого корпуса, но я никогда не видела, чтобы кто-то это делал. Жила бы я на втором этаже — обязательно бы воспользовалась возможностью, это же практически терраса. На крыше такого же корпуса напротив — там, где надпись «50 лет универмагу „Московский“» — обычно круглый год валялись-«загорали» игрушечные Санта-Клаусы, и только зимой их торжественно водружали на край. Но сейчас они куда-то делись.

Все квартиры в доме однокомнатные. Насколько я знаю, изначально их давали блокадникам. Поэтому, когда я только заселилась, в доме было много пожилых людей. Сейчас их осталось совсем мало — всё больше молодёжи, молодых семей.

Раньше в одной из квартир на этаже жила очень старенькая бабушка (сейчас её, к сожалению, уже нет). Легендарная. Она приходила ко мне — просила застёгивать ботинки. А когда я уехала на Тайвань и тут жила моя подруга, бабушка к ней регулярно заходила с самыми странными просьбами, вплоть до «потереть спинку». Есть и другие странные соседи. Один как-то раз испугал мою подругу: прибежал на балкон, где она курила, и начал кричать: «Вы тут курите, а в такой-то квартире бабушку убили!» Мы спустились к консьержке, она объяснила, что с бабушкой всё в порядке, просто человек чересчур экзальтированно переживает. Потом я не раз сталкивалась с ним в лифте, и он время от времени говорил другие странные вещи: например, что наш дом вот-вот снесут.

На крыше дома установлена металлическая конструкция, защищающая от ветра телеантенны. По ночам эта штука — и такая же на соседнем доме — светится цветами российского флага. Сначала это ужасно бесило, но быстро привыкла. Выход на крышу раньше был, я даже как-то раз там побывала. Но поскольку Московский проспект — федеральная трасса, крыши закрыли по требованию ФСО. В дни пребывания в городе первых лиц на крышу нельзя вылезать вплоть до уголовной ответственности.