Уехавшие айтишники — о причинах переезда, утечке мозгов и будущем индустрии
Из России после начала ***** массово бегут люди. Особенно пострадала сфера IT — по подсчетам РАЭК, только в марте Россию покинули 50–70 тысяч айтишников. Спрос на айтишников есть везде, а высокие зарплаты и удаленная работа позволяют им легко жить в других странах.
При этом айтишникам, в отличие от активистов и журналистов, государство не угрожает. Наоборот, даже принимаются новые законы (льготы для компаний и самих айтишников — отсрочка от армии, освобождение от НДФЛ и ипотека под 5 %), которые должны удержать специалистов в России. Но айтишники продолжают уезжать — из-за проблем с оборудованием, нежелания спонсировать происходящее или чтобы вернуть прежний уровень жизни. Правда, в других странах их не всегда радостно встречают — местные жалуются, что из-за наплыва айтишников арендодатели поднимают цены и выселяют людей, а уезжают айтишники вовсе не из-за репрессий. The Village поговорил с уехавшими IT-специалистами о программах для цифровых кочевников, новых законах и отношении к *****.
Филипп* 23 года
Java бэкенд-разработчик, переехал в Грузию
Не хочет спонсировать ***** и попасть в армию
Про незапланированный переезд и российскую армию
Когда в феврале я ненадолго вернулся в Москву, во время разговора с другом у меня второй раз в жизни случилась паническая атака. Он говорил про Путина, я захотел ответить, но перед этим у меня замерла вся нервная система, и я остановил себя. Меня вырубило на три секунды, и я почувствовал, будто в России над тобой всегда висит невидимый пресс. В Грузии можно свободно обсуждать политику.
Отношение грузинской молодежи к нам я узнаю от своей девушки. После «первой волны» приехавших айтишников в феврале началась «мясорубка» — грузинские арендодатели выселяют семьи и сдают квартиры за дикие деньги, поэтому нас не очень любит здешняя молодежь. Мне непонятно, почему обвиняют нас, если грузин выселяют сами грузины.
В Грузию я захотел поехать в сентябре 2021 года после рассказов знакомых. С друзьями приехал сюда в январе на неделю, но так понравилось, что решили остаться на февраль. Потом началась «спецоперация», и я понял, что не хочу возвращаться.
Одна из причин моего нежелания возвращаться в России — я не хочу спонсировать происходящее
Раньше меня в Москве держала работа в Сбербанке, друзья, планы на будущее в России. Но после ***** я осознал, что планов больше нет. Мы с другом открыли ИП, чтобы платить налоги в Грузии. Одна из причин моего нежелания возвращаться в России — я не хочу спонсировать происходящее.
Недавно я устроился в международную компанию — в середине февраля приехал в Москву на пару дней подписать документы. Устроился в московский офис, но после начала «спецоперации» его закрыли и сотрудников релоцировали.
Мое решение окончательное, родителям объясняю, что у меня тут работа и мне все нравится. Они понимают, но все равно всегда спрашивают, когда я приеду. Я хочу проведать их после 15 июля, когда кончится призыв. Больше всего я боюсь попасть в российскую армию.
Из-за историй про вопросы айтишникам в аэропортах у меня появилось ощущение, что мы под прицелом. У моего друга спросили род деятельности на паспортном контроле. Он ответил, что программист. Женщина на стойке к кому-то повернулась и спросила: «Вызываем?» После его отвели в комнату и допросили.
Проект законов (в него входит льготная ипотека, освобождение от НДФЛ на три года и отсрочка от армии. — Прим. ред.), призванных удержать айтишников в России, смешной. Непонятно, как будет работать пункт про НДФЛ, а речь Мишустина звучит как мольба — никто не воспринял ее серьезно.
Про будущее индустрии и уехавших айтишников
У России могло быть очень хорошее будущее в IT-сфере. Многие наши приложения не отставали от зарубежных по функционалу и дизайну. Например, «Яндекс.Go» и «Яндекс.Еда» — они максимально удобны для пользователя. У нас крутые финансовые приложения, которые хорошо интегрированы с государством. Например, «Тинькофф» мне сам выкидывал плашку о задолженности, хотя я даже не привязал аккаунт к «Госуслугам».
