Я живу в «Дворянском гнезде» (Петербург) Композитор Ольга Петрова — о модернистском доме, квартиры в котором давали выдающимся ленинградцам
Модерновые доходные дома, сталинские высотки и многоэтажки 70-х годов — не просто жилые здания, а настоящие городские символы. В рубрике «Где ты живешь» The Village рассказывает о самых известных и необычных домах и их обитателях.
В новом выпуске мы отправились на Петровскую набережную, 4 в Петербурге — в дом 1967 года постройки. В отличие от деревянного домика Петра, который находится в 30 метрах, модернистское здание пока не стало местом интенсивного внимания туристов. Однако и этот дом иногда называли «Петровским». Второе, более известное, название — «Дворянское гнездо»: оно появилось в советское время, по одной из версий, из-за жильцов, которым давали тут квартиры. Это были, в первую очередь, выдающиеся деятели искусства: например, главный режиссер БДТ Георгий Товстоногов и актер Евгений Лебедев.
С самой постройки дома здесь, в четырехкомнатной квартире, жила семья композитора Андрея Петрова. Мы поговорили с его дочерью (тоже композитором) Ольгой Петровой о соседях, гастрономе «Петровский» и потрясающем виде из окна. А искусствовед Ксения Малич рассказала нам, почему «Дворянское гнездо» — «оттепель в лучшем ее проявлении».
Фотографии
«Дворянское гнездо»
Архитекторы: В. Ф. Белов, А. В. Говорковский, А. А. Лейман
Адрес: Петровская наб., 4
Постройка: 1964 — 1967 годов
кандидат искусствоведения, историк архитектуры, научный сотрудник Государственного Эрмитажа
Авторы дома – Виктор Федорович Белов (руководитель мастерской Ленпроекта № 2), Анна Алоизовна Лейман и Анатолий Владимирович Говорковский. Здание проектировали в 1964 – 1968 годы. Это важно, поскольку середина 1960-х — время, когда поздний советский модернизм отвоевал в Ленинграде позиции законного стиля. 4 ноября 1955 года вышло знаменитое Постановление № 187 ЦК КПСС и СМ СССР «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве». Обычно этой датой отделяют эпоху настроенной на классицистический лад сталинской архитектуры от нового этапа советского модернизма. Но постановление привело в замешательство самих архитекторов, вызвав далеко неоднозначную реакцию. Особенно это видно на примере противоречивой ленинградской школы. Безордерная «архитектура миллиметровки» далеко не у всех ассоциировались с будущим Ленинграда. Здесь ретроспективность, если обобщить этим термином все вариации на тему освоения классического наследия, имела несколько иную почву, что было связано, во-первых, с еще дореволюционным движением за сохранение целостного наследия петербургской архитектуры, во-вторых, с особым статусом реставрационных задач, которые решали ленинградские архитекторы после войны. В-третьих, в 1950-е годы в мастерских Ленпроекта трудилось поколение архитекторов, воспитанное мастерами петербургской неоклассической школы, в атмосфере знаточества, увлеченного изучением архитектуры XVIII — XIX веков.
Лучшие памятники эпохи ленинградской «оттепели» обладают главным качеством местной школы: они сохраняют принцип ансамблевости, единства масштабных и ритмических построений, которые помогают каждому памятнику «совпасть» с существующим историческим контекстом. В случае с Петровской набережной это было сделать непросто. Застройка здесь была очень разношерстная — и конструктивизм начала 1930-х (дом политкаторжан на углу с Троицкой площадью), и тяжеловесная неоклассика в исполнении Александра Сергеевича Хренова (бывший дворец великого князя Николая Николаевича младшего), и довольно суровый сталинский жилой дом наркома военно-морского флота (проект Евгения Адольфовича Левинсона и Игоря Ивановича Фомина), и вариации на тему петровского барокко 1910-х годов (Городской училищный дом имени Петра Великого). Кроме того, все сооружения стояли с разным отступом от береговой линии, не образуя единого ансамбля. Главная достопримечательность набережной — Домик Петра I — крохотный в масштабах этого участка деревянный сруб, накрытый в 1844 году кирпичным кожухом. Новый жилой дом по проекту Белова должен был стать фоном для исторического здания и в то же время поддержать заявленный в проекте Левинсона и Фомина масштаб и парадный характер застройки набережной.
