«Завладел ногой в дорогом педикюре»: Эротическая проза нового директора Исаакиевского собора Писательница, автор любовных романов Ирада Вовненко возглавила музей-памятник, на который претендует РПЦ
Исполняющим обязанности директора Государственного музея-памятника «Исаакиевский собор» стала Ирада Вовненко, ранее занимавшая пост замдиректора по связям с общественностью. Николай Буров, возглавлявший музей почти 10 лет, обратился к подчиненным с прощальным письмом и поблагодарил их за совместную работу.
У нового директора собора насыщенная биография: 44-летняя Вовненко работала главным специалистом международного отдела ГМЗ «Царское Село», была главой проекта «Собрание друзей Исаакиевского собора», организовала несколько выставок, основала благотворительный фонд «Ренессанс».
Однако больше всего известна Вовненко как писательница. Первое произведение автора «Любовь и счастье добавлять по вкусу» вышло в 2009 году. Следом появились новые романы: «Влечение» и «Дресс-код вдохновения». Отдельную книгу — «Любовь и другие диссонансы» — Вовненко написала в соавторстве с польским писателем Янушем Вишневским. Примечательно, что основные романы писательницы вышли с иллюстрациями художника Никаса Сафронова.
Проза Вовненко характеризуется рецензентами как женская, любовная и эротическая. В предисловии к книге «Влечение» ректор Института психологии и сексологии, доктор медицинских наук, профессор Лев Щеглов указывает: «Мир любви и секса — часть бескрайней вселенной, называемой Человек. И этот человек у Ирады Вовненко объемен, интересен и неоднозначен. В сексологии есть представление о „мужском“ и „женском“ взгляде на секс, на интимность. В этой книге мы погружаемся в „женскую“ сферу чувств и суждений. Можно сказать, что героини новелл являют собой некую Эмманюэль XXI века, продолжающую поиски любви и счастья».
Мы отобрали несколько цитат из разных книг Ирады Вовненко, которые наглядно демонстрируют ее талант в области любовной прозы.
«Сергей целовал ее нежную шею, полную грудь, которая отзывчиво устремлялась под его пальцы. До обширной кровати они не добрались, антрацитово-черная юбка и кружевная единица белья были отброшены прямо на подоконнике. Что это? Как давно она не испытывала таких ощущений, этого уплывающего неба, ускользающей действительности…»
«Он никогда не искал особых эрогенных зон на ее теле. Он считал, что женщина является эрогенной зоной вся, целиком. Он мог быть как необыкновенно нежным, так и удивительно грубым. Однажды, в порыве страсти, он сильно ударил ее, оставил роскошнейший синяк, после чего бережно целовал вспухшую скулу, стоя на коленях, умоляя о прощении»
«Он усадил ее на кровать, в подушки, завладел ногой в дорогом педикюре и принялся целовать каждый пальчик, от чуть изогнутого мизинца до аккуратного большого; Ольга даже немного сопротивлялась, смущенная. После нескончаемых ласк они весело плескались в ванне, и все повторилось снова: подоконник, губы, крики, стоны, восторг, восторг»
«На Сенной площади в разъезжающие двери буквально вломился Сергей с охапкой белых роз. Молча он начал целовать ее — шею, руки, лицо, глаза. Розы падали на пол вагона, чуть шелестя нежными лепестками, похожие на элемент причудливой инсталляции современного художника»
«Нижнее белье у брюнетки отсутствует, широкая мужская ладонь на мгновение останавливается на самом сокровенном. Девушка хрипло и шумно дышит, судорожно цепляется руками за загорелую шею своего милого собеседника, закусывает губу в ярко-красной атласной помаде»
«Он поцеловал ее в шею. Сначала нежно, так прикасаются к крылу мотылька, чтобы не навредить пыльце. Эрика подняла пылающее лицо, ноги обморочно подогнулись, и тогда он отнес ее на диван вишневой кожи, небольшой»
«Юлия почувствовала, как желание снова пробуждается в ней, раскрашивая ее нежные щеки в ярко-алый цвет, ей казалось, что она вдыхает не просто воздух, смесь газов с преобладанием азота, а райскую амброзию, и глазам ее вот-вот откроются божьи чудеса, одно за другим, стоит немного подождать. Юлия улыбнулась и представила, как этот великолепный мужчина сейчас положит свою сильную руку на ее упругую грудь и все самые великие истины снова потеряют свое значение…»
«Люди вообще часто боятся. Считается, что влюбленная женщина после сорока выглядит почти непристойно и что ее чувство не слишком-то настоящее, отдает театральными страстями и есть признак надвигающегося маразма и климакса. Любой притесняемый гей может умереть от зависти, когда узнает. Какое отвращение вызывает влюбленная мадам сорока с небольшим лет!»
