«Идите в бандиты: риски те же, а доходы больше»: Итоги года в российской экономике Несмотря на рост цен на нефть и низкую инфляцию, все очень плохо

В мире начался новый цикл роста. Россия ему не соответствует. Минимальный рост ВВП будет достигнут за счет роста цены на нефть. Если исключить ее из этой картинки, он на самом деле сокращается на те же 1,5 %, что и в последние годы. Это значит, что по факту мы за год умудряемся отстать от мира на 5 %. Мы становимся менее конкурентоспособны — с нами будут меньше сотрудничать, будут предлагать худшие условия. Уход мира в отрыв — крайне тревожный знак с точки зрения российской конкурентоспособности и даже — специально говорю для патриотов — обороноспособности. От успешности экономики зависит наша возможность развивать вооружение. Если сегодня мы конкурентоспособны на уровне стран класса Б и относительно конкурентоспособны на уровне стран класса А, то через десять лет все наше вооружение устареет.

ВВП США растет быстрым темпом, особенно относительно нашего и с учетом объемов наших экономик. Если бы не санкции, мы могли бы использовать это как рычаг для нашей экономики. Но мы, кажется, с санкциями ничего не собираемся делать, только говорим, что им там еще хуже. А это неправда.

Многочисленные прогнозные документы нашего правительства рассчитаны на продолжающуюся стагнацию. В них пишут только об адаптации к санкциям, низкому росту, низким ценам на нефть и так далее. Максимальный экономический рост до 2035 года они прогнозируют в районе 2 % в год. Это означает отставание от мировой экономики, сжатие нашей финансовой системы и более медленный прирост благосостояния (если вообще прирост).

На Западе и фондовые рынки, и недвижимость растут невиданными темпами. Такой истерический рост часто предшествует кризисам, так что к концу следующего года или в 2019-м мы можем увидеть повторение 2008 года. Это может стабилизировать экономическую ситуацию в России.

Пока Россия отвечает на мировой рост лишь большей изоляцией. В мире растет доля международной торговли и падает доля сельского хозяйства. В России все наоборот. Значит, доходы домохозяйств продолжат падать, так как они напрямую зависят от попадания в мировые тренды.

У меня есть ощущение, что экономические проблемы вызывают у Путина тревогу. Я думаю, после выборов он должен будет что-то предпринять. Нельзя в четвертый раз въехать в Кремль на одном и том же коньке. Мне кажется, он в целом понимает экономику. Я с ним несколько раз встречался. Когда шел на первую встречу, у меня дрожали коленки, я боялся, что он отмахнется и больше никогда меня не выслушает. Но он разобрался в моих предложениях буквально за десять секунд. Наверно, что-то мешало ему предпринять решительные действия в последние три года. Видимо, он считал политические проблемы более важными. Но если застой продолжится еще два-четыре года, то политическое недовольство станет слишком очевидным.

Цена на нефть в этом году выросла на 25 %. На это сработали и мелкие причины (политический кризис в Саудовской Аравии, запоздалая реакция на сокращение добычи в Штатах), и макроэкономические (начало нового экономического цикла, стабильный рост ВВП в США, Европе, Китае и Латинской Америке). Соответственно, нефти должно быть много, поэтому цена уже за 60 долларов за баррель. На уровне 60–65 долларов она может закрепиться надолго. Два года назад в России все думали, что будет вообще ужас, но 60 долларов с копейками — это совсем не ужас.

Ценности в биткоине ноль. Он так дорого стоит в расчете на то, что следующий дурак купит еще дороже. Это нынешний МММ. Вот, допустим, у вас есть на телефоне криптокошелек, но вы не понимаете, настоящий он или фейковый, отщелкивающий у вас биткоины. Мы постоянно слышим про кражи, списания и так далее. Уже даже предлагают купить биткоины за наличные. Типа вот у вас криминальные наличные, поменяйте их на биткоины, а потом в Европе за них получите настоящие деньги. Биткоин превращается в способ отмывания. В этом должно быть его преимущество, но я задаю логичный вопрос: а как доказать, что это мои биткоины? Отвечают: так это же блокчейн, тут все прозрачно. Но если все прозрачно, а у меня преступные деньги, станет понятно, что у меня много преступных денег? Люди не знают, что на это ответить, и говорят, что нет, биткоины — это все-таки очень конфиденциально. То есть прозрачно и конфиденциально одновременно.

Государствам криптовалюты тоже не нужны. Их суть — в системе учета. У всех государств она и так нормально налажена через банки. Зачем им тогда распределенный способ контроля? А если государство захочет перевести часть оборота своих денег на крипту, столкнется с проблемой незащищенности криптокошельков. Их, в отличие от банков, может создать кто угодно, собрать деньги и сбежать.

Криптовалюты — это чистый хайп. Появился актив, который по совокупности уступает лидирующей американской компании. Его польза сомнительна. Никто не понимает, как его использовать. Блокчейн — это ответ, который ищет свой вопрос.

Причины равновесия курса в основном внешние. 2017 год был достаточно благоприятным для мировой экономики. Очень хорошие условия на финансовых рынках. Фондовые рынки в развитых странах на исторических максимумах. Бразилия и Россия вышли из рецессии. Китай не свалился в пропасть. Успехи других стран нам помогают: иностранцы увеличивают портфель инвестиций, покупают наши ОФЗ, и это способствует росту рубля. Отчасти равновесию способствует и отсутствие веры в нашу экономику. Если бы у людей резко вырос оптимизм, увеличился бы спрос на импорт, а это повлекло бы за собой падение рубля и ускорение инфляции.