У Виктора Белова был большой опыт именно жилого строительства. В 1940-е годы он руководил застройкой в районе Нарвской и проспекта Стачек: вместе с Валентином Александровичем Каменским разработал несколько типовых проектов, возведенных многократно на улицах Балтийской, Баррикадной, Белоусова, Гладкова, Губина, Косинова и других. Скромный, очень лаконичный классический репертуар, который отличает эти послевоенные постройки, в 1950-е сменил более щедрый и монументальный стиль, причем часто мастерская Белова выполняла индивидуальные «точечные» проекты для исторической части города (жилые дома на Невском, Большом Сампсониевском, Пестеля). В начале 1960-х этот курс, естественно, уступил более универсальным формулам интернационального стиля. Но отголоски классической выучки еще давали знать о себе в некоторых проектах (например, ряд полуколонн, рассекающих стеклянный объем нижних этажей в проекте жилого дома на Ординарной ул., 21). В середине 1960-х мастерская Белова создает уже уверенные образцы советского модернизма (общежитие Военно-космической академии имени А. Ф. Можайского, знаменитый типовой проект кинотеатра, по которому в Ленинграде было возведено более десятка киноцентров — «Меридиан», «Слава», «Максим» и другие).
Но нужно учитывать, что оттепель позволила обратиться к западному опыту, в то время как технические возможности архитекторов были сильно ограничены. С помощью типовых элементов, которые имелись в распоряжении советских зодчих, было крайне сложно воплотить необычные индивидуальные решения, каждый раз приходилось изобретать остроумные спасительные ходы.
В случае с домом на Петровской набережной таким ходом можно считать использование французских окон в пол, что значительно сужает межоконные проемы. Сами окна утоплены в неглубоких нишах, створки поставлены не в линию, а под широким углом. В дополнение под карнизом пущена своеобразная альтернатива фризу – полоса керамических узких плиток. Эти приемы сообщают рисунку фасада особую элегантность, дают дополнительную свето-теневую моделировку, спасая от монотонности и однообразия, на которое часто обречен вытянутый в строчку многоквартирный современный дом. И с противоположного берега Невы, по сравнению с домом наркома военно– морского флота, здание смотрится намного легче (чего и требовалось достичь, чтобы не перегружать центральную часть набережной и не задавить Домик Петра I).
Основной объем покоится на высоком цокольном этаже — почти транспарентном — благодаря сплошному остеклению помещений, предназначенных для магазинов. Подобные «стекляшки» для 1960-х годов – чуть ли не обязательный элемент. Но на Петровской набережной между стеклянными блоками на фасаде — красочные сине-белые кафельные панно (почти под гжель, а может — под образцы голландской плитки). Автор этих росписей — художник Сергей Александрович Коваленков, замечательный советский график и иллюстратор. Сюжеты панно тоже показательные. Тут и миражи петровской эпохи — высокие шляпы и камзолы начала XVIII века, парики, фрегаты, «Все флаги в гости будут к нам». И тут же — русская ярмарка, крестьяне в снопах, мишки, «Черный хлебушко — калачу дедушка», «Хлеб да вода — богатырская еда». Все правильно: 60-е годы — время одновременно и вестернизации культуры, и интереса к национальный традиции, эпоха плодотворных искусствоведческих и этнографических экспедиций на Русский север.
Ольга Петрова
композитор
Про новоселье
Мы поселились в этом доме сразу после его постройки в 1967 году. До этого жили за Нарвскими воротами в небольшой двухкомнатной квартире. Поскольку там было и далеко, и тесно, родители вступили в кооператив строящегося дома для деятелей искусств на Большой Пушкарской улице. Уже внесли первый взнос, уже начали ремонт в будущей новой квартире, папа уже планировал, где он оборудует барную стойку... И вдруг его по делам союза композиторов вызывает к себе первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Василий Толстиков и уже в конце беседы, между прочим, обращаясь на ты, спрашивает: «А чего это ты живешь где-то там далеко? Вот у нас будет такой дом на набережной: давай, выбирай в нем квартиру».
