Йони-целительницы — о сексе и осознанной мастурбации Кто в Москве делает массаж вульвы и сколько это стоит

О массаже

Таня Симакова: Что такое вообще йони-массаж? Это эротический массаж, который вы делаете женщинам?

Ма Прем Джалаал: Я три с половиной года занимаюсь индивидуальными сессиями йони-массажа. Это условное название, за которым скрывается внутреннее пробуждение, исцеление центра жизненной силы — его можно назвать сексуальным центром, но это намного больше. Секс вызывает очень много ассоциаций — сразу возникают соответствующие картиночки. Но мы не про это, мы про включение, про духовный поиск, про исцеление, потому что многие женщины пережили различные травмы.

Таня: О чем идет речь, когда вы говорите о травме?

Суганда Дева: Очень много женщин приходят к нам с опытом сексуального насилия и даже инцеста. В начале сессии мы спрашиваем, было ли сексуальное насилие, они говорят: «Нет». А потом выясняется, что в сознании человека сексуальное насилие — это когда напал маньяк. А на самом деле оно может произойти со своим парнем, или кто-то неаккуратно притронулся, или массажист что-то делал не так, или отец смотрел с сексуальном подтекстом.

Многие вещи можно классифицировать как вторжение, насилие. Бывает физическое насилие в семье, моральное подавление. Все системы: детский сад, школа, мама и папа в доме — везде свое безумие, оно транслируется на ребенка. Считывается и сексуальное поведение мамы и папы. Влияет и блокирование этой темы в обществе: когда ребенок начинает мастурбировать, его ругают и стыдят. Медицинские травмы — еще одна история. Поход к гинекологу может быть травматичным даже во взрослом возрасте. Несколько лет назад я пошла на прием. Я еще толком не села на смотровое кресло, как она уже засунула в меня инструмент, демонстрируя полное отвращение к женским половым органам. И это случается повсеместно.

Я знаю, что у многих женщин травма возникает из-за того, как гинеколог прикасается к ним, как он с ними обращается, видит половые органы — это отнюдь не сакрально. Когда что-то входит в тело даже с благими намерениями, но оно не готово впустить, не выдохнуло, не расслабилось, тело закрывается. Многие на сессии вспоминают такие опыты.

Мы работаем с памятью прошлых сексуальных актов, медицинских процедур, насильственных историй. Когда женщина была настолько эмоционально заряжена, что будто замерзла внутри, замерла, выпала из тела. Она ничего не чувствует, потому что не хочет чувствовать боль, но вместе с ней исчезает удовольствие, оргазм. Во время секса она не может дышать, или испытывает агрессию, или у нее нет сексуальных ощущений. И йони-массажи — это процесс размораживая. В этой разморозке все, что было подо льдом, начинает вспоминаться.

Таня: И как дальше происходит ваша работа с такими женщинами?

Суганда: Сначала мы общаемся. Прыгать сразу в телесный подход невозможно. Важно знать, что было у женщины. Многие на сессии вспоминают травмирующие опыты. Я часто говорю клиенткам: «Восприми меня как сестру, которая поддерживает тебя на пути возвращения к самой себе». Для большинства женщин это понятная метафора, важно, чтобы они не воспринимали меня как массажистку.

Таня: Это телесно-ориентированная психотерапия?

Джалаал: Да, мы действуем через тело. На словах можно долго ходить вокруг да около — женщина о многих вещах не скажет, потому что не помнит. Она плачет, не понимая почему, а потом вспоминает, что в пять лет ее потрогали, и тут выплескивается еще больше эмоций. Сначала мы общаемся, знакомимся, узнаем ее намерения. Иногда она не знает, чего хочет, не может сделать запрос — тогда мы его формируем. Затем идет подготовительная часть: внешний массаж, включая массаж крестца, ягодиц, груди (потому что для женщины сердце и секс неразрывно связаны), живота, где находится скопление наших эмоций и переживаний.

Для многих даже прикосновение — это вторжение, мы можем всю сессию не прикасаться, ждать, когда тело впустит. Только тогда мы переходим к внутреннему массажу, спросив у женщины, готова ли она. Потому что в сексе женщина может себя предоставлять, думая: «Сколько я могу тянуть, надо поднапрячься», она может себя обманывать. Наша задача — входить в тело, когда энергия приглашает. Тогда мы начинаем внутренний массаж.

Вчера у моей клиентки все ушло в рыдания: она начала переживать все насилие, уязвимость женского тела, состояние жертвы. У нее мужчин практически не было, она как ребенок, боится кого-то впустить. Она всю сессию плакала, переживая историю жертвы и палача. Как можно выйти из этих ролей? Под конец она сказала, что и там и там нет любви — всегда будешь жертвой и палачом одновременно. Такая работа, мы даже в йони не вошли.

Таня: Девушки в вас влюбляются часто?

Джалаал: В эротическом смысле? Нет. Несколько раз приходили гомосексуальные девушки, но у нас не было эротического переноса. Есть благодарность, иногда жажда внимания, восторг — да, безусловно. Потому что женщина входит в расширенное состояние сознания. Я работаю и с мужчинами, эротические чувства у них могут возникать, и это нормально, но работа заключается в том, как он этими чувствами, этой энергией может (или учится) управлять.

Аня Соколова: В каком формате вы работаете с мужчинами?

Суганда: Массаж простаты — это в чем-то похоже, но в чем-то совсем другая история. Но все равно возникает энергия, которая позволяет встретиться с его женским началом.

Аня: А результат какой? Вы отслеживаете судьбу своих клиентов?

Джалаал: Нет никакого результата, нет правильных и неправильных сессий. Иногда за одну сессию женщина может увидеть все. Иногда нужен ряд последовательных встреч. Мы разгребаем мусор, прежде чем подойти к тому источнику блаженства. Этот процесс продолжается потом, сессия не заканчивается, с нее все начинается.

Суганда: Если говорить про результат, который мы гарантируем, — открывается контакт с собой, большая возможность себя почувствовать. Появляется знание того, как все устроено, потому что многие женщины свою анатомию вообще не знают, понятия не имеют, где у них шейка матки, что такое точка G, как они физически устроены. У меня лично после пяти йони-массажей открылся более глубокий оргазм, который происходит непосредственно во время проникновения. У многих меняется общее самоощущение, возвращается чувство собственного достоинства, появляется понимание того, кто они такие как женщины. Это не история про то, что нужно краситься и ходить на каблуках, а про женскую энергию. У каждого свое путешествие. Очень сложно контролировать направление. В зависимости от того, где женщина находится и что ей нужно, то ей и открывается.

Многие женщины впервые на сессии получают опыт внутреннего оргазма — того, где нет пиковой разрядки. От любого оргазма, где ты отпускаешь контроль, наступает большая тишина, озарение, меняется восприятие себя и своего тела — для женщин это откровение. Они понимают, что раньше они стремились к пиковому оргазму. Если его нет, то кажется, что женщина какая-то не такая. Мужчины пытаются его выбивать — у нас много историй на эту тему. Женщины каждый день насилуют себя в отношениях с мужчинами во многом из-за недостатка опыта. То, что передали нам мамы, бабушки, — это такая искаженная сексуальность, ведь в СССР секса не было. На что людям опереться? Мы опираемся на то, что в древности называлось сакральной сексуальностью.

Об образовании и недобросовестных конкурентах

Аня: Где учатся такому массажу?

Джалаал: У меня нет дипломов, просто включилось знание. Это произошло на ретрите у моего тантрического мастера — я что-то вспомнила, а потом пошло по нарастающей. Я отучилась на сексологическом курсе Насти Михеевой — мне надо было узнать, что такое сексология в современном мире. Но мне этот опыт не пригождается.

До этого в 33 года я начала заниматься йогой. Это был 2007 год, я рассталась с мужчиной, надо было что-то менять. Я стала изучать аюрведу, работу с телом, читала литературу, журналы. Одна из этих книг была Роберта Свободы про тантру. Я начала читать и поняла, что мне туда. Вскоре я познакомилась с девушкой из Латвии, ее зовут Абика Мартин. Она организовывала семинары тантрических мастеров, учеников Ошо, и инициировала меня в эту традицию.

Суганда: Я окончила МГУ с красным дипломом, факультет вычислительной математики и кибернетики, золотая медаль в школе, я была примерной девочкой. Мои родители хотели, чтобы я уехала за рубеж, в аспирантуру, стала кандидатом наук. Когда я им сказала, что это не мое, все были в шоке. Я стала искать себя, пошла учиться на психолога в МППГУ. 