Неизвестно, что будет с нашей сферой в будущем. Если нет конкуренции с зарубежными компаниями, то зачем стараться? Я бы мог сказать, что сейчас из России уехал второй «философский пароход», но потом смотрю на некоторых айтишников и понимаю, что многие эмигрируют просто потому, что в других странах комфортнее жить. В этом главная претензия грузин — «вы уехали не из-за репрессий, а потому что потеряли в качестве жизни». Среди айтишников почти нет жертв режима. Но, какими бы людьми айтишники не были, они профессионалы в сфере, которая очень важна в ХХI веке. Я тоже не жертва, но уехал не ради комфорта, а потому что боялся армии — мои родители получили повестку, а по новым законам я не могу получить отсрочку, потому что я программист не в IT-компании.
Я никогда не задумывался о российском империализме, потому что сам россиянин. За рубежом я достаточно культурно себя веду, но многие айтишники не понимают, в каком положении они находятся. Иногда они ведут себя грубо — звучат странные фразы, тупые шутки. Раньше я сам над ними смеялся, но сейчас понял, что шутки про «пару крылатых ракет сюда» не особо и смешные. Многие айтишники действительно приезжают с настроем «а что случилось?».
Сергей* 33 года
ведущий гейм-дизайнер, переехал в Армению
Переехал с компанией и считает, что разработка игр не связана с политикой
Про переезд с компанией и две работы
На границе меня спросили: «Куда ты едешь?» Я ответил: «Фиг его знает! За новыми возможностями». На меня странно посмотрели и сказали: «Езжай». Получается, надо говорить правду.
Я переехал вместе с компанией. С началом ***** у нас перестала работать часть иностранного программного обеспечения. Когда мы переместили компанию и открыли новое юрлицо, все снова заработало. В Ереване уже около месяца. Пока один, жена с кошкой в Санкт-Петербурге, но в мае должны приехать. Из родственников у меня осталась только мама, которая давно живет в другой стране. Большая часть моей зарплаты идет в семейный бюджет — нужно платить за жену и мамин пансионат. После оплаты аренды квартиры у меня остается примерно 60 тысяч рублей — в Армении на такую сумму можно многое сделать.
День выглядит так: с утра пробежка, потом одна работа шесть часов, затем обед, потом вторая работа шесть часов и прогулка
Часть бытовых забот в нашей семье свалилась на жену — из-за дурацкой «спецоперации» у нее начались проблемы на работе, поэтому сейчас она больше занимается семейными делами. А у меня теперь две работы. День выглядит так: с утра пробежка, потом одна работа шесть часов, затем обед, потом вторая работа шесть часов и прогулка.
Я впервые в Армении, и меня очень удивило, как тут относятся к людям. Все очень радушные — не могу представить, чтобы в России я знал своих соседей по лестнице. Еще меня поразило, что в Армении не принято ругаться матом.
Когда говорю, что я айтишник, мне сразу рассказывают про друзей тоже из IT-сферы. Еще все говорят, что не могут из-за нас снять квартиру. Но добавляют, что все деньги, которые мы зарабатываем, мы оставляем в Армении, и это полезно для страны.
Про аполитичность игровой индустрии и возвращение в Россию
Раньше я считал, что разработка игр — аполитичная сфера. Без разницы на политику — мы делаем людям весело. Но когда крупные компании ушли из России (Blizzard, CD Project Red), появились вопросы — все стали массово уходить за ними. Я не могу этого понять. Мы не в ответе за то, что творят другие люди. Я был обычным человеком, который делал игры и приносил радость. Почему я должен нести ответственность за действия других? Зачем отменять русских? Причем меняется отношение даже к тем, кто давно не живет в России.
Когда я копнул глубже, понял, что мои вопросы относятся к геополитике — сильные мира сего что-то решают. Я провел параллели с историей — ведь меняются декорации, а не люди. Может, сейчас идет новый передел мира — сложно сказать. Но хочется, чтобы это побыстрее закончилось, потому что люди гибнут и лишаются домов — это трагедия.
Конечно, хочется вернуться, когда ***** прекратится. В России осталось много личных проектов — например, моя музыкальная группа. Но я жду определенных условий для возвращения. Надо, чтобы курс стал адекватным. Плюс чтобы не осталось вялотекущего конфликта с Украиной — мы видели, во что они вырастают, на примере ДНР. Мне кажется, каждая сторона конфликта ангажирована и полной правды мы никогда не узнаем.
