Как книжный магазин «Маршак» стал сообществом молодых родителей «Есть родители, которым предлагаешь книжку о правах ребенка, а они говорят: „Нахрена? Они и так все время права качают“»

«А мы, наоборот, выворот этой системы. Нас хрен найдешь, у нас супермало народу, но эти люди приходят со знанием того, что они тут могут купить. У нас маленькое сообщество, как мы и хотели. С экономической точки зрения это, конечно, сложно, но сейчас у нас в ассортименте чуть больше тысячи книг, и мы гарантируем, что эта та литература, которая устраивает таких, как мы».

После Нового года Карпов созвонился с Плавинской. Вместе они работали над несколькими материалами для «Таких дел». «Сережа знал, что у меня тоже есть сын Федя и что я занимаюсь детскими книжками. Но все равно, когда он предложил открыть магазин, что было мечтой всей моей жизни, я не могла поверить, что есть вообще кто-то, кто может быть таким же безумным. Поэтому я сказала: „Да, конечно“. Буквально через неделю ребята пришли ко мне домой, мы познакомились с Наташей и Варей. И уже начали придумывать, решать какие-то вопросы».

«Поначалу делалось все по наитию, полгода просто ездили по фестивалям и ярмаркам с коробками книжек», — рассказывает Карпов. К лету «Маршаку» (а название появилось уже тогда) удалось заработать себе репутацию и найти то самое помещение на 40 квадратных метров в Казарменном переулке. Осенью магазин заработал.

До «Маршака» бизнес-опыта у Карпова, Плавинской и Платоновой не было, и считать магазин предпринимательской деятельностью они пока что не хотят: «В 2018 году очень странно делать мизерный магазинчик со странной литературой для странных чуваков и считать это бизнесом. По большому счету мы сейчас делаем третье место, по концепции Джен Джейкобс, куда ты можешь зайти просто так, посидеть, поговорить, можешь зайти с ребенком, можешь даже оставить у нас ребенка на какое-то время, если тебе куда-то нужно сходить». Это работает и в обратную сторону: пока мы разговаривали, в магазин пришла общая знакомая сооснователей со своим сыном, и они вместе начали играть с дