Вышли на арену: Как Крестовский остров ждёт открытия стадиона-гиганта The Village побывал в самом дорогом районе Петербурга и узнал, как он живёт в преддверии матчей на одном из самых дорогих стадионов мира — «Зенит Арене»

В сентябре в Петербурге на стадионе с черновым названием «Зенит Арена» пройдёт первый матч. В конце 2015 года строители рапортовали: стадион готов на 80 %.  Его официальная стоимость составляет 34,9 млрд рублей, эта цифра еще может увеличиться. Многотысячные толпы («Зенит Арена» вмещает до 68 тысяч болельщиков) станут привычным явлением для Крестовского острова, самого дорогого района Петербурга. The Village узнал, что об этом думают жители острова и урбанисты.

Приватное и публичное

Полмиллиарда рублей — и квартира в ЖК «Пятый элемент» станет вашей. Четыре огромные комнаты, кухня 70 квадратов, второй этаж, большие окна. Дом — прямо в парке Победы, на берегу Южного пруда. Цвета петербургского неба, с торжественным атриумом, проход в который огорожен невысоким забором. По слухам, здесь якобы жил Павел Дуров. В будний день «Пятый элемент» выглядит величественно пустым; вдоль замёрзшего пруда молодой мужчина тянет маленького сына на санках, семенят две старушки, сцепившись под локоток, — в парк, мимо дома, который кажется раздражающим фрагментом приватного в публичном ландшафте.

Вынужденное соседство частного, укромного, элитного с простым, разгульным, общественным — парком аттракционов «Диво-остров», прошлым-будущим стадионом — парадокс на карте Петербурга. «Такое странное соседство обуславливает череду заборов, попытку отгородить элитный сектор от территории, используемой массами, — говорит старший эксперт по направлению архитектуры и градостроительства института урбанистики «Среда» Данияр Юсупов. — Потому что это два очень условно совместимых образа жизни. Всё это элитное жильё, с одной стороны, обращено к паркам и воде, а с другой — к народным массам, интересы которых не совпадают с интересами живущих на острове людей». 

Коренные 

Разыскать жителей Крестовского оказалось гораздо сложнее, чем, например, обитателей домов в «Северной долине» или «Новой Охте» — тоже новых, но совсем не элитных (скорее, наоборот) микрорайонов Петербурга. 

В соцсетях нет групп нынешних жильцов Крестовского — зато есть объединения бывших, расселённых из бараков. Участники групп ностальгируют по острову, рассказывают, кто в каком доме жил и куда оттуда уехал, называют себя коренными. «Аборигенов на Крестовском осталось человек пять-семь», — говорит пенсионер Александр Шишкин, проживающий на набережной Мартынова, 12. Александр — один из коренных: живёт на острове с рождения, то есть с 1951 года. «Коренных жителей и правда осталось всего несколько человек. Все они пожилые люди, — подтверждает краевед Елена Нестерук. — Почему-то все бывшие жители очень тянутся к Крестовскому. Говорят, что когда-то там была деревенская обстановка — в хорошем смысле». 

Около года назад снесли последний дом Крестовского жилмассива — ещё одного конструктивистского комплекса в Ленинграде, призванного воплотить мечту об обобществлённом быте счастливых советских людей, так диссонирующую с нынешними заборами и трёхметровыми цоколями. 

Гетеротопия  

За заборами — эклектичная архитектура XXI века. На Морском проспекте друг на друга смотрят неоклассический недодворец и неомодернистская пятиэтажка. На острове осталось несколько зданий ушедших эпох (воссозданная дача Белосельских-Белозерских, усадьба Путиловой и так далее), но доминируют новые постройки.

«Процесс преобразования острова был долгим, — архитектор и урбанист Данияр Юсупов отвечает на вопрос о том, почему элитная застройка на Крестовском в целом выглядит странно. — На ландшафте отразилась череда экономических кризисов, начиная с 1998 года. Кроме того, Крестовский остров стал „песочницей“ для современных петербургских архитекторов: каждый выпендривался как мог, прикрываясь предпочтениями заказчиков. Ребята оторвались. О какой-то согласованности пейзажа речи быть не могло (впрочем, Крестовский и раньше был не очень согласованным). Увы, все эти эксперименты продолжатся до тех пор, пока не будет установлена общая цеховая культура среди петербургских архитекторов». 

По словам Данияра Юсупова, в случае с Крестовским уместно говорить о гетеротопии. Медицинский термин, которым благодаря Мишелю Фуко начали оперировать и в урбанистике, означает «другое пространство» — странное, необычное, как бы разрывающее нормальность повседневности.

