«Хорошо, что ты свалишь из России, но жаль, что тебя не расстреляют» Авторка «Гайда по релокации из РФ» — о том, как почувствовала себя экстремисткой

Два месяца назад Ирина Лобановская была известна только московской тусовке: она успешный маркетолог в IT и всеобщая подруга, которую легко было встретить на домашней вечеринке или в модном баре. Сейчас Иру знает каждый, кто эмигрировал из России или задумался об этом прямо сейчас. Ее «Гайд по релокации из РФ в свободный мир» прочитали более полутора миллионов человек, в одноименном чате — 100 тысяч участников, про нее написали The New York Times и «Медуза»*. Впрочем, за популярность она поплатилась карьерой, возможностью вернуться в Россию и душевным равновесием.

В интервью The Village она рассказывает о том, как будет развивать проект и почему тема эмиграции из России будет востребована при любом режиме.

Инструкция для тех, кто хочет уехать прямо сейчас

Работу над гайдом по релокации я начала за два дня до *****. Следила, как и все, за новостями, пошли все эти жуткие заседания с публичной поркой министров и безумная двухчасовая имперская речь Путина. В этот момент я поняла, что сейчас какое-то количество россиян задумается о том, что пора уезжать.

Я сама живу на чемоданах с 2016 года, прожила в Штатах несколько лет и с тех пор в той или иной форме постоянно пинаю друзьям в голову мысль о том, что вообще-то можно жить иначе. Эмиграция, конечно, непростая штука: всегда есть либо что-то, что держит тут, либо что-то, чего ты боишься там. Но всегда есть личный порог терпения, за котором больше нет возможности приспособиться. Я поняла, что сейчас такая ситуация, которая многих заставит уехать из России. Некоторые друзья уже переехали, и я решила сделать сайтик с их личным опытом переезда в разные страны. Даже начала их не спеша собирать, для этого сделала общий чат из тех, кто хотел поделиться своей историей. В чате было около 30 человек. И я думала, что этот контент будет интересен ну максимум 100 людям из ближайшего круга. А 24 февраля началась *****.

В этот момент я сама была в Турции, куда улетела 20 февраля, чтобы сделать прививки и эмигрировать в Штаты в апреле. В итоге я ее сделала только через полтора месяца, потому что мой фокус сместился на то, что происходит вокруг, и на других людей.

Стало ясно, что многие очень быстро и всерьез решили свалить. В наш чат с историями переезда стали добавляться люди, которых я лично не знала. Они хотели первыми узнать актуальную информацию по релокации в разные страны.

Ситуация очень быстро вышла из-под моего контроля: я уже перестала понимать, кто заходит в чат и кто задает вопросы. В первые дни там было 200 человек, 25 февраля — уже 2 тысячи человек, и они все шли с запросом, куда свалить прямо сейчас. Обсуждали, как там Турция, Грузия, Армения. Тут же посыпались санкции, отмена рейсов. Пошли слухи про закрытие границ и общую мобилизацию. Все менялось очень быстро, и личные истории переезда становились совсем уже неактуальными. Надо было уезжать и уже дальше разбираться с ВНЖ. Разные медиа стали выпускать тексты о том, куда можно уехать прямо сейчас без визы. Мы завели Notion и стали собирать всю информацию туда, чтобы не повторять одно и то же в чате, парсили туда все то, что находили в личных блогах, медиа и сайтах типа Aviasales.

Помню, пару раз приходили авторы таких историй и требовали кредитсы. Ну какие в жопу кредитсы сейчас? Мы собрали быстро этот гайд, в чате тем временем было уже около 10 тысяч человек. Я отправила эту ссылку в общий чат и посчитала, что моя миссия выполнена — и так уже это все слишком много времени у меня заняло. Но, как только я запостила гайд, самая жара и началась.

