«Я живу в квартире архитектора, который построил дом и район» The Village рассказывает о жизни в модернистском комплексе на Антона Валека в Екатеринбурге
Модерновые доходные дома, сталинские высотки и многоэтажки 1970-х годов — не просто жилые здания, а настоящие городские символы. В рубрике «Где ты живешь» The Village рассказывает о самых известных и необычных домах и их обитателях. В новом выпуске мы узнали, как устроена жизнь в первой (и последней) очереди микрорайона Центральный в Екатеринбурге — модернистской многоэтажке на Антона Валека с Домом книги и первым в городе подземным гаражом.
Фотографии
Фотографии с воздуха
Комплекс зданий по улице Антона Валека
Микрорайон Центральный, I очередь
Адрес: ул. Антона Валека, 12
Высота: 9–12 этажей
Архитекторы: Виталий Лоскутов, Владимир Кусенко
Годы строительства: 1974–1977
Стиль: советский модернизм
В 1967 году центр Свердловска обрывался за площадью 1905 года, на которой тогда, как и сейчас, стояла городская ратуша. Глинистый берег Городского пруда зарос осокой и камышом, в котором играли мальчишки из частных домов у реки. В годы войны город вырос почти в два раза — быстрее, чем мог. Отголосками эвакуации на окраинах остались в спешке построенные бараки и засыпные дома, соседствовавшие с мещанскими усадьбами прошлого. Чтобы упорядочить этот хаос и освоить новые территории, советские власти объявили всесоюзный конкурс на разработку нового генплана.
Московские архитекторы из НИИ Гипродор взяли за городские оси проспект Ленина и реку Исеть, и, как в игре SimCity, равномерно разбросали по городской карте высотки и типовые жилые дома. Они же придумали построить на подступах к Городскому пруду «белый дом» — штаб-квартиру областного правительства и Драмтеатр. Конструктивистский кораблик спорткомплекса «Динамо» предполагалось снести, а на его место водрузить еще одну высотку. Общественных пространств на левом берегу пруда не планировали: согласно проекту, жилая застройка должна была продолжаться до самой набережной. Так в конце 60-х будущий городской центр рисковал стать полностью спальным районом. Но обошлось.
В 1971 году в Екатеринбург после семи лет в Ижевске вернулся молодой архитектор Виталий Лоскутов. С собой он привез жену и маленького сына Петра, пачку чехословацких карандашей и картину с абстракцией ижевского художника. Архитектор получил работу в Свердловскгражданпроекте и в составе рабочей группы начал претворять московский план в жизнь, постепенно адаптируя его и улучшая. Виталий Лоскутов придумал и создал в Екатеринбурге площадь и фонтан в виде шара у Театра драмы, главный вычислительный центр на Октябрьской площади, руководил строительством городской набережной, а еще построил первый на Антона Валека жилой многоквартирный дом с книжным магазином и детский сад крестообразной формы. В этом доме, наблюдая за строительством фонтана, набережной и современного Ельцин Центра, среди папок с проектами и чертежами, вырос его сын Петр и живет внук Максим.
Петр Лоскутов
сын Виталия Лоскутова, архитектор
О хитростях
Самое интересное в этом здании — ухищрения, на которые пришлось пойти группе архитекторов, чтобы построить на базе типовой девятиэтажки 85-й серии нечто примечательное. В советских городах отсутствовало понятие делового центра, зданий для бизнеса, и градостроители играли в сложную игру, переставляя жилые и административные здания в поиске акцентов. В пику московскому проекту Виталий Лоскутов и Владимир Кусенко решили организовать на берегу пруда открытую зеленую зону и сформировать общественное пространство. Для этого им нужно было строить жилые дома, которые выглядели бы нежилыми.
В начале 70-х ресурсы позволяли советским архитекторам строить на выбор панельные дома или многоэтажки из кирпича. Кирпич был ужасного качества, буквально труха. Из этого кирпича можно было построить крепкую девятиэтажку, а дом в 12 этажей пришлось бы уже армировать. 16-этажный дом невозможно было построить даже армируя. При этом поставляли кирпичи лишь по прямому распоряжению обкома КПСС, то есть требовался и административный ресурс. Дом на Антона Валека построен из кирпича, а еще он разновысотный: от 9 до 12 этажей.
Массовое строительство не предполагало никаких индивидуальных проектов. Как правило, для облицовки использовалась серая бетонная плитка, по особому распоряжению можно было получить лицевой кирпич. Скучной была сама архитектура зданий, и потому главным развлечением архитекторов являлись дома улучшенной планировки: под этой формулировкой можно было вписать хоть какую-то оригинальность.
Для этого им нужно было строить жилые дома, которые выглядели бы нежилыми
О строительстве
Создателям дома на Антона Валека удалось согласовать нестандартные многоугольные балконы и за счет них создать особую модернистскую пластику фасадов. Второй победой оказался цвет дома — терракотово-горчичный. Здание облицевали плиткой из цветного желтого цемента, чудом добившись разрешения обкома. Но главной хитростью оказались пристройки. На самом деле ни Дом книги, ни окружающие его магазины и поликлиника не являются частью комплекса, не примыкают к нему вплотную. Однако за счет этих построек пешеходы не ощущают, что идут по жилому двору.
Дом отличается от собратьев по серии и внутри. Строить полностью типовое здание в сердце города архитекторам не хотелось, и они сантиметр за сантиметром отвоевывали пространство. Сделав коридоры на 20 сантиметров уже, авторы получили комнаты на два квадратных метра больше. А еще в доме на Антона Валека появился первый в городе и первый за пределами Москвы подземный гараж в жилом доме. Он одноуровневый, с глубоким заложением, тесный по современным меркам, однако для того времени это было прорывом. Все эти отклонения от типового проекта добывались битвами и скандалами, и архитекторам не раз угрожали увольнением.
С отцом и матерью мы переехали в этот дом, когда я учился на первых курсах института, в начале 80-х. В основном сюда заселяли тех, кто не попадал в элитные обкомовские дома, находился на следующей ступени советской социальной лестницы. В доме жили семьи сотрудников администрации, чиновников, люди творческого состава. Этажом ниже жил режиссер из Драмтеатра, рядом семья врачей. В 1985 родился Максим, и я нашел другое жилье. Спустя 26 лет, после смерти дедушки, он вернулся в эту квартиру.
Максим Лоскутов
внук Виталия Лоскутова, фотограф
О наследии
Странно знать квартиру раньше, чем начинаешь в ней жить. Я приходил к бабушке с дедушкой в гости, оставался на выходные. На полу лежал паркет, перемежавшийся реечками, а кухню, коридор и зал разделяли двери со вставками из прозрачного стекла. В комнате били часы, в лакированной горке из Чехословакии лежали бесконечные чертежи.
Дедушка с бабушкой работали вместе и корпели над чертежами до поздней ночи, в выходные и праздники. Чертежами был застелен весь пол, царила какая-то творческая суматоха. Дед полночи курил, и в кухне вечно дым стоял коромыслом. Я знал, что он построил бассейн в «Калининце» и видел, как за окном собирали фонтан, придуманный дедушкой. Каменный шар был весь в досках, вокруг лежал щебень, и мы с дедушкой ходили на стройплощадку. Но до самой его смерти я не подозревал, что на этой кухне он начертил почти 200 проектов.
В маленькой комнате с окном, выходящим во двор, жила мать дедушки. Прабабушка была морячкой, ходила по Северному Ледовитому океану и рано потеряла мужа. Она и сама ушла, когда я был еще подростком. К ней я заходил как будто в отдельные гости — внутри квартиры словно находилась еще одна, со старым комодом, массивным столом и другой атмосферой.
Я переехал в эту квартиру в 2013 году после смерти дедушки, хотя никогда не связывал свою жизнь с этим местом. Квартира всегда мне казалась немного торжественной и пафосной, казалось, что здесь, среди нарядных сервантов и горок, нужно вести себя соответствующе. И вдруг я оказался один на один с пространством, у которого есть история. Причем история эта — моей семьи.
после работы с дедушкиными архивами с моим восприятием произошло интересное: насытившись графикой, я полюбил снимать архитектуру, делать черно-белые и контрастные картинки
Так я принял решение в квартире ничего не менять. За четыре года здесь я провел интернет, привез с дачи кухонный стол, который дед сделал сам, заменил старую кровать в спальне на практически идентичную. На балконе по-прежнему стоят ящики для рассады, и моя девушка Даша пытается вырастить здесь клубнику. К кормушке прилетают синицы и воробьи, я насыпаю им семечек и чувствую себя хранителем этого места. Единственным помещением, которое я изменил полностью, стала комната прабабушки. Но в нем никогда не было духа остальной квартиры, поэтому теперь это мой рабочий кабинет с большим экраном, компьютерным креслом и небольшой коллекцией работ моих приятелей — уличных художников.
Несколько лет я потратил на изучение архивов деда. Две полки заняты только архивами, в комоде с биноклями и карандашами хранится бесчисленное количество эскизов. У меня в руках оказалось огромное наследие, о котором никто не рассказывал. Я оцифровал все архивы и рассчитываю однажды выпустить книгу об архитектуре Свердловска.
Именно в этой квартире фотография стала моей профессией. Здесь я работал над серией «Простые портреты» с черно-белыми изображениями горожан, снимал их в свете от окна. В квартире побывали десятки людей, и с каждым мы говорили о ней: о виде из окна на «белый дом» и Городской пруд, об архитектуре, о здании, об атмосфере. А после работы с дедушкиными архивами с моим восприятием произошло интересное: насытившись графикой, я полюбил снимать архитектуру, делать черно-белые и контрастные картинки.
О быте
Жить на Антона Валека очень удобно. Пешком я за полчаса добираюсь до большинства нужных мест, а на велосипеде еще быстрее. Рядом находится правительство области и законодательное собрание, где работа заканчивается в 16–18 часов, а после окрестности пустеют. Здесь нет большого скопления машин или шумных торговых центров. Единственное неудобство — праздники на Октябрьской площади, когда музыка гремит до утра. Зато я с балкона могу смотреть любые концерты, слушал здесь Вячеслава Бутусова. Лишь балконные стекла слегка подрагивают.
В дни крупных саммитов или государственных встреч окрестности двора оцепляют и могут попросить паспорт. Однажды участковый обходил квартиры и спрашивал, нет ли оружия. На этом сложности оканчиваются, да и происходит такое едва ли раз в год. А еще здесь исторически хорошие и воспитанные соседи и нет конфликтов. Соседка приносит нам на Новый год какую-то выпечку, мы отвечаем ей тем же.
В моей квартире около 65 квадратных метров, и за трехкомнатную квартиру я плачу около 6 500 рублей коммуналки. Радует, что состояние коммуникаций в доме хорошее, и эксцессы вроде забитых труб происходят редко. Квартира же пока не требует косметического ремонта, и я озадачен лишь поиском плотника, который привел бы в порядок старые деревянные рамы, которые я утепляю осенью. Менять их на пластик я не намерен.
Вид из окна изменился с детства, но не потерял ощущения воздуха и пространства. Я по-прежнему хожу в Дом книги, гуляю по набережной, заглядываю в окна «белого дома» напротив. Как и в детстве, там по ночам горит какие-нибудь окно, где кто-то не спит и работает.
