В издательстве «Новое литературное обозрение» выходит книга исследователя русской культуры Евы Берар «Империя и город: Николай II, „Мир искусства“ и городская дума в Санкт-Петербурге». Берар описывает Петербург как общественное пространство, внутри которого сталкиваются интересы царской семьи, прогрессивных художников и архитекторов, государственных реформаторов, бедняков, чиновников и горожан. По просьбе The Village Алексей Павперов выделил из текста несколько показательных историй: из них можно понять, как воспринимали Петербург в начале XX века.

Столица без государя

Отношения императора со столицей не заладились с самого начала. Катастрофически не подготовленный к царствованию Николай II видел в Петербурге источник опасности — оплот терроризма и разброда, город, в котором торжествует нахальная буржуазия и необразованный пролетариат. Возвращаясь в столицу из своей резиденции в Петергофе, государь любовался электрическими фонарями на Исаакиевском мосту, но испытывал раздражение от дымных плюмажей, которые густо заполоняли пасмурное небо: в домах уже топили, чаще всего дровами. Дымные облака государь называет папахами и видит в них символ презираемого им «общественного мнения».

Едва переехав в Зимний дворец, царская семья оказалась в центре скандала. Александра Фёдоровна пожелала разбить сад на участке земли у южного фасада здания, обращённого к Адмиралтейству. Земля принадлежала городской думе, императрицу это не интересовало. Не считая денег, она занялась обустройством своего нового развлечения, обнесла сад вычурной кованой решёткой и приказала установить гранитный фонтан. Между городскими властями и Министерством двора начался конфликт, связанный с вопросами электрификации и реконструкции спорной территории. Петербургское общество оказалось возмущено поведением императрицы, её начали называть горбом царя и тихо ненавидеть за эгоизм, надменность, истеричность и абсолютную власть над своим слабовольным супругом. В России не нужно беспокоиться о репутации, считала Александра Фёдоровна: народ почитает царей за божество, а сплетнями высшего общества можно пренебречь.