Остров физкультурников  

Приватность жилья на Крестовском теоретически подрывают не только популярные парки и не только «Зенит Арена». На Крестовском много мест спортивной активности и помимо стадиона: так сложилось исторически, и ещё в советское время Крестовский называли островом физкультурников. Кроме того, здесь строят участок ЗСД — как и на Канонерском, острове-антиподе Крестовского. Как и на Канонерке, съезда на остров не будет. Принципиальное отличие: на Крестовском стройка никому не мешает, так как находится на западной окаёмке острова, за стадионом. Владельцы элитных квартир не заметили стройку даже когда на ней несколько дней назад произошёл сильный пожар.

Стадион же заметили все. 

«Я живу фактически около метро „Крестовский остров“, через два дома от станции, — рассказывает местная жительница Соня. Она поселилась на острове десять лет назад, ещё до начала строительства „Зенит Арены“. — Когда стройка только началась, у нас под окнами, по набережной Мартынова, 24 часа в сутки ездили грузовики с песком и разными инструментами: по ночам было очень шумно. Мы с другими жильцами перекрывали набережную, просили водителей искать объездной путь. И они действительно нашли другие маршруты: сейчас иногда ездят, но стройка уже не мешает».

То, как Соня описывает жизнь в своём доме, несколько противоречит стереотипам о быте в элитных микрорайонах — разобщённом, закрытом . Как в той же «Новой Охте», в Сонином доме есть соседское сообщество: жильцы знают друг друга, переписываются в WhatsApp, обсуждают проблемы ремонта и благоустройства — например, «замены светильников в парадных на более энергосберегающие». Судя по рассказу Александра Шишкина, входящего в совет 12-го дома на набережной Мартынова, здесь жильцы тоже друг друга знают и проблемы решают сообща. Только, жалуется местный житель, половина дома заселена арендаторами, и «они себя нагло ведут».

Впрочем, возможно, консолидированные соседские сообщества на Крестовском — скорее, исключение, чем правило.

«Абстрактно, в контексте города, стадион прекрасен, и я считаю, что этот стадион городу нужен, — возвращается Соня к размышлениям о «Зенит Арене». — Но в контексте того, что этот стадион будет недалеко от моего дома, он меня не очень радует — просто из-за количества машин и тех людей, которые будут проходить через наши дворы». 

Александр Шишкин

житель Крестовского острова

До 96-го года я жил на набережной Мартынова, 16, а сейчас живу в доме № 12. С началом стройки по набережной стали гонять большегрузные машины — трещат, гремят. Вот и всё удовольствие от стадиона. 

Был стадион имени Кирова. Я ходил туда на футбол, и вообще много чего с ним связано. Зачем его решили перестроить в «Зенит Арену», я не понимаю. Нужно было просто реорганизовать, отремонтировать. А зачем вбухивать такие бешеные деньги, когда людям жрать не на что? 

Другая проблема Крестовского — засилье машин с середины апреля по октябрь. Народ ведёт себя неадекватно. Мы в своём дворе скинулись, в августе поставили ворота, чтобы ни одна тварь к нам не проехала. Стали счастливыми людьми: двор больше не общественный туалет. 

Знаете, чего жители дома боятся? У нас тут раньше был магазин — сейчас это помещение кто-нибудь выкупит, снова начнут продавать алкоголь, и все ринутся в наш двор. Впрочем, мы примем меры. Как в знаменитой песне Высоцкого про Фишера: «У меня есть мера, даже две».

Елена Нестерук

краевед, член совета «Института Петербурга»

В начале прошлого столетия Крестовский остров принадлежал князьям Белосельским-Белозерским. Поскольку князья были всё время в долгах, они начали продавать мелкие участки — нарезали их по нынешней Рюхиной улице, в сторону Каменного острова. Появились новые дома, многие из которых были деревянными — они, конечно, потом были утрачены; появились и каменные, из сохранившихся — усадьба Путиловой и некоторые другие. В небольших особняках жили мелкие чиновники, например Саша Чёрный.

