С утра захожу на новостные сайты и читаю сводку происшествий за ночь. По одной из ссылок смотрю видео: мимо моего дома в сторону железнодорожного вокзала проезжает танк. Я жму на паузу и пересматриваю несколько раз. Нет, не показалось. Это танк, а на его фоне — действительно мой дом. 

Прошло чуть больше двух месяцев с того момента, как в моем городе провели референдум и провозгласили Донецкую Народную Республику, а от прежней жизни не осталось и следа. Последний раз я была в Донецке в начале июня —приезжала на выборы, которых не было. На моих глазах разрушили аэропорт, которым мы так гордились, одно за другим начали закрываться кафе и магазины, миллионный город опустел. Я считала дни до отъезда и боялась, что железнодорожный вокзал постигнет участь аэропорта и я застряну в Донецке надолго. 

Большинство предприятий закрылось или приостановило свою работу, мои друзья и знакомые потеряли рабочие места и вынуждены были уехать. Я всё чаще встречаю в соцсетях записи вроде: «Ребята, скажите честно, хоть кто-то остался в городе?» Откликаются единицы. Большинство перебирается в безопасные места или хотя бы отправляет подальше от Донецка своих детей. Первыми эвакуировались патриоты диванной сотни. Те, кто громче всех кричали о том, что Донецк — это Украина, продолжают постить селфи, писать глубокомысленные твиты и патриотические статусы откуда-нибудь с весёлого пикника на киевской Воздвиженке. Глядя на это, мне хочется поочерёдно то плакать, то выть от злости. Впрочем, и то и другое неконструктивно, поэтому я просто скрываю от себя эти записи, чтобы лишний раз не расстраиваться.