О квартире в таком месте родители и мечтать не могли. Дом напротив Летнего сада! Это же просто восторг. Поскольку им одним из первых предложили поселиться в этом доме — была возможность выбрать квартиру. Четырехкомнатные — только в центральном подъезде, поэтому выбор предстоял из 12 квартир. Родители ходили по всем этажам и поняли, что чем выше поднимешься, тем более потрясающий открывается вид из окон. Поэтому вполне естественно, что они выбрали квартиру на седьмом этаже, откуда видна даже разводная часть Троицкого моста. В теплые летние вечера окна открывали нараспашку и можно было просидеть перед ними всю ночь, любуясь белыми ночами, закатом, рассветом и кораблями, проходившими по Неве. Иногда родители брали с собой маленький столик на колесиках, бутылочку, закусочку, спокойно выходили на набережную и очень уютно там устраивались (в те времена тут еще не было такого паломничества туристов). Папа всю жизнь наслаждался и восхищался этим видом.
Про дом
Как только в доме появились жильцы, он обрел имя — «Дворянское гнездо», и все таксисты знали этот дом не по адресу, а именно по этому названию. Кто-то также называл его «Петровским домом», но это имя все же не прижилось. Впрочем, сейчас, мне кажется, наш дом уже так не называют, «дворяне» нынче другие…
Думаю, по тем временам архитектура дома была довольно небанальная. Главная особенность — это окна со стороны набережной: имея такой вид, грех было не сделать окна во всю стену (окна квартиры выходят как на Петровскую набережную, так и во двор. — Прим. ред.). Это было потрясающим решением. Отсюда можно наблюдать развод Троицкого моста, салюты, большие корабли, проходящие ночью, и небольшие, скользящие по Неве днем, Спас на Крови, купол Троицкого собора… А с другой стороны — Петроградская сторона, башня старой пожарной части и современная телебашня. Из-за близости воды очень хорошая слышимость, и если открыты окна, даже на седьмом этаже можно услышать, как кто-то поёт, идя вдоль набережной.
В четырехкомнатных квартирах очень большая кухня, которую можно использовать и как гостиную для небольшого количества гостей. Два туалета, что, учитывая год постройки дома, редкость. Дом очень теплый. Из минусов разве что потолок 2,70 метров — хотелось бы повыше. Но в те времена, я полагаю, это была стандартная высота. А в остальном, мне кажется, квартира очень удобная.
Про гастроном
Почти сразу после постройки дома на первом этаже появился гастроном «Петровский». Директрисой была очень крепкая женщина с потрясающей хозяйской хваткой и совершенно несоциалистической закалки - Серафима Александровна Лесман. Мама почти сразу познакомилась с ней, да и в дальнейшем, когда она уже не работала в «Петровском», наша семья дружила с ней вплоть до ее эмиграции и смерти. Как настоящая хозяйка, Серафима Александровна стремилась сделать что-то особенное для своего детища: нашла молодых художников и заказала им панно, которое бы соответствовало названию гастронома — «Петровский» (керамическое панно появилось в 1969 году, его автор — художник Сергей Коваленков. Панно неизменно входит в списки самых известных мозаик Ленинграда. Другие мозаики можно посмотреть в нашем недавнем гиде. — Прим. ред.).
Долгое время это был один из лучших гастрономов — наряду со «Стрелой», «Елисеевским» и «Диетами», люди специально приезжали сюда из разных районов города за продуктами. Выбор тут был немного больше, чем в других местах. Мы только этим гастроном и пользовались. У моей мамы всегда были нежные отношения с мясниками и прочими тружениками торговли. Рядом с нашим подъездом был (и сейчас, наверное, есть) служебный вход в гастроном, прямо в мясной отдел. Мама приносила продавцам билеты на концерты и в театры, а они ей — хороший шмат мяса или еще что-то.
Гастроном исчез, кажется, после распада СССР, но точно не помню. Сейчас там рестораны, в которые мы не ходим, и полузакрытый сувенирный магазин для туристов, куда все время подъезжают автобусы.