Интервью «Медузе»* и вирусный контент

Гайд мгновенно стал вирусным, его начали репостить и рассылать по чатам и знакомым. Почему? Потому что там было консолидировано больше информации, чем в других источниках, и в структурированном виде. В чат добавились еще 18 тысяч человек за несколько дней. Я не просила никого присылать апдейты, но люди сами их понесли. Это было единение, взаимовыручка, желание помочь тем, кто тоже хотел уехать.

Я почувствовала какую-то банальную ответственность и не могла встать из-за компа, поэтому отвечала всем. Запросы были самые разные, и не только от русских. Мне писала, например, женщина из Мариуполя, которой удалось сбежать в Москву, но и оттуда надо было скорее спасаться. Я все бросила и стала ей помогать: жилье, деньги, транспортировка. Это абсолютно чудовищно, в какие вопросы нужно было включаться, в какие ситуации. Я абсолютно забила на себя, мало спала, просыпалась от кошмаров, пропустила все сроки прививки. Да какие прививки, даже в душ не ходила по два дня, а ела, только если подруги приносили еду к компу.

Гайд стал стремительно расти, просто с чудовищной скоростью. В чате было около 35 тысяч человек, и мы как-то остановились на этой цифре. Пошли запросы на интервью: первым было почему-то какое-то медиа из Италии. Сразу после этого разговора у меня был нервный срыв. До этого было тяжело физически из-за нагрузки, морально — из-за ***** и моей вовлеченности в стресс других людей. Но сказать в медиа «*****», «репрессии», «мистер Путин — террорист» — это же статья. И это было еще даже до закона о фейках. Я рыдала и повторяла одно и то же: «Что же я наделала».

Позвонила маме и умоляла ее уехать из страны. Она категорически отказалась. И еще сказала: «Что ты наделала? Ты же хорошо жила». Я подумала, что, может, я и хорошо жила, но то, что я сейчас делаю, ощущается как реально нужное дело. Так что я вытерла сопли и пошла работать дальше. После дала еще четыре интервью международным медиа, но уже в спокойном режиме. К тому же я как-то с собой договорилась, что ничего страшного, это европейские медиа, кто их будет мониторить.

Новый виток популярности чату принесло мое интервью «Медузе»*, которое вышло 8 марта. В чат добавлялось по тысяче человек в минуту — всего 65 тысяч человек за тот вечер. Мне посыпалось огромное количество сообщений, часто просто панических. Люди поставили знак равно между рекомендациями в гайде и мной — мне писали с вопросами, как и куда эмигрировать, как перейти границу. Мой любимый пример: девушка пишет с вопросами про перевозку животных. Ну, говорю, это есть в гайде. А она такая: «Ситуация нестандартная, у меня конь».

Но конем дело не ограничилось. У меня спрашивали: что делать, если ребенок с инвалидностью? Что делать, если жена с онкологией, где ей могут предоставить лечение? Меня пытались взломать, посыпались угрозы, а в чат подъехали боты нового уровня, которые писали, что в Армении *****, а в Чехии русских бьют. Я никогда не сталкивалась с таким лично, это было жестко, и я фигачила на чистейшем адреналине и джине.

После выхода интервью «Медузе»* начался самый ад. Я просыпалась и видела больше тысячи непрочитанных сообщений в день. Я узнала, как выглядит в телеге тысяча сообщений в день — этот значок 1,1K. Потом в течение дня приходило еще 1,5–2 тысячи, хотя в половине случаев это был просто вопрос «А где гайд?». Ощущение времени совсем исчезло. Реальность скомкалась в набор механических действий без эмоций. Я отвлекалась вечером на то, чтобы пореветь по расписанию, когда прочитала новости за день, и встретиться с друзьями — на тот момент в Стамбуле их было уже довольно много.

В личке я старалась отвечать каждому, это было для меня важно. Мне отправляли сотни апдейтов. Гайд уже был большой, но тема эмиграции — совершенно необъятная. Недавно я выгрузила весь контент в документ Word — около 500 листов десятым шрифтом.