Депутат Мосгордумы Дарья Беседина — о том, почему наши дороги убивают И как это можно изменить
1 декабря Мосгордума отклонила законопроект депутата Дарьи Бесединой, предусматривающий кратное повышение штрафов за превышение скоростного режима. То, что дороги в России убивают, не то чтобы новость: каждый день в ДТП в стране погибает два-три десятка человек, для этого даже не нужно интересоваться статистикой — достаточно смотреть новости или просто общаться с людьми. Ведь это не просто абстрактные люди — это всегда чьи-то друзья, знакомые, родственники. На смертность в авариях, как правило, влияет как раз скорость, но этого почему-то не понимают ни депутаты Мосгордумы (один из них заявил Бесединой, что законопроект не может быть разумным, поскольку девушка поддерживает движение ЛГБТК+), ни медиа (новость о том, что на некоторых улицах в центре Москвы чуть-чуть снизили разрешенную скорость, издание «Москвич Mag» анонсировало постом со словами «Скажите спасибо, что [снизили] не на 30 км/ч»; действительно, спасибо), ни обыватели. Поэтому The Village попросил депутата рассказать о сути ее законопроекта, мировом опыте, почему Мосгордума отказалась принимать ее законопроект и что она собирается делать дальше.
Дарья Беседина
депутат Мосгордумы, сотрудница «Городских проектов»
Я занимаюсь проблемой смертности на дорогах уже три года — как депутат Мосгордумы и как сотрудница «Городских проектов» продвигаю в России принципы Vision Zero («Ноль смертей»).
Ситуация со смертями в ДТП в России сейчас катастрофическая. Вчитайтесь — ежегодно дороги убивают больше 16 тысяч человек: население провинциального российского города, такого, как Звенигород или Светлогорск. Это главная внешняя причина смерти: погибших в авариях больше, чем самоубийц, больше, чем умерших от отравлений (включая отравления алкоголем), в несколько раз больше, чем убитых умышленно.
Общественное мнение и власть относятся к этим смертям в лучшем случае просто как к статистике, к сопутствующим потерям, которые вроде как неизбежны. Мы в «Городских проектах» с таким положением дел категорически не согласны и считаем, что ситуацию нужно менять.
Что такое Vision Zero и зачем нам это нужно
Принципы Vision Zero появились в середине 90-х в Швеции. Уже в 1997 году шведский парламент утвердил программу повышения безопасности дорожного движения, и всего за десять лет количество смертей в авариях в Швеции снизилось вдвое. Постепенно опыт Швеции стали перенимать и другие государства — сначала скандинавские соседи, затем более отдаленные. Постепенно стратегия дошла до Беларуси, Индии, США, а в августе 2020 года Генассамблея ООН объявила Десятилетие действий по обеспечению безопасности дорожного движения на 2021–2030 годы, частью которого является Глобальный план по обеспечению безопасности на дорогах.
В основе Vision Zero — очень простая мысль: каждый человек — и водитель, и пешеход — может совершить ошибку. Ошибка, совершенная на дороге, не должна уносить человеческие жизни — нужно устроить движение так, чтобы у любого человека было как можно меньше шансов сделать непоправимое: сбить кого-то или попасть под колеса, например по невнимательности.
Почему скоростной режим в России нужно менять
Для предотвращения аварий есть два типа мер: административные и физические.
Физические меры успокаивают автомобильное движение и обеспечивают безопасность для людей. Это организация наземных переходов (а не под- или надземных — неудобных, дорогих и провоцирующих аварии) со светофорами на широких улицах или без них на узких, установка островков безопасности в середине перехода и проезжей части и в некоторых случаях искусственных неровностей (лежачих полицейских) рядом с ними; перераспределение пространства улицы так, чтобы автомобилям оставалось меньше места, а больше — пешеходам (широкие тротуары), общественному транспорту (выделенные полосы), велосипедистам (полноценные велополосы или велодороги, обособленные от проезжей части).