С йони-массажем я тоже познакомилась на тантрических группах. И у меня случилось вспоминание профессии — несколько лет спустя я проснулась и поняла, что буду этим заниматься. К тому времени я работала психологом по теме взаимоотношений, но видела, что мы все время разговариваем, ходим вокруг да около, но чего-то не хватает. Я поняла, что йони — это прямой путь к ядру женщины, ее внутреннему самосознанию, самоощущению. Это меня очень вдохновило. Я стала искать курсы, но не нашла ничего толкового и пошла учиться на сексолога. Поняла, что современная сексология ограничена в методах и очень механистична. Кроме классического пикового оргазма, все остальные переживания в ней не присутствуют. Наши сессии — это намного глубже. Можно даже не трогать человека — само по себе любящее присутствие целительно. Но чтобы к нему прийти, нужна внутренняя зрелость.

Таня: Судя по тому, что вы говорите, вы занимаетесь психотерапией, есть ли у вас супервизоры?

Суганда: Пока у нас нет йони-супервизоров. Я делала массаж моему тантрическому мастеру и получала от нее обратную связь. Очень непросто найти человека, который поймет нюансы нашей работы. Это не только телесная терапия, у нее еще есть уклон в сакральность. Но мы обмениваемся сессиями в нашем кругу йони-сестер. Это маленькое сообщество тех, кто практикует йони-массаж несколько лет.

Таня: В некоторых контекстах йони-массаж — это востребованная сексуальная услуга. Когда я начала гуглить, там выпадают абсолютно однозначные объявления о мужской проституции.

Джалаал: Это совсем другая история. Многие думают, что если они внутри половых органов что-то делают, то это йони. Но «йони» на санскрите — это «священное место». В моем представлении йони-массажем может заниматься только тот, кто осознает сакральность, священность йони, будь то йони-терапевт или партнер. Цель йони-массажа — пробуждение сознания (что не исключает физический оргазм). Цель эротического массажа — просто удовольствие, оргазм, сквирт.

Многие мужчины-тренеры изучают только технику, и женщина превращается в объект воздействия, из которой выбивают оргазм правдой и неправдой. Мои знакомые ходили на такой массаж. Неважно, плохо ли тебе, плачешь ли ты, из тебя будут выбивать оргазм. У тебя был сквирт — круто, результат есть! Чтобы делать йони-массаж, мужчина должен быть очень продвинутым в осознанности, обладать высочайшей этикой и чувствительностью, понимать, с чем он имеет дело. Пока таких я не встречала.

О феминизме и праве сказать «нет»

Таня: Этот метод описан в феминистской литературе о том, как секс-игрушки помогают отработать травму, потому что они не напоминают органы человека. Насколько вам это близко?

Суганда: Но потом женщине придется вернуться к людям. Многие из тех, кто приходит к нам после курсов по работе с интимными мышцами, все так же боятся мужчин, не знают себя. Мышцы они накачали, а мы их потом расслабляем. Не знаю тех, кто получил бы исцеление через приборы.

Джалаал: Возвращение женщины к осознанию собственной ценности приходит не через голову. Просто женщина наконец чувствует себя, происходит переоценка ценностей, появляется любовь к себе. Но это идет не через борьбу, свойственную иногда феминистскому движению.

Борьба не приводит к близости, исцелению, духовному пробуждению. Мне близка Бетти Додсон, это «бабушка мастурбации». Она не была в мейнстриме радикального феминизма, она человек искусства, бисексуалка, у нее более мягкий подход. Но феминистки про духовность ничего не говорят, про работу с энергией — тоже. Это их потолок. Хотя, наверное, в эволюции они пробили какую-то стену, они сыграли свою роль в социальном плане. Мы двигаемся дальше. Состояние неборьбы — это принятие, слияние мужского и женского. Осознавая себя, женщина не будет бороться с мужчиной, она будет приглашать его в этот космос.

ТАНЯ: Сейчас женщина может сама себя содержать, принимать решения. У нее есть интересы, в том числе сексуальные, она может жестко сказать «нет» и отстаивать свои права.