Олег* 30 лет
разработчик, перебрался в Грузию
Занимается активизмом и работает на крупную российскую компанию
Про причины переезда и политизацию Грузии
Грузия — очень политизированная страна. Тут все однозначно против *****, что видно даже по улицам: все увешано украинскими флагами и анти******** граффити. Я чувствую, что люди разделяют мою позицию. Политизация — важный показатель для меня при выборе страны при переезде.
Мне кажется, одна из основных проблем российского общества как раз в том, что оно недостаточно политизировано. В нас 30 лет вгоняли, что политикой интересоваться не нужно — и вот к чему это привело. В идеальном мире каждый второй должен хотеть стать муниципальным депутатом, чтобы сделать свой двор лучше. Не чтобы денег заработать, а чтобы сделать лучше.
В какой-то момент понял, что ни кандидатов, ни активностей, ни денег в ближайшее время может не быть, и подумал, что нужно уезжать
Я уехал по нескольким причинам. Первая — моя жена поступила в зарубежный университет на следующий год. Но мы не уверены, что через год получится выехать из России. Вторая — я очень много сил тратил на активизм: от митингов и наблюдения на выборах до помощи конкретным кандидатам. Когда меня стало не хватать, я начал помогать деньгами. В какой-то момент понял, что ни кандидатов, ни активностей, ни денег в ближайшее время может не быть, и подумал, что нужно уезжать. Хотя первые недели после начала ***** я не хотел уезжать — считал, что надо менять систему изнутри.
Мы переехали в Грузию в начале марта. Московский аэропорт был самым пустынным в моей жизни. Кот, с которым мы летели, очень страдал, но героически вынес перелет. Теперь нам невозможно строить планы дольше чем на месяц. Я понимаю, как прожить за границей безграничное количество времени, но не хочу этого.
Когда я хочу поговорить с местным, здороваюсь на грузинском и после спрашиваю, на каком языке человеку удобнее общаться. Мы с женой потихоньку учим грузинский — это минимальное уважение к стране, которая тебя приняла. Грузия же может изменить законодательство, чтобы мы тут не находились, но не делает этого — в том числе и потому, что на такие изменения нет общественного запроса. Хочу, чтобы его и дальше не было.
Про работу на IT-гиганта, связи с государством и начало *****
Я десятый год работаю в айти-сфере. Сейчас на один из крупнейших российских IT-гигантов. Я работаю в отделе, который взаимодействует с государством, и могу сказать, что мы не берем деньги и ничего не делаем по их запросу. Есть разница между «взаимодействовать с» и «работать на».
Нормализовать обстановку на работе в целом получилось. Конечно, все еще много разговоров сводится к *****, и нам трудно обсуждать долгосрочные проекты. Но как только мы потихоньку привыкаем, случается очередной ужас — например, Буча, и все снова впадают в транс. Этой ***** быть не должно, это самое ужасное, что происходило со времен Второй мировой войны.
Моя жена нашла в Грузии много русскоязычных сообществ, а я пока ограничиваюсь своим кругом и политическими мероприятиями. Мы ходим на митинги и благотворительные аукционы, но хочется сходить на митапы и конференции, которые делают айтишники. Правда, все усложняется тем, что работы меньше не становится, а бытовых проблем стало больше — надо получить карту, разобраться с коммуналкой.
Елена* 35 лет
Java-разработчик, переехала в Таиланд
Считает ***** «только началом» и ищет варианты для долгосрочной эмиграции
Про смену работы и невозможность есть дома
Мой переезд — это эвакуация. Я не смогу долго жить в Таиланде. Тут король лично подписывает разрешение на выдачу гражданства, поэтому надо быть Илоном Маском, чтобы его получить. Но я не верю, что случатся события, которые наладят атмосферу в России.
Из-за четырехчасовой разницы с Москвой работаю с двух до одиннадцати, а свои дела делаю утром. Зато здесь отличный интернет. Главное отличие в быту — нельзя есть дома. Если в доме остаются следы от еды, сразу набегают муравьи, поэтому обычно я питаюсь в кафе.