После революции, в 20-е годы, микрорайон задумали полностью перепланировать и застроить в конструктивистском духе. Задумывался город-сад — сверхидея, в разных странах витавшая и до 1917 года. Весёлые люди, живущие в Крестовском жилмассиве, должны были ходить на стадион, а потом, не занимая себя хозяйством, проследовать в общие столовые, помыться в общем душе и так далее. Идея благая, но строительство было быстрым и дешёвым. В итоге в 1932 году построили один экспериментальный дом длиной около 200 метров — «Тахитектон», помещения в котором назывались не квартирами, а секциями. Поперёк же «Тахитектона» стояли дома, называемые «ЛДН»: Латынин — Дмитриевский — Носов (архитекторы Крестовского жилмассива. — Прим. ред.). Они оказались ещё дешевле «Тахитектона». Всего было 12 жилых домов, они просуществовали до 2000-х — на их месте сейчас стоят элитные гиганты. 

Конечно, в 1930-е годы Крестовский жилмассив был волшебной мечтой. Люди, переезжавшие туда из невообразимых условий, были счастливы. Но очевидно, что за 70 лет качество жизни кардинально поменялось. Бывшие жители этих домов, приходившие ко мне на экскурсии, говорили, что сначала всё было хорошо — а потом эти дома из-за плохих условий быта стали называть бараками. Мало кто понимает прелесть конструктивизма (хотя она есть). 

Про нынешний Крестовский говорят, что это самый богатый район Петербурга. Но вообще-то все эти новые дома мало заселены. И нетрудно понять почему: вы купили квартиру в элитном доме — а у вас перед носом всё время крутится колесо обозрения. Произошла какая-то неувязка. 

По поводу строительства стадиона — у меня есть опасение, что зелёные насаждения Приморского парка Победы не выдержат то количество людей, которое будет приезжать на спортивные мероприятия. Да, строят метро «Новокрестовская». «Спортивную», недалеко от которой я живу, тоже строили, чтобы она принимала болельщиков. В итоге на время матчей её закрывают. Это уже не говоря о том, что некоторые районы Петербурга, например Охта, крайне нуждаются в метро. А тут такая показательная станция на Крестовском.

Данияр Юсупов

старший эксперт по направлению архитектуры и градостроительства института урбанистики «Среда» 

Стадионы в парках не то чтобы стали градостроительным штампом. Например, «Стад де Франс» или большое количество английских стадионов стоят посреди жилой застройки. У нас же, согласно нормативам, стадионам от жилых кварталов необходимо выдерживать расстояние по меньшей мере в 300 метров — из-за шума. Есть и такой аспект: когда 100 тысяч человек разбредаются после матча, нужно что-то предпринять, чтобы общественный транспорт выдержал нагрузку. И тут парки отчасти спасают. 

Кировский стадион проектировался в 1930-е годы, и по тем временам это было огромное сооружение. Едва ли не самый большой стадион в мире — во всяком случае, больше стадиона «Олимпия» в Берлине. И при этом стадион футуристичный, передовой для исхода голодных 20-х. Только представьте: такая грандиозная штуковина в парковом окружении, где люди, занимаясь спортом, оздоровляются после голодных лет борьбы. Когда стадион построили — уже после войны, в 1950-м году, — обстановка сохранилась: переживший блокаду и разруху город создаёт новое грандиозное сооружение.

Рано или поздно Кировский стадион должны были реконструировать. Всё же он был не очень эффективно спроектирован: вокруг футбольного поля — беговые дорожки, они занимали много места, в результате зрители были отдалены от действа. Но в данном случае мы видим замещающую реконструкцию: на памятник архитектуры федерального значения, связанный с исторической памятью мегаполиса, упала японская летающая тарелка. Курокава (японский архитектор, спроектировавший «Зенит Арену». — Прим. ред.), помню, высказывался о том, что надо бы подойти к задаче более скромно. Но, увы, в то время, помимо прагматической задачи реконструкции, стояла и политическая: сделать стадион значимым объектом на карте Европы. Ну и заодно освоить много денег.

В целом за последние лет 15, по моим наблюдениям, мировая практика, связанная с размещением стадионов, меняется. Раньше стадионы были важными элементами в городском ландшафте — ведь они связаны с событиями, касающимися множества людей. Их ставили на видное место — как, например, «О2 Арену» в Лондоне. Однако вдруг стало меняться отношение к тому, насколько присутствие такого объекта массового посещения в действительности влияет на капитализацию земли вокруг. Жители Петроградской стороны вжимаются в свои дома, когда заканчиваются матчи на Петровском стадионе. Оказалось, что стадион может работать не как фактор капитализации окрестной территории, а, наоборот, как фактор декапитализации. Поэтому теперь места для стадионов выбирают с большей осторожностью — с учётом развития территории после того, как ключевое событие (та же Олимпиада) произойдёт.