Суганда: Многие женщины всю жизнь терпят и лишь иногда могут сказать, что им что-то не нравится в сексе. Одна из проблем тех, кто пережил травму или сексуальное насилие, — то, что границы были нарушены, и они чувствуют, что тело им не принадлежит. Даже на массаже им трудно сказать «нет», если что-то не так. Наша задача — прояснить, вытащить, научить замечать это и начать выражать, чтобы в любой момент остановить партнера.

Это тренинг самовыражения, ясности, чувствования себя, общения с болью. Я честно в начале сессии предупреждаю женщину, что ей может быть как физически, так и эмоционально больно в процессе: когда ты прикасаешься к напряженной мышце, то в первый момент больно. Многие выстроили много защит вокруг себя, чтобы эту боль не чувствовать, — пытаются все обдумать или просто засыпают, выпадают из реальности. Мы рассказываем и показываем, как встретиться с болью. Если продолжить бегать от нее, то она заталкивается глубже. Надо настроить человека, что сейчас мы проходим боль: «Все в порядке, ты можешь это чувствовать, разреши себе это». Обратная сторона боли — это удовольствие. Бывало, что женщина в сумасшедшей агонии, но когда она перестает бороться, расслабляется, то в следующую секунду боли нет и как будто никогда не было.

Многие женщины после йони-массажа начинают понимать, как пройти через те моменты в сексе, когда обычно они делали так, чтобы все побыстрее закончилось. Где-то 10 % боли — физическая, где нужно сказать «стоп», а 90 % — психосоматика — переживания, которые начинают распаковываться. Чем больше женщина в контакте с собой, тем проще ей понять, что здесь «стоп», а здесь я просто дышу. Так формируется диалог с мужчиной, близость, искренность. Не «подтверди мою сексуальность», «я выполняю супружеский долг» и так далее, а чистое желание встретиться.

Джалаал: Массмедиа-культура насаждает: будь сексуальной, ты должна свою сексуальность подтверждать сексом или наличием партнера, быть самочкой. Но энергия живая. Если она включена, то я прекрасно себя ощущаю. Есть партнер, нет партнера — она просто течет.

О клиентках и ценах

Аня: Как к вам попадают женщины?

Джалаал: Женщины на сессии попадают через сарафанное радио — огромный поток идет по рекомендации подруг. Это ж не просто к сексологу пойти, тут еще и тело задействовано, это очень интимно. Прежде чем женщина решается на такое, она изучает материалы. У нас обеих есть фейсбук-странички, где мы описываем свой опыт, — женщины читают (иногда год или два), а потом приходят. Рекламы нет, тем более сейчас в фейсбуке такая реклама запрещена.

Много женщин пишут: «Я читаю вас и знаю, что мне надо к вам. Но не будет ли пошлости? Я хочу прийти, но только подтвердите, что там не будет эротического намека». Некоторые случайно нас находят. Одна девочка в гугле нашла, хотя там много рекламы эротического массажа.

Таня: Сколько народу вообще приходит на частную сессию? Сколько сессий в неделю бывает?

Суганда: Сколько мы можем выдержать. Сейчас у меня десять сессий в неделю — это много. Мой максимум — 14 сессий за неделю, но после такого я лежала несколько дней. А обычно бывает от шести до девяти.

Джалаал: Поток огромен. Я, может, хочу в Индию уехать и ходить в шароварах, а женщины тут пишут и пишут, а я делаю и делаю.

АНЯ: А что за школа йони-массажа открылась в декабре?

Джалаал: Мы поняли, что в неделю мы можем принять 9–12 человек. Нас в Москве двое — и еще несколько йони-сестер, которые занимаются массажем чуть менее активно. В регионах вообще нет никого, некому даже переадресовать этих женщин. Максимум там есть сексология, которая людей физически вообще не трогает (это в России, на Западе по-другому). Мы увидели, что спрос больше, чем мы можем принять, и стали обучать сексуальных целительниц.

На первый базовый модуль, который мы проводили в декабре, могли прийти все желающие исследовать свою природу. Но из 30 участниц 15–17 человек точно будут заниматься йони-массажем профессионально. Мы брали всех, но просили заполнить анкету и написать эссе, чтобы было намерение и понимание. Мы собрали эту группу за два месяца. Сейчас откроем новый набор на май, когда пройдет второй модуль.