В середине февраля я сменила работу и устроилась в израильскую фирму. После начала ***** в компании сказали, что не будут никого вывозить из России, кроме критической команды, все будут на удаленке. Когда начались разговоры про отключение SWIFT, нам настоятельно рекомендовали завести карту в иностранном банке — съездить в Грузию или Армению. В Таиланд приехало мало айтишников. Сейчас страна страдает от нехватки туристов, поэтому мои арендодатели рады, что к ним приехал человек с доходом из-за рубежа.
Я была уверена, что приеду жить на Кипр и удаленно работать и со всем буду разбираться на месте. Купила билеты на середину марта, но прямые рейсы отменили. Мою предварительную визу аннулировали из-за отмены рейса. Тогда я пошла в посольство, где провела восемь часов в живой очереди, которая дважды перенеслась на следующий день. Когда в итоге попала на консультацию, мне сказали, что без билетов на руках визу не дадут и что в посольстве последний день выдачи виз без приглашений. Тогда я поняла, что на Кипр не уеду.
Я стала искать место, как можно дальше от России, куда последствия ***** не доберутся. Посмотрела, где можно жить хотя бы 90 дней, и решила, что Таиланд — лучший вариант. Тайцы не различают приезжих: для них все «фаранги» (так в Таиланде называют европейцев. — Прим. ред.) — неважно, из Польши, Норвегии или Казахстана. Еще Таиланд придерживается полного нейтралитета — предоставляет убежище гражданам Украины, Беларуси и России — мол, у вас дома плохо, мы поможем.
Сейчас я активно смотрю программы для цифровых кочевников — то есть людей, чей доход не зависит от страны пребывания. Они могут переезжать, когда захотят. Самый привлекательный вариант — Португалия. По программе, которую я нашла, ты платишь копеечные налоги, легко получаешь ВНЖ и через четыре года жизни в стране претендуешь на гражданство. Но пока я наблюдаю. Не удивлюсь, если через полгода Португалия закроет программу для граждан из России, и я не смогу получить гражданство или ВНЖ/ПМЖ в будущем.
Про LinkedIn и стартапы в Таиланде
Я давно поняла, что высказывать свое мнение — значит сесть на 15 лет, если я вернусь. Если говорить метафорами, когда началась *****, я увидела захлопывающийся капкан. И капкан еще не схлопнулся — это только начало. Я наблюдаю, читаю, слушаю. И понимаю, что возвращаться — значит похоронить свою карьеру и уровень жизни. То, чем нас заманивают, уже есть у всех, кому это нужно (речь про проект новых законов. — Прим. ред.). И зарплата в рублях ниже европейского рынка не компенсируется ипотекой под пять процентов, которую предлагают новые законы.
В Таиланде из уехавших айтишников образовалось русскоговорящее комьюнити. Раз в неделю проходят общие встречи, где новенькие рассказывают о себе. На базе сообщества уже организовались два айти-стартапа. У нас очень ламповая и нетоксичная обстановка — кто-то ищет подработки, кто-то собирает команду для проектов. Все ориентировано не на Таиланд, а на мир.
На импортозамещении можно очень хорошо заработать. Но другой вопрос, кто будет это делать, если сильные кадры продолжают уезжать?
В LinkedIn из выдачи теперь иногда пропадают разработчики из России и Беларуси. Даже если мы используем VPN или меняем страну в настройках. Раньше мне приходило восемь предложений в день — это показывает, что мое резюме интересно компаниям. С начала марта мне суммарно пришло четыре письма. Сейчас я не ищу работу, но так ощущаются последствия на карьерных возможностях. В последних вакансиях, которые сыплются мне на почту, предлагают оплату в USDT (криптовалюта, привязанная к доллару. — Прим. ред.). Многие компании, которые официально прекратили наём в России, научились платить в криптовалюте.
Будущее индустрии в России туманно. Я не понимаю, где независимые от государства разработчики найдут клиентов. Ведь РФ может оказаться в экономической изоляции — это сузит круг заказчиков, потребителей и инвесторов. Кроме того, у независимых разработчиков будут проблемы с переводом средств и легальным доступом ко многим инструментам. Для государственных разработчиков открывается колоссальный рынок возможностей. На импортозамещении можно очень хорошо заработать. Но другой вопрос, кто будет это делать, если сильные кадры продолжают уезжать?
*Все имена изменены по просьбе героев материала.
Обложка: Vlada Karpovich - Pexels
