Выпускники и студенты журфака МГУ — о закрытии политического модуля

Факультет журналистики МГУ отказался от образовательного модуля «Политическая журналистика» — его объединят с «Социальной журналистикой». В пресс-службе журфака сказали, что решение продиктовано «оптимизацией» — якобы желающих учиться политической журналистике становится все меньше. Тем не менее сами студенты говорят об обратном: в последние годы набор рос, а выпускники продолжали пополнять редакции независимых медиа — от «Холода» до «Новой газеты». Мы поговорили с людьми, которые учатся и учились на модуле, о том, каково это было, почему этот модуль считался островком свободы, как изменился журфак при декане Елене Вартановой, цензуре на факультете и будущем российской журналистики.

Таисия Бекбулатова*

главный редактор журнала «Холод»

 Модуль политической журналистики — единственное, ради чего стоило учиться на журфаке МГУ. Благодаря его преподавателям я стала журналистом. Они учили думать и разбираться в политике, а не выносить суждения просто так. Главным человеком на журфаке для меня была и остается Людмила Леонидовна Реснянская, которая как раз и преподавала у нас политическую журналистику. Она уже давно ушла с журфака. Уверена, что она в шоке от того, что происходит сейчас с факультетом. У нее учились многие известные журналисты: Елена Милашина, Илья Барабанов, Илья Жегулев и другие. При декане Елене Вартановой журфак стал гнездом для пропагандистов, и политический модуль оставался едва ли не последним островком свободы. Теперь и его не будет. Это было ожидаемо, но все равно печально.

Виталий Васильченко

журналист

 Я окончил журфак в 2016 году. Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что политический модуль стал для меня, а также для моих одногруппников и одногруппниц, единственным осмысленным местом на факультете. Я обязан своим профессиональным и интеллектуальным развитием в первую очередь преподавательницам модуля. Это совсем не случайность, что выпускники и выпускницы модуля сейчас работают в тех медиа, которые называют ситуацию в Украине ******, а некоторые объявлены «иностранными агентами».

Безусловно, уже во времена моей учебы на журфаке политический модуль считался большим исключением — напомню, в те годы, когда московская интеллигенция уходила во внутреннюю эмиграцию, уже активно разгоняли редакции независимых медиа, начинались масштабные преследования политических активистов и активисток, случились Крым и Донбасс. Пока на других кафедрах запрещали приглашать участницу группы Pussy Riot Надежду Толоконникову или в принципе поднимать политические темы за пределами собянинской модернизации, на политическом модуле мы делали проекты о политической адвокатуре и всегда называли вещи своими именами. Мы занимались не только повесткой, но и смотрели на происходящее в стране и постепенное скатывание России в диктатуру в гораздо более широком контексте социальных наук.

Неудивительно, что с каждым годом желающих учиться на модуле становилось все больше — он притягивал к себе людей, которые видели, что государство последовательно разрушает независимые медиа, законами о «нежелательных организациях» и «иностранных агентах» вводит запрет на профессию и криминализирует любую оппозицию, пока руководство факультета с помпой открывало пропагандистские мастерские от Russia Today и приглашало с лекциями Киселева. Я знаю, что этот текст обязательно прочитают на факультете, где в последние годы деканат ввел фактическую цензуру при выпуске учебных СМИ и угрожал отчислением студенткам, которые собирали подписи в поддержку Азата Мифтахова. Считаю, что уничтожение политического модуля может говорить только об одном — Вартанова зассала.

Мне наплевать, назовет ли она или ее свита трусливых соглашателей меня и других людей в этом тексте «непрофессионалами». Это будет смешно слышать от людей, которые привыкли к комфортной жизни, занимаясь смехотворными «медиаисследованиями», методология которых не выдержит ни одного нормального peer-review (экспертная оценка). Мне кажется бесполезным апеллировать к совести этих людей, которые видят, что происходит в Харькове и Мариуполе, как выпускники и выпускницы факультета бегут из России, чтобы продолжать делать свою работу, и первое, что им приходит в голову, — закрыть политический модуль.

Проблемы на журфаке начались не сейчас, и даже не с известным антикалендарем или приездом Медведева на факультет. В этом смысле журфак, как и большинство российско-советской интеллигенции и бывшей номенклатурной элиты, никогда не занимался проработкой собственного прошлого. Журфаку был нужен разговор о роли факультета в подготовке кадров для советской цензуры и пропаганде, об открытой вербовке спецслужбами студентов международного отделения, куда раньше не принимали женщин и евреев. Мне трудно говорить о будущем факультета журналистики в стране с де-факто военной цензурой, но я отказываюсь принимать и понимать этическую эквилибристику, которой руководство факультета оправдывает свои действия. Им нет оправдания, и все, что я испытываю, это чувство стыда и презрения. Большего деканат сейчас не заслуживает.