Шесть интервью об отношении общества к своей истории Самые интересные интервью с историками и социологами о том, как наше историческое прошлое влияет на настоящее

Историк Александр Эткинд — о том, как память о репрессиях влияет на нас сегодня
Историк, культуролог и автор книги «Кривое горе: память о непогребенных» Александр Эткинд рассказывает о метаморфозах памяти после террора и ГУЛАГа и о том, как эхо катастроф прошлого влияет на современную жизнь, как Германии удалось выработать некий консенсус по отношению к своей истории, а также указывает на примеры работы горя в российской культуре.
Социолог Марина Юсупова — об образе защитника в российском обществе
Социолог Марина Юсупова — о том, почему российские мужчины говорят о необходимости сильной и победоносной армии, но отказываются в ней служить, и почему стоит пересмотреть отношение к идеям о том, как быть мужчиной.


Антрополог Илья Утехин — о том, почему мы боимся обсуждать смерть, секс и Крым
The Village расспросил социолога и антрополога Илью Утехина о том, почему нам сложно говорить даже с самыми близкими об истории страны и ее современной политике, в чем заключается «посткрымский консенсус» и о чем свидетельствуют те или иные табу в социуме.
«Неконтролируемая эскалация конфликта»: Константин Эггерт — о войне в Сирии
Журналист-международник Константин Эггерт рассказал The Village, зачем Москва воюет в Сирии и когда Россия помирится с Западом.


Историк Борис Колоницкий — о революции 1917 года
Почему царский режим оказался разрушен всего за восемь дней? Какое значение в победе большевиков играла креативность? Мог ли Николай II предотвратить революцию? Как мы излишне персонифицируем и упрощаем исторические процессы? Задали эти вопросы одному из ведущих российских специалистов по истории революции 1917 года Борису Колоницкому.
Историк Евгений Анисимов — о том, почему вновь актуальными стали Сталин, Грозный и князь Владимир
Доктор исторических наук Евгений Анисимов рассказал The Village о том, почему чиновники не хотят расставаться с историческими мифами, например о 28 панфиловцах, и отчего не получается сделать по-настоящему всенародным День народного единства.
