Проект «Этажи»: как жители сталинских коттеджей борются с «муравейником» The Village побывал в Старопарголовском жилмассиве у парка «Сосновка» в Петербурге, на месте которого может появиться 26-этажный дом

В рамках борьбы с «муравейником» жители собрали подписи под петицией, обращённой к губернатору Полтавченко, провели митинг, сходили в январе на общественные слушания по проекту Правил землепользования и застройки (ПЗЗ) — требовали уменьшить предельную высоту застройки в квартале до четырёх этажей. Утверждают, что на слушания даже пришла массовка и начала выступать за «муравейники».

21 февраля защитники Старопарголовского квартала провели «воскресник по очистке территории от ненужных заборов» и демонтировали конструкцию, мешающую проезду к домам. 24 февраля рабочие вернули забор на место. Противостояние продолжается. 

У нас очень уютный квартал. Мы приложили много усилий, чтобы его благоустроить. Дома капитально отремонтированы, сделаны детские площадки. Жители сами создавали газоны, сажали деревья. Мы делали пространство для жизни. 

Я лично была инвестором: расселила коммуналку, сделала евроремонт — с финскими стеклопакетами, итальянской плиткой. Здесь у большинства евроремонты, в 90 % квартир пластиковые окна. Только в одном доме — проспект Мориса Тореза, 75, корпус 2 — не сделан фасад. В остальном здания в идеальном состоянии.

Нас же (жителей нерасселенных домов в Старопарголовском жилмассиве. — Прим. ред.) пытались убедить, что мы живём в ветхом жилье. Ходили риелторы, говорили: «Мы вас расселим в дома на Есенина, 1, вы будете жить в прекрасных условиях». Впрочем, сейчас они успокоились. 

Большинство местных жителей к происходящему относится возмущённо. В «старых» домах живут человек 500, несколько сотен — в новых. У нас собрано 1 600 подписей против произвола и за малоэтажную застройку. 

КГИОП отклонил наше заявление с просьбой признать квартал выявленным памятником архитектуры, хотя, кажется, экспертиза не была проведена. Мы добиваемся, чтобы жилмассив признали памятником культуры (не архитектуры). Считаем, что этот квартал заслуживает того, чтобы в качестве исторического места напоминать о том, как здесь жили раньше, в 1950-е.

Мы действуем в рамках законодательства: участвовали в публичных слушаниях, ждём новые Правила землепользования и застройки, составили иски в Выборгский районный суд. Основные моменты: проходы и проезды как территория общего пользования не могут быть приватизированы; а также то, что при приватизации земельных участков под расселёнными домами было нарушено законодательство, в частности Земельный кодекс.

С 2000 года я жил в одном из маленьких двухэтажных коттеджей. Расселяли нас методом лёгкого шантажа. Началось всё лет пять назад: ходили некие ребята, рассказывали, что дома признают аварийными, «пока мы даём возможность, расселяйтесь». Некоторые жильцы им поверили. А поскольку тут были коммуналки, многие, конечно, хотели расселяться. Плотная обработка пошла года два назад: постоянные звонки, визиты агентов — давление на нервы. 

Я досидел почти до конца: остался последний в своём доме. Окна в других квартирах на тот момент ещё не вынимали, но входная дверь в дом уже была открыта: ходи кто хочет, живи кто хочет. Хотя прямого вандализма не было.

В итоге я получил на Есенина, 1 жилплощадь немного больше, чем моя квартира на Тореза. Уехал в «муравейник» в прошлом году. Там плохо. Жизнь в «муравейнике» — вообще на любителя: кому-то, может быть, и нравится, когда у него вид — на окна соседей...

Проблема, среди прочего, в том, что у парка «Сосновка» на удивление до сих пор нет статуса особо охраняемой природной территории. Что позволяет откусывать от парка кусочки под стройки. Кроме того, вы представляете, какая нагрузка будет на «Сосновку», когда тут построят что-то ещё? Сюда и так ходит гулять большое количество людей. А если приедет ещё, допустим, тысяча — во что превратится лесопарковая зона?

Строительное лобби превращает нас в новый Стамбул. Я там поездил по окраинам: такие же коробки, как у нас, только стоят ещё плотнее. У нас пока спасает то, что зелени больше. 

Я жила на Тореза, 75 с 1998 года. В квартале была обычная нормальная жизнь. Но съехать согласилась сразу. Дело в том, что я устала от соседей: подо мной жили алкаши, каждый день — драки, маты; а сверху — бабушка, которая затопляла через день. Ко мне привязалась агентша с расселением — я и согласилась съехать, была в первых рядах. У меня была шикарная трёхкомнатная квартира, на Есенина, 1 дали двухкомнатную — но метраж немного больше.

