Кто живёт в Новой Москве Дети, гуляющие без родителей, рестораны с поющим Владом Сташевским и друзья, которые боятся ехать в гости: Жители Новой Москвы — о своей жизни и переменах после присоединения

Огромный кусок подмосковных земель вошёл в границы Москвы два года назад, но до сих пор не все москвичи знают, что их город теперь вовсе не кружочек, а воланчик, который граничит аж с Калужской областью. The Village провёл ряд этнографических экспедиций на новые территории города и подготовил серию материалов о том, где находится эта Новая Москва, что это такое, кто там живёт и что делает. В первом выпуске мы узнали, что стоит посмотреть в Новой Москве, во втором — что там производят и зачем она была создана.

В этом выпуске The Village расспросил местных жителей, как изменилась их жизнь с тех пор, как они, не сходя с места, стали москвичами. 

Я живу здесь уже два с половиной года. Раньше это был маленький посёлок, но потом сюда пришли застройщики. Когда-то здесь был расстрельный полигон НКВД, совхоз, школа, детский сад и дома-пятиэтажки, а теперь вот — парк с липами, спортивный комплекс «Прометей», рестораны. Я пока видел только два: пивной магазин «Музей пива», где можно выпить за стойкой, и ещё Flash Royal, где периодически выступает Влад Сташевский. Когда мы стали Москвой, на улицах и во дворах стало чище.

Коммунарка представляет собой большую стройку. Есть местный форум, где её обсуждают, — это самая главная проблема и тема для дискуссий. После того как Коммунарку присоединили к Москве, за один день цены на квартиры подскочили на 10–15 %.

Когда это была Московская область, его райцентр был Видное и за любой бумажкой надо было ехать туда. А если у тебя нет машины (у меня нет машины), надо ехать через центр Москвы. Сейчас потихоньку начали переводить госучреждения в Коммунарку. Когда я сюда переехал два года назад, здесь не было ни одного банкомата. Вообще ни одного. И если у тебя нет кэша (хотя бы 25 рублей), у тебя нет шансов отсюда выбраться. Я дружу со своими соседями по автобусу. Когда ты каждый день в одно и то же время ездишь на автобусе, ты едешь с одними и теми же людьми. Соседей по лестничной клетке я по-прежнему не знаю.

Из минусов — застройка совершенно беспорядочная, точечная и непродуманная. Например, у нас началась реконструкция центральной улицы. Это была уютная улица, высаженная липами, но местные власти решили, что нужна дорога из Коммунарки в Бутово — это четыре километра через лес. (Дорога действительно нужна, там есть метро.) Но дорогу — шестиполосную магистраль — почему-то решили прокладывать через центр нашего посёлка.

Пока на Тёплом Стане не построили развязку, можно было час добираться до метро. Сейчас на дорогу до метро я больше 25 минут не трачу.

Проблема жизни здесь в том, что люди шарахаются от одного только слова «Коммунарка» и боятся к тебе ехать в гости. Они так не реагируют на слово «Мытищи» или «Балашиха», хотя Коммунарка ближе. Тут хорошая экология, воздух не сравнится с московским. Я часто бегаю, поэтому могу сравнить с центром Москвы. Здесь даже совы иногда залетают ко мне прямо на балкон.

Мы на рубеже Москвы. Дальше — только Калужская область, у нас тут берёт калужское телевидение и калужская реклама. Я живу здесь с самого рождения, с 1983 года я работаю в библиотеке. Посёлок небольшой — 1 870 человек официально, 2 880 неофициально, но в летнее время поселение увеличивается до 25 тысяч. Есть школа, детский сад, амбулатория, Дом культуры, два предприятия — российско-немецкий завод пищевых добавок и производство нетканого материала.

Главным плюсом нашего присоединения стали московские маршруты автобусов. Мы добивались этого очень долго, пять лет у нас ходило частное маршрутное такси: то придёт, то не придёт. С приходом Москвы нам дали два маршрута — до метро «Бульвар Дмитрия Донского», и до «Тёплого Стана». Они льготные, ходят строго по расписанию. Последний автобус от нас уходит в 23:30: конечно, в Старой Москве в это время только начинается жизнь, а у нас это уже глубокая ночь. Мне всё время интересно посмотреть, ездит ли на этом рейсе хоть кто-нибудь. Время на дорогу зависит от пробок: можно доехать за 1 час 50 мин, а можно и за 3–3,5 часа.

Ездить в Москву приходится часто. И потом: у нас люди работают в Москве, дети учатся в институтах в Москве и медицинское обслуживание в Москве. Студенты выезжают в 5–6 утра и приезжают в 21–22.

Второй большой плюс — благоустройство. Наш посёлок изменился, красивый стал: сделали современные детские площадки в каждом дворе и установили тренажёры. Почти на всех двухэтажках заменили кровлю, сделали асфальтирование, тротуары. Интернет у меня в библиотеке был ещё давно, в первой из библиотек Подольского района.

Мы по-прежнему не чувствуем себя москвичами, менталитет человека вообще сложно изменить. У нас абсолютно иной уклад жизни. Мы как были тихим посёлком, так им и остались. Пенсионерам это очень нравится: они сдают или продают квартиры в Старой Москве, а у нас здесь покупают. Есть и беженцы с Украины. Поживя в разных местах Подмосковья, они говорят, что для детей до 10–12 лет тут райский уголок: у нас ребята 5–6 лет гуляют без присмотра, можно быть за них спокойным. В Подольске так ребёнка не отпустишь.

В 2000 году мы переехали из Москвы практически в чистое поле: недалеко от города, а в своём доме всё-таки жить лучше. Когда у нас родилась старшая дочка, её крёстный нам подарил от радости козу. У нас была няня с Украины, и она сказала: «Зачем вам эта коза? От неё молока мало, а ухода — как за коровой. Давайте заведём корову!» Она из деревни приехала, поэтому её советы мы слушали.

Мы пошли с ней вместе по деревне выбирать корову, и по вкусу молока выбрали. В результате купили корову, она давала молока не намного больше, чем коза, зато вкусного. И эта няня — такая работящая, — пока ребёнок спит в коляске, она — к корове. А мы с мужем работали: у нас был небольшой бизнес. Потом корова родила телёнка, и молока нам стало много, и мы стали по соседям его раздавать. Один сосед сказал другому, тот — третьему, и в результате нам стало молока не хватать. У нас 1,3 гектара земли, мы начали её превращать в огород под руководством нашей няни. Потом купили ещё коров: сначала пять, потом четыре.

Фермерскому делу сперва учились по книжкам, потом муж окончил курс осеменаторов. Если у человека высшее образование, что он, не сможет выучить, как за коровами ухаживать? Сейчас у нас 38 коров, 20 телят, куры и кролики. Мы сотрудничаем с несколькими фермерскими рынками, но в основном люди объединяются и сами приезжают к нам за продуктами. Мы продаём все молочные продукты (кроме разве что моцареллы) и мясо (крольчатина, говядина, курятина, паштеты).

Как нам никто не помогал, так и не помогает, разве что когда мы покупали коров, нам дали субсидию на живой вес. Если раньше мы относились к Министерству сельского хозяйства Московской области, то после объединения стали относиться к Министерству торговли и услуг. Вот они обрадовались: они же коров в жизни никогда не видели. Сейчас мы решили купить трактор, правительство даёт скидки для поддержки сельхозпроизводителя, но Москва даже квоты не запросила на эти трактора, потому что в Москве нет сельхозпроизводителей. И мы пошли в Министерство сельского хозяйства Московской области.

После присоединения к Москве учителей в местных школах же не поменяли, как они были, так и остались, поэтому мы наших детей возим на «Юго-Западную», в пробках стоим каждое утро. Но лес пытаются обустроить, выкашивают поросль — европеизируют в последнее время. Видно, что вдоль дорог и обочин ходят дворники, косят траву, убирают — раньше такого не было.