Административные же меры — это главным образом наказания за превышение скорости и ее ограничения. И вот с ними в России катастрофа. Штрафы и ограничения скорости совершенно не соответствуют уровню опасности, которую несет в себе скорость. Именно скорость — главный фактор, который определяет, насколько тяжелыми будут последствия ДТП для их участников. Чем выше скорость — тем больше вероятность, что авария закончится смертями. Повышение средней скорости движения на 1 % повышает риск смерти в ДТП на 4 %. Соответственно, растет и риск смерти пешеходов, сбитых автомобилем: при скорости 65 километров в час риск в 4,5 раза превышает аналогичный показатель при скорости 50 километров в час.
И как раз вот эта скорость в 65 километров в час, практически точно смертельная, у нас, по сути, разрешена! Нештрафуемый порог превышения скорости в наших городах составляет 20 километров в час, и вместе со скоростным максимумом в 60 километров в час он позволяет легально гонять по городским улицам до 80. А штраф за превышение скорости еще (сверх того) на 20 километров в час составляет жалкие 500 рублей, которые легким движением руки превращаются в 250 при быстрой оплате.
То есть за скорость в 100 километров в час на городской улице можно заплатить буквально стоимостью чашки кофе, что я не считаю нормальной ситуацией. Штрафы воспринимаются как некий тариф, плата за быструю езду — как проезд по платной дороге до Шереметьева, но дешевле. Не хватает лишь годовых и месячных абонементов.
Мои законопроекты по нулевой смертности
В марте в Мосгордуме рассматривали мой первый законопроект на эту тему: «О мерах по достижению нулевой смертности в ДТП». Я предложила реформировать Городскую комиссию по безопасности дорожного движения, наделить ее, уже существующую, но совершенно мертвую, полномочиями и ответственностью, чтобы она могла разработать стратегию по движению к нулевой смертности и решать конкретные проблемы московских улиц. Безопасность движения стала бы отдельной государственной программой со своим финансированием и целями.
Важность проблемы признали даже единороссы, но голосовать не стали. Их в Мосгордуме большинство, а значит, принять не согласованный с ними проект невозможно. Зато тогда меня поддержали 12 депутатов из других фракций.
1 декабря в Мосгордуме рассмотрели мой второй законопроект на тему нулевой смертности: «О внесении изменений в Кодекс об административных правонарушениях». Что я предложила:
Понизить нештрафуемый порог до 5 километров в час. Современные камеры, регистрирующие скорость, уже достаточно точны: по ГОСТу их погрешность не может превышать 2–3 километров в час. И дело не только в технике: нештрафуемый порог в 20 километров в час, который всех так беспокоит, введен всего восемь лет назад стараниями лоббистов из Госдумы. Компенсировать отсутствие штрафа за меньшие превышения хотели системой штрафных баллов, как в Германии, но про это быстро забыли. До этого обходились порогом в 10 километров в час.
Отменить 50%-ную скидку за быструю уплату штрафа при превышениях скорости. Это слишком опасное нарушение.
Серьезно увеличить санкции за все превышения скорости. Размеры санкций в моем проекте такие.
Превышение более чем на 5, но не более чем 10 километров в час — штраф 500 рублей;
на 10–20 километров в час — тысяча рублей;
на 20–40 километров в час — 2 500 рублей;
на 40–60 километров в час — 10 тысяч рублей или от 25 до 35 часов обязательных работ; за повторное такое нарушение — уже не штраф, а только обязательные работы от 60 до 80 часов или административный арест от 8 до 12 суток;
на 60–80 километров в час — штраф 15–20 тысяч рублей или 40–60 часов обязательных работ плюс лишение прав на год;
на 80 и более километров в час — 10–15 суток административного ареста безальтернативно и обязательное лишение прав на год.
Мировой опыт и статистика
При расчете размеров штрафов мы с командой ориентировались на опыт стран и городов, где достигнуты наибольшие успехи в борьбе со смертностью в ДТП — Токио, Стокгольм, Копенгаген, Осло, Хельсинки, Берлин и Минск.
