Собачья будка, цыгане и мефедрон: 20-летний Роман — о насилии в детдоме, попытках суицида и новой жизни в Мурине
Роман вырос в детдоме. До этого он с трех лет жил с цыганами, потому что родители выгнали его из дома. В разговоре с The Village Рома рассказал об агрессии и отношении к ВИЧ-положительным людям со стороны детдомовских воспитателей, алкоголизме, десяти братьях и сестрах, ориентации, двух суицидах и желании стать значимым взрослым.
Ночь в собачьей будке
Родители выгнали меня на улицу, когда мне было три года. Я не помню, почему они это сделали и как это было. В то время моя семья жила в деревне, где было много детей цыган. Я прибился к ним, стал вместе с ребятами попрошайничать. Взрослые не обращали на меня внимания — им казалось, что я один из цыганят. Ночевать мне приходилось в подвалах, иногда даже в собачьей будке, а днем я смешивался с толпой.
Через три года меня поймал полицейский: цыгане к тому времени уже уехали, и я был единственным ребенком-попрошайкой в деревне, потому и стал заметным. Меня спросили, почему я не уехал с цыганами, я ответил, что у меня есть родители. Мы пошли к ним домой, а там никого не оказалось: как я узнал позже от воспитателей, папа сел в тюрьму, а мама уехала в другой город. Так в шесть лет я попал в свой первый детский дом, но его я почти не помню.
Во второй детдом меня перевели через год. К новому месту я относился настороженно, но по большей части воспринимал его как обычный дом, в котором живут дети под присмотром взрослых. Отношения между воспитанниками были как и в любом детском коллективе: мы дружили и ссорились, дрались и мирились.
Психологическое насилие в детдоме
Воспитатели могли спокойно шлепнуть или дать подзатыльник. Яркое воспоминание: одна из воспитательниц схватила меня за волосы, буквально подняла и бросила в шкаф. В девять лет я впервые получил подарок — водяной пистолет. Подарили на день рождения спонсоры — так называют компании или волонтеров, которые помогают сиротам и детдомам. Я был счастлив, ходил и улыбался, и тут ко мне подошла воспитательница и толкнула в стену. Пистолет упал на пол, она наступила на него и сказала: «Ты что-то слишком радостный, убери лыбу с лица». Остаток дня я рыдал.
Отдельным пунктиком для смотрителей во втором детдоме были приемы пищи. Нас заставляли съедать все, а если ты этого не делал, то могли вылить второе в суп, и тебе приходилось это есть. Со мной такое случалось несколько раз: даже когда меня начинало тошнить в эту же тарелку, воспитатели продолжали вынуждать это съедать. При этом они говорили: «Вот на войне люди голодали, а ты тут выкобениваешься», «Это с моих налогов вам, неблагодарным, еду дают, а ты жрать не хочешь?»
Подобное поведение взрослых для меня, ребенка, было в порядке вещей: я даже не догадывался, что это было насилием. Попросить помощи у кого-то мне не приходило в голову. Я считал, что так везде. Осмыслить серьезность тех событий мне удалось лишь недавно, после общения с психологом. Тогда же мне стали вспоминаться эпизоды и психологического насилия, которые тоже происходили в годы жизни во втором детдоме. Когда я или другие воспитанники делали что-то не так, в свой адрес мы запросто могли услышать напоминание, что мы сироты: «Ты все равно никому не нужен», «Думаешь, просто так от тебя родители отказались?»
Во втором детдоме при мне построили бассейн в дополнительном корпусе. Воспитанники часто говорили, что для тренера в порядке вещей залезть в трусы мальчику или девочке или закрыться с кем-нибудь из детей в душевой. Со мной такого, к счастью, не случалось. Позже, через несколько лет, я узнал, что на этого мужчину написали заявление, а многих преподавателей уволили из-за большого количества жалоб.
Чтобы прочитать целиком, купите подписку. Она открывает сразу три издания
месяц
год
Подписка предоставлена Redefine.media. Её можно оплатить российской или иностранной картой. Продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.
На связи The Village, это платный журнал. Чтобы читать нас, нужна подписка. Купите её, чтобы мы продолжали рассказывать вам эксклюзивные истории. Это не дороже, чем сходить в барбершоп.
The Village — это журнал о городах и жизни вопреки: про искусство, уличную политику, преодоление, травмы, протесты, панк и смелость оставаться собой. Получайте регулярные дайджесты The Village по событиям в Москве, Петербурге, Тбилиси, Ереване, Белграде, Стамбуле и других городах. Читайте наши репортажи, расследования и эксклюзивные свидетельства. Мир — есть все, что имеет место. Мы остаемся в нем с вами.
