Философы Артемий Магун и Оксана Тимофеева — о гиперсексуализации россиян А также о том, почему на Западе распространяется асексуальность и могут ли полиаморные союзы стать семьями будущего

Материал не предназначен для лиц моложе 18 лет.
«Ценность сексуальности невероятно возрастает», — характеризует ситуацию в России старший преподаватель факультета политических наук и социологии Европейского университета Оксана Тимофеева. О гиперсексуализации общества свидетельствует буквально все: от скандала в 57-й школе и истории с якобы верящей в телегонию детским омбудсменом до запретного камамбера.
«Что делать с сексом?» — главная тема недавнего номера выпускаемого в Петербурге философского журнала Stasis. Мы переадресовали этот вопрос Оксане Тимофеевой как одному из авторов, а также главному редактору журнала, декану факультета политических наук и социологии ЕУ Артемию Магуну.

Фотографии
МАРИЯ ГЕЛЬМАН
Гиперсексуализация общества
— Давайте определимся, что именно мы будем понимать под сексом, — вероятно, не половой акт как таковой? «Что делать с сексом» — это вопрос про что и к кому?
Оксана Тимофеева: Вопрос обращен ко всему обществу. Если же речь идет о философии, которая имеет дело не с практикой, а скорее с теорией (по крайней мере, сейчас), то корректнее говорить о сексуальности. Секс — это то, чем занимаются люди и другие животные. А вот сексуальность — это определенный дискурс.
Артемий Магун: Не знаю, уместно ли говорить про дискурс, то есть речевые практики. Сексуальность — это культурный феномен, при котором мы имеем дело не только с половыми актами, но и со всем комплексом их восприятия, их означивания в культуре.
Оксана Тимофеева: И культура — это во многом про слова. Большинство наших сексуальных практик сопровождается словоблудием. Для них необходимо посредничество речи, языковые ритаулы. Нам нужна какая-то амбивалентность, которая создается энергией слова. Мы же не можем просто так вдруг раз — и заняться сексом.
— То есть суть в том, что людям нужна прелюдия?
Оксана Тимофеева: Да, и часто она носит вербально-ритуальный характер.
Артемий Магун: И потом, культурой задано, какие именно объекты будут вызывать влечение, — это очень важно. Принципиальное отличие от животных в том, что человек может сексуально возбудиться от вида консервной банки, а от вида голой женщины или мужчины — наоборот, не возбудиться. Потому что все эти вещи культурно опосредованы.
Оксана Тимофеева: И не только культурно — экономически тоже. Ты упомянул консервную банку — у меня еще один пример. В 90-е россиянин мог возбудиться, увидев кусочек колбаски, а сейчас —пармезан или, тем более, нежный камамбер.
А еще есть политический фактор. Например, сейчас в России все, что связано с сексуальностью, получает особую прибавочную стоимость. Ценность сексуальности невероятно возрастает — и дискурсивная, и либидинальная — за счет усиления инстанции запрета. Чем больше нам запрещают, тем больше нам хочется. Так у всех людей — и у детей, и у взрослых. Можно сказать, политическая ситуация в России такова, что она создает повышенное эротическое напряжение. Мы перевозбуждены.
Артемий Магун: Об этом много писали — можно привести в пример недавнюю книгу Валери Сперлинг («Sex, Politics and Putin: Political Legitimacy in Russia». — Прим. ред.). В России, по сравнению с другими странами, очень сексуализированная культура: опять же не в смысле обилия половых актов, а в смысле некоего прибавочного означивания, когда сексуальность приобретают далекие от нее предметы, — в частности, политика. Примеров очень много. Образ нашего президента весьма сексуализирован, и другие политики не отстают: взять, например, прокурора Крыма Наталью Поклонскую.
Оксана Тимофеева: Еще стоит вспомнить нового детского омбудсмена — двусмысленный, амбивалентный персонаж.
Скажем, матка, которая обладает памятью обо всех сексуальных партнерах, — это причудливый образ, как будто пришедший прямо из матриархата
Чтобы прочитать целиком, купите подписку. Она открывает сразу три издания
месяц
год
Подписка предоставлена Redefine.media. Её можно оплатить российской или иностранной картой. Продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.
На связи The Village, это платный журнал. Чтобы читать нас, нужна подписка. Купите её, чтобы мы продолжали рассказывать вам эксклюзивные истории. Это не дороже, чем сходить в барбершоп.
The Village — это журнал о городах и жизни вопреки: про искусство, уличную политику, преодоление, травмы, протесты, панк и смелость оставаться собой. Получайте регулярные дайджесты The Village по событиям в Москве, Петербурге, Тбилиси, Ереване, Белграде, Стамбуле и других городах. Читайте наши репортажи, расследования и эксклюзивные свидетельства. Мир — есть все, что имеет место. Мы остаемся в нем с вами.