Мы сравнили размер штрафов в этих городах со средней заработной платой в месяц после вычета налогов. Города разделились на три группы: в Берлине штраф составляет почти 3 % от средней зарплаты, а в Минске и Токио — около 5 %; в Стокгольме, Копенгагене и Хельсинки — около 13 % от средней зарплаты; в Осло — почти 30 %. Скидок на оплату штрафа в этих городах нет.
Штрафы, конечно, не панацея. Они касаются в общем добропорядочных водителей и для них были бы достаточной мерой предупреждения. Но есть и такие нарушители, которых штрафы, к сожалению, не останавливают. Именно для них в качестве наказания я предложила обязательные работы или административный арест, а если скорость превышена на 60 километров в час — лишение водительских прав. Например, если бы на улице с ограничением 60 километров в час стритрейсер набрал скорость 140 — он получил бы административный арест от 10 до 15 суток и лишение прав на год.
Как в Мосгордуме прошло обсуждение и голосование по моему законопроекту
Депутаты в России — довольно специфическая аудитория. В Мосгордуме все еще не так плохо, как в Госдуме: здесь много реальной оппозиции, большинство не получают зарплату, нет служебных квартир и депутатской неприкосновенности. Эта часть депутатов готова обсуждать разные проблемы и слушать мнение друг друга. Мосгордума исполняет роль трибуны, потому что любая инициатива, внесенная оппозицией, заканчивается отказом «Единой России» голосовать либо ее голосами против. Если единороссы участвуют в дискуссиях, они сливаются в стройный хор одного мнения, транслируемого сверху. Мнение коллег-депутатов в вопросе нулевой смертности серьезно искажено наличием бесплатных и безлимитных служебных автомобилей, отсутствием базовых знаний по урбанистике. Некоторые коллеги привыкли прислушиваться к небольшим, но громким группам активистов.
Так что депутаты говорили о чем угодно, только не о сути законопроекта. Простую мысль «не гоняйте и не будете платить высокий штраф» до них донести не удалось.
Одни обвиняли меня в том, что я не автолюбитель и потому не знаю ситуации на дорогах. Другие — в том, что я хочу обобрать москвичей, у которых при условии наличия машины, оказывается, совсем нет денег на уплату штрафа. Депутаты говорили и о неисправных тормозах, и о разном весе автомобилей как главных причинах ДТП. Все это происходит от базовой неосведомленности о причинах. Заместитель председателя Мосгордумы Андрей Медведев вообще заявил, что неважно, насколько разумны мои аргументы, ведь я продвигаю ЛГБТК-повестку. Я хочу донести, что штрафы как раз-таки не должны быть всем по карману: если вы можете регулярно нарушать и спокойно платить штрафы, значит, закон не работает.
Единственный отзыв по делу прозвучал на профильной комиссии. К дистанционному заседанию комиссии подключился представитель дептранса и сказал, что в целом я работаю в правильном направлении, но предложила слишком радикальный проект. В дептрансе хотят вернуть нештрафуемый порог хотя бы в 10 километров в час, каким он был до 2013 года, но натыкаются на противодействие МВД.
В итоге я оказалась единственным депутатом, проголосовавшим за законопроект. Шестнадцать коллег были против, еще трое воздержались. 25 вообще не голосовали.
Да, результаты голосования оказались для меня малоприятными. Депутаты с первого раза не смогли воспринять идею использования повышения штрафов для того, чтобы люди не превышали скорость. Во время заседания мне было просто страшно из-за того, насколько глубоко в сознание тех, кто не представляет себе жизнь без машины, проникла установка о том, что штраф — это всего лишь плата за скорость.
Планы на будущее
Кампании «Городских проектов» за снижение смертности скоро три года. Мы продолжаем ее, чтобы однажды встретить день, когда ни на одной дороге нашей страны не погибнет ни один человек.
Мы продолжаем открывать отделения по всей России и по районам Москвы. Так что наши сторонники по всей стране будут лоббировать необходимость заниматься проблемой ДТП на российских дорогах и просвещать местных чиновников.
А я продолжу говорить о проблеме смертности на дорогах и путях ее решения с трибуны Московской городской думы.
Фотографии: обложка – Дарья Беседина, 1, 2 – Spencer Platt / Staff / Getty Images