Сама я теперь живу на 23-м этаже. В окно посмотришь: красиво, всё в цветных огнях, даже «Родео Драйв» (торгово-развлекательный комплекс на проспекте Культуры. — Прим. ред.) видно. А так, конечно, высоко. Но пока лифты работают, ничего страшного. Вот если лифт не будет работать, тогда придётся ночевать на улице, мне на 23-й этаж не подняться. 

В подъезде расселённого дома на Тореза остались собаки. Я их подкармливаю. Но теперь охрана не хочет туда пускать: «Забирайте». А куда? Потом, они там привыкли. 

Старопарголовский жилмассив — один из кварталов послевоенной малоэтажной ленинградской застройки. Такие дома нередко называют немецкими коттеджами. Принято говорить, что их якобы строили пленные немцы. Забавно слышать подобное, к примеру, о Палевском жилмассиве у метро «Елизаровская», построенном в середине 1920-х годов. Тем не менее эта ошибка не случайна. Именно жилые массивы 20-х — прообразы послевоенной малоэтажной жилой архитектуры. «Здесь будет город-сад» — под таким девизом строилось жильё 1920-х и 1950-х годов. Эти мини-городки действительно стали реализацией идей британских градостроителей конца XIX века.

Старопарголовский жилмассив, соответственно, — прекрасный целостный образец градостроительного искусства середины XX века. В этом качестве он, несомненно, представляет большую ценность. Ленинградские архитекторы-градостроители — Ильин, Баранов, Витман, Тверской, Афонченко и другие — развивали и применяли на практике идею зелёного города-сада. Благодаря этому мы сегодня имеем прекрасные пригороды, Московский район и жилмассивы, подобные Старопарголовскому. Это образцы комфортной живописной городской среды очень высокого уровня — близкой человеку по масштабу, зелёной, тихой и уютной. Подобный подход к созданию жилой среды сегодня снова по-настоящему актуален.

Что касается архитектуры домиков, то она, надо признать, несколько уступает по уровню художественной разработки своим аналогам, например близким по типологии работам Е. А. Левинсона. Автор домов Старопарголовского жилмассива — архитектор В. Ф. Белов — знаком горожанам по монументальным домам на Ланской и типовым кинотеатрам с криволинейным стеклянным главным фасадом-экраном. Белов — один из лучших учеников Григория Симонова, специалист по массовой жилой архитектуре. Нужно отметить, что на фасадах домов Старопарголовского жилмассива куда меньше продуманных деталей, чем в упомянутых домах на Ланской. Облик зданий почти утилитарный, но с явными признаками времени, что ценно. В 1920–50-е годы, в отличие от последующего времени, почти никогда не строили типовых домов: всё делалось по индивидуальным авторским проектам.

Разумеется, сдержанная архитектура этих домиков ни в коей мере не может служить обоснованием разрушения чудесной городской среды с последующей заменой многоэтажным малобюджетным жильём. Не стоит также забывать, что все здания до 1954 года постройки в нецентральных районах Петербурга считаются историческими. Следовательно, находятся под защитой КГИОП. Новые многоэтажные дома низких категорий — «B» и «B –» — это, несомненно, не только очень выгодный бизнес-инструмент, но и реальное средство быстрого обеспечения тысяч новых жителей доступным жильём. Тем не менее создать гармоничную красивую уютную жилую среду, отвечающую современным параметрам качества, с помощью таких зданий просто невозможно.

Явным подтверждением этому может служить, например, застройка Северо-Приморской части (кварталы СПЧ) или Озерков. Ещё не так давно эти живописные ландшафты с лесами и озёрами представляли собой фрагменты экологического пояса Петербурга. Сегодня это районы с гигантскими некрасивыми домами, которые жители именуют «муравейниками», и пыльными улицами и дворами, почти лишёнными благоустройства. Имея перед глазами такие примеры, трудно поддерживать подобный подход к формированию новой застройки Петербурга. Сегодня нам, несомненно, пора применять новые градостроительные принципы, позволяющие сохранять и развивать ландшафтное и архитектурное наследие Петербурга. И малоэтажное комфортное жильё первой половины XX века в этом плане — наглядный ориентир. 

комментарий пресс-службы объединения «Строительный трест»

ЗАО «Строительный трест» на основании Распоряжения КГА № 492 от 16.03.2015 является разработчиком проекта планировки и межевания территории, ограниченной улицей Витковского, проспектом Тореза, Лиственной улицей, улицей Жака Дюкло в Выборгском районе Санкт-Петербурга. На сегодняшний день проект планировки и межевания территории находится на согласовании в КГА. Сейчас первый этап проектирования согласован и утверждён, второй этап — на согласовании.

В 2013 году по инициативе частных инвесторов началась работа по расселению данного квартала, состоящего из восьми домов, в которых расположено 95 квартир. В 2015 году процесс был завершён. Всего было расселено 250 человек (около 150 семей). Квартиры предоставлялись в разных районах города по запросу жителей. Объём инвестиций в расселение составил более 700 миллионов рублей.