Офис нефтяной компании «Лукойл» на Тургеневской площади — одно из самых противоречивых зданий Москвы 1990-х. У этого сооружения немало легенд, и одна из них гласит, что здание строилось как небоскрёб для сверхсекретного советского НИИ. Я решил разобраться, как оно появилось на самом деле.

Истоки я нашёл ещё в 1920-х годах, когда в Москве возникла идея построить Ново-Мясницкий проспект. Новая магистраль должна была стать дублёром перегруженной Мясницкой (тогда — Первомайской) улицы от Лубянской площади (тогда — Дзержинского) в сторону трёх вокзалов. На новой улице должны были разместиться здания государственных учреждений. На рубеже 1920–1930-х на трассе будущего проспекта построили комплекс Центросоюза — единственную работу Ле Корбюзье на территории СССР. А за Садовым кольцом появилось здание Наркомзема Алексея Щусева и Дом книги архитектора Бориса Великовского, в котором теперь располагается Центральная научная сельскохозяйственная библиотека.

В Генплане Москвы 1935 года будущий проспект получил название Новокировского. Была обозначена и его ширина — 40 метров. Но последовавшая война отодвинула масштабное строительство: большой конкурс по застройке магистрали состоялся лишь в 1967 году. На пересечении Новокировского проспекта и Тургеневской площади должен был появиться высотный акцент — здание министерства электронной промышленности СССР. Его создание доверили мастерской главного архитектора Зеленограда Игоря Покровского, но в силу обстоятельств проект перешёл к Феликсу Новикову, вместе с которым они были соавторами московского Дворца пионеров на Воробьёвых горах. Новиков предложил возвести две башни в 24 и 20 этажей, которые должны были символизировать радиолампы электронных вычислительных машин того времени (в это же время по соседству Леонид Павлов создавал Главный вычислительный центр Госплана СССР, один из первых советских дата-центров. — Прим. ред.).

Проект резко контрастировал с окружением старой Москвы, но вряд ли такие эксперименты были чем-то необычным для 1960-х годов. В это время в центре Стокгольма появился целый частокол стеклянных деловых высоток, на окраине Парижа строили жилые тридцатиэтажки для молодых специалистов, а в Москве завершали строительство проспекта Калинина и проектировали целый ряд высотных зданий вдоль Бульварного кольца. Эти новые московские проекты были продемонстрированы на выставке в Манеже. Её посетил первый секретарь Московского горкома КПСС Виктор Гришин и резко раскритиковал увиденное.

Под удар попало и здание на Тургеневской площади. Феликс Новиков мучительно пытался отстоять своё решение, но в результате сдался: согласно второму проекту новое министерство стало походить на положенную на бок лестницу. Здание должно было получить остекление бронзового цвета и фасады, отделанные панелями с гранитной крошкой тёмного красного цвета. Над центром министерства архитектор предлагал сделать надстройку с большой нишей, рассчитанной на установку абстрактной композиции.

Строительство началось уже в перестройку. К 1991 году, когда не стало ни СССР, ни министерства электронной промышленности, удалось почти целиком завершить фасады. Несколько лет недострой стоял без внутренней отделки, и за необычный внешний вид его даже успели прозвать Красным Домом. После череды смены собственников здание отошло «Лукойлу»; нефтяная компания отдала завершение строительства архитектору Дмитрию Солопову. В нише центральной надстройки появился логотип компании. Обиженный Феликс Новиков публично отрёкся от авторства.

В 1997 году уже почти законченную постройку увидел мэр Москвы Юрий Лужков, известный своим неравнодушным отношением к архитектуре. Он рекомендовал осветлить фасады, и красную гранитную крошку заштукатурили и окрасили в светлый бежевый оттенок. В таком виде офис простоял больше десяти лет, но и этот облик — не конечный. В наши дни постройка затянута строительными лесами, а значит, история преображений одного из самых противоречивых московских зданий не окончена.