У всех, в том числе и у меня, было скептическое отношение к прогнозу Центробанка, что инфляция в 2017 году составит всего 4 %. Но сейчас она действительно самая низкая в истории России. Очень многие все равно сомневаются — уверяют, что власти обманывают или неправильно считают. По методологии подсчетов действительно есть вопросы, но представление, что все врут, неверное.

Этот год действительно нетипичный. Сошлось сразу много хороших факторов: слабый рубль укреплялся, снова рекордный урожай, консервативная бюджетная политика (зарплаты бюджетникам повышают не выше уровня инфляции) и меры ЦБ принесли свои плоды. Но и в ближайшие годы нет предпосылок к ее существенному росту. Вряд ли она будет превышать 3–4 %. Правда, низкая инфляция сама по себе не является драйвером экономического роста.

Причина низкой инфляции банальна — народ ничего не покупает, поэтому компании стремятся продать свои товары по какой угодно цене. Вторая причина — в этом году монополии не повышали тарифы. В следующем году ситуация не поменяется, но это не говорит о наших успехах. Низкая инфляция предполагает, что доходы бизнеса снижаются.

Сокращение доходов домохозяйств напрямую влияет на инфляцию. Это дополнительный стимул сберегать, а не тратить, в том числе для предприятий. Чем дольше она будет сохраняться, тем ниже будет инвестиционная активность. На последнюю влияют и высокие риски. В этом году мы поставили рекорды по уровню посадок. У нас уже и министры сидят, и губернаторы в большом количестве. Учитывая, что губернаторами теперь становятся военные и охранники, надеяться, что будут перемены и экономика начнет расти, я бы не стал. Скорее, наоборот, будем делить все более острым ножом все меньший пирог.

У россиян будет меняться психология. Сейчас нам кажется, что ставки по депозитам в 6–7 % — очень низкие. А на самом деле имеют значение не реальные ставки, а номинальные. При инфляции в 2 % вклад в 6 % — это хорошо. Так что в этом смысле мы приблизимся к развитым странам.

После краха ряда ведущих частных банков в этом году почти не осталось системы распределения капитала, построенной на максимизации прибыли. Все финансы — бюджет, денежно-кредитная сфера, коммерческий банкинг — теперь распределяются на основе государственных решений. И надежд, что частные банки, отправленные на санацию в ЦБ, вернутся в частные руки, нет. Соответственно, банковский сектор будет замкнут на риски государства.

Я приветствую тренд на огосударствление банковской системы. Открывая банки, банкиры рассчитывали на большие прибыли, но сейчас их получать уже невозможно. Поэтому они взялись за рискованные вещи. Когда поняли, что ситуация стала тяжелее, вывели деньги и вышли из бизнеса. Государство в этой ситуации не захватило банки, а проявило социальную ответственность, обеспечив выплату по обязательствам. Частная же система оказалась не готова к испытаниям.

Обычному горожанину на это должно быть наплевать. Да, устраняется малейшая возможность самостоятельно выбирать финансовое учреждение. В перспективе ослабнет конкурентное давление. В конкурентной среде мы могли бы получать кредиты и делать вклады на лучших условиях.

Потребительское кредитование растет быстрее корпоративного. Оно поддерживает потребление, но мощности не расширяются, новые бизнесы и рабочие места не создаются. У россиян и так уже довольно высокая доля платежей уходит на обслуживание долга. В такой ситуации есть возможность немного увеличить уровень долга, но уже в следующем году она будет исчерпана.

То, что еще несколько лет назад называлось VIP, теперь делают из пальмового масла. Большинство шоколадной продукции, насколько мне известно, уже производят из шоколадной стружки, а не из цельного шоколада. В этом нет ничего приятного, кроме того, что компании, которые таким образом снижают себестоимость продукции, смогут зарабатывать и кормить своих сотрудников.

В регионах ничего нового не происходит. Обычное болото, только в еще более извращенной форме. Как назначали парашютистов губернаторами, так и назначают. Как ущемляли, так и продолжают. В этом году, хотя решение было принято еще в 2016 году, у регионов отобрали 1 % налога на прибыль. Было 18 % — стало 17 %. Больше всего пострадала Москва и остальные развитые регионы. Также переиграли распределение топливных акцизов — опять больше федералам досталось.

Мы много обсуждаем пустой хайп — те же криптовалюты, но почти не говорим о прорывных вещах и как к ним готовиться. Исчезают целые индустрии и сектора экономики. Изменяется вся линейка спроса мировой экономики на ресурсы. Уже очевидно, что нефть — это не ресурс XXI века. Но сгодится ли газ? Что делать с вытеснением труда на предприятиях? Как изменится сельское хозяйство с появлением еды из пробирки? Как изменится жизнь в городах? Московское правительство более-менее успешно борется с автомобилями, но через 20 лет они и так перестанут быть угрозой для города. Их эксплуатация станет невыгодной экономически. Есть глубокие технологические сдвиги, о которых мы не думаем.