Про соседей
Как нам рассказали, дом изначально строили для обкомовцев, а потом решили отдать «лучшим людям города», во всех сферах понемногу: тут были и художники, и артисты, и музыканты, и знатные рабочие, и директора заводов, железнодорожники. Элитный был дом. Социального деления по парадным не было, единственное — весь восьмой этаж выделили художникам, потому что по проекту там предусмотрены мастерские.
В нашем подъезде жили Георгий Товстоногов, Евгений Лебедев, в квартире под нами — главный дирижер Кировского театра Константин Симеонов, этажом ниже жили театральный режиссер Николай Акимов с актрисой Еленой Юнгер, под ними — оперный певец Борис Штоколов. Рядом с нами жил архитектор этого дома Говорковский. В нашем подъезде также жили художники Энгельс Козлов и Борис Угаров. На четвертом этаже поселились сотрудники консульства ГДР. В соседнем подъезде жил дирижер Мравинский, а в пятом — фигуристы Белоусова и Протопопов, чемпионы мира и победители Олимпийских игр.
В соседнем доме, который выходит на Троицкую площадь, жил Григорий Романов (первый секретарь Ленинградского обкома КПСС, занял это место после перевода Толстикова на должность посла в КНР. В интернете можно встретить ошибочную информацию о том, что Романов жил в «Дворянском гнезде». — Прим. ред.). Мы периодически видели, как он приезжал, но никакие дороги из-за этого не перекрывали.
Сейчас состав жильцов сильно изменился: кто-то умер, кто-то переехал. А кто-то наоборот появился: например, в нашем подъезде, в квартире, в которой прежде жила семья рабочего, со временем поселился актер Владислав Стржельчик. А в квартиру в соседнем подъезде переехала на тот момент ректор СПбГУ Людмила Вербицкая. Кто-то из старожилов еще остается: например, внучка Акимова до сих живет тут с мужем и детьми.
В доме есть ТСЖ, им руководит папа замечательного певца Петра Мигунова — солиста Большого театра и Певческой капеллы. Жильцы в доме не особенно активны, и мы доверяем нашему председателю. Такого сообщества, как раньше, когда жильцов очень многое связывало, когда мы ходили в гости к Товстоноговым или к Угаровым, в доме уже нет.
Четырехкомнатная квартира
115,4 квадратных метров
Площадь кухни — 18 квадратных метров
Высота потолков — 2,70 метров
Два санузла
*Параметры квартиры героини
Про двор
В 2010 году рядом с домом со стороны набережной открыли памятник Товстоногову. У меня к нему довольно странное отношение: с одной стороны, нет какого-то противоречия во внешнем восприятии сходства или его отсутствия, с другой стороны, что-то неуловимое, что определяет личность такого масштаба, мне кажется, не схвачено. Возможно, памятник просто не на месте: такое ощущение, что он как-то случайно тут стоит, искусственно привязан к месту, только потому что Товстоногов здесь жил. Место, где он установлен — это крошечное пространство, которое даже сквером назвать нельзя — маленький островок между двумя дорогами. Там и гулять особо негде, разве что вокруг памятника хороводы водить.
Двора у нас больше нет: на его месте построили гигантский дом (ЖК «Евросиб» на Мичуринской улице, 4 ввели в эксплуатацию в 2003 году — Прим. ред.). Раньше там был двор со скамейками, газонами, качелями, бабушки сидели на лавочках, дети катались на велосипедах. Теперь этот двор огорожен решёткой. Были, конечно, протесты против постройки «Евросиба», но толку-то... С жильцами мы не пересекаемся: у них закрытая территория, туда даже погулять не зайти. Квартиры там дорогие, и могу только догадываться, как жители этого дома мечтают снести наш.
Если смотреть из окна на набережную, справа виден дворец (великого князя Николая Николаевича младшего на Петровской набережной, 2, к. 1. — Прим. ред.). Раньше в этом доме находился дворец бракосочетания, и мы частенько наблюдали за свадебными процессиями. Сейчас там представительство президента. Соседство никак не сказывается: они сами по себе, мы сами по себе. А чуть дальше от набережной, за представительством, тоже дом с историей и очень необычной планировкой — Дом политкаторжан.