Таня: Сколько стоит сессия и участие в семинарах?

Суганда: Сессия стоит у всех по-разному — от 5 до 15 тысяч рублей. Семинар — порядка 40 тысяч вместе с питанием и проживанием в подмосковном пансионате, там занятия идут с утра до вечера.

Базовый модуль школы длится четыре дня в формате выездного ретрита, потом есть еще три недели в формате чата и ежедневных практик самомассажа. Мы не можем дать официальный диплом — выпускница йони-школы «Священный цветок» получает сертификат о ее окончании после того, как походит базовый, продвинутый и супервизионный курс. Но это путь длиной в жизнь.

Об осознанной мастурбации

Аня: Семинары по осознанной мастурбации — это другое?

Джалаал: Это другой формат, больше для начинающих, он про самоисследование. Женщина сначала должна знать, какие процессы происходят у нее внутри, изучать себя. У меня есть еще онлайн-курс по самомассажу.

Таня: Чем осознанная мастурбация отличается от обычной?

Джалаал: Мастурбация ассоциируется с клиторальным оргазмом у женщин или с эякуляцией у мужчин. По сути, мы сливаем энергию, выплескиваем ее из тела. А в осознанной мастурбации мы пускаем ее на исцеление, осознанность — все то же самое, что в йони-массаже, но немного по-другому. В зависимости от того, работаю ли я сама с собой, с терапевтом или с возлюбленным, с мужчиной или женщиной, энергия будет приобретать разную окраску.

С другой стороны, энергия есть энергия, с кем бы ты ни работал. У нее в принципе нет гендера. И в случае осознанной мастурбации можно вообще ничего не делать: дыхание, внимание, помещение всего своего любящего присутствия в йони, понимание, что моя природа божественна. В процессе возникает осознание того, как работает энергия, что во время мастурбации она может выйти, а может расширяться. И тут есть выбор, где быть — ты друг или раб лампы.

О семье

Аня: Как близкие относятся к вашей профессии? Вы рассказываете им об этом?

Суганда: Мы честны со своими близкими, только моя бабушка не знает о том, чем я занимаюсь, хотя я, как могла, ей намекала. Еще до йони-массажа наша жизнь не была стандартной. Для родных дико то, чем я занимаюсь, но их успокаивает мое образование и то, что я оформила ИП,  — это такая легализация.

Аня: Сфера деятельности — массаж?

Суганда: Нет, персональные услуги. В нашем законодательстве есть медиумы и астрологи, но нет психологов.

Некоторые мои бывшие сокурсники-психологи из МГППУ осудили меня и забанили в фейсбуке. Я про это узнала от клиентки, которая после общения с ними пришла ко мне на массаж. Потом мы встретились с одной сокурсницей, я ей объяснила, чем я занимаюсь, она успокоилась. Даже среди психологов это считается чем-то странным. Когда я училась в магистратуре по психологическому консультированию, мы почти не касались сексуальности, эта табуированная тема, ее как бы нет. Притом что мы все появились на свет благодаря сексу!

Джалаал: Моей маме 86 лет, она уже в полусне находится. Она спрашивает: это хорошо для женщины, это добро? Я отвечаю, что да. Я раньше бухала, торчала, что только со мной не происходило! И ребенка в подоле принесла, как все прогнозировали, у меня была бурная молодость. Поэтому то, как я живу сейчас, — это уже слава богу для нее. Еще до того, как я стала практиковать йони-массаж, я поехала в Крым, стала публиковать свои статьи и обнаженные фото — после этого дочь два года со мной не разговаривала. Потом что-то стало с ней происходить — может, возраст. Сейчас ей 24.

После группы я позвонила ей, и она в первый раз спросила меня о работе в таком формате: «Ты что, в ***** [вульву] лазаешь? Это не противно, ты отвращения не испытываешь?» Это был первый вопрос. Я ей стала рассказывать, очень спокойно, она слушала. Я чувствую боль за этим ее отношением, невозможность принять. Мою дочь воспитывала бабушка, для нее услышанное и непонятно, и стыдно. Но, с другой стороны, она как-то туда двигается. Я ей говорила, что можно из ***** [вульвы] жить. Она в конце сказала: «Ну хорошо, я попрошу прощения у нее».