В деревне жизнь другая совсем — дети здесь сами гуляют. Они вышли на улицу в любой момент и не привязаны к тому, захотела мама гулять или не захотела. Дети говорят, что возвращаться к городской жизни в квартире они не хотят.

Изначально Троицк был академгородком, здесь семь научных институтов. Здесь жили преимущественно семьи учёных. Я сама родилась в семье научных работников.

Когда Троицк присоединили к Москве, здесь развернули бурное строительство новых домов. Теперь это место похоже не на академгородок, а на спальный район Москвы, куда приехали люди из регионов. И атмосфера города уже совсем не академическая. Раньше, когда ко мне приезжали университетские друзья, они говорили: «Какие у вас интеллигентные лица в супермаркете!» Сейчас у нас совсем не интеллигентные лица, разнообразные говоры, произношения, которых я раньше никогда не слышала. И гастарбайтеры, и беременные мусульманки в хиджабах ходят. Многие троицкие «старожилы» сейчас стремятся продать недвижимость и уехать. За последние два года мы вдруг все заметили, что живём в совершенно другом городе.

Если говорить о плюсах: у города появились деньги. Отремонтировали дороги, которые всегда были убиты, стали делать парки, уже дважды положили плитку перед зданием администрации, насадили клумбы. Внешне всё очень благообразно выглядит.

Добираться до Москвы стало тяжело: когда я училась в университете, до метро «Тёплый Стан» мы доезжали за 15–20 минут. И не было особой разницы: жить в Троицке или на «Тёплом Стане». Сейчас мы добираемся до МКАД один час, даже если едем на своей машине. Большинство местных жителей работают в Москве, и добраться до неё — целое приключение. Люди говорят, что доехать до работы — как будто на войне побывать, а ведь после этого надо работать и ехать обратно. Город не справляется с таким объёмом населения. Моя беременная подруга час ждала автобус на остановке. Метро и электрички здесь никогда не построят, потому что в НИИ, которые здесь расположены, очень точные приборы, на которые будет влиять вибрация.

Здесь довольно трудно найти работу с зарплатой выше 20 тысяч рублей в месяц. Наверное, поэтому здесь никогда не построят «Азбуку» или какое-то интересное кафе. Что касается магазинов, то купить хорошие продукты, тем более фермерские, здесь довольно трудно.

С тех пор как мы стали Москвой, у нас практически ничего не изменилось. Единственное, что сделали нового, — построили микрорайон, много детских площадок и переложили аллею, правда, плохо. Дороги ремонтируют, но тоже плохо. Я думаю, ничего такого интересного у нас в городе не появилось. Когда я поняла, что мой город теперь — Москва, я ничего не почувствовала, мне было всё равно. Но прописка в паспорте поменялась, теперь там написано: «г. Москва, г. Московский». Когда нас объявили Москвой, я ещё училась в школе, поэтому у меня появилась возможность получить социальную карту школьника (областным учащимся такую не выдают), но не стала, мне это было не нужно. Кстати, тогда же нас перестали бесплатно кормить.

Новые дома в Московском мне нравятся, особенно четвёртый микрорайон. И цены там более приемлемые, по сравнению со старой Москвой. Из достопримечательностей у нас — два памятника и огромный стадион, не так давно ещё открыли кинотеатр в Доме культуры, правда, фильмы там крутят старые.

Главная проблема Новой Москвы — это дороги. На них жалуются все мои знакомые, и я сама недовольна ими. Сейчас добираться до Москвы, до «Юго-Западной», по утрам очень тяжело, а я там учусь, так что ездить приходится каждый день. По вечерам дороги более-менее свободны, но всё равно я еду до дома долго: час-полтора, иногда два, если выезжать в 07:30, а в 09:30 до Москвы уже можно доехать за 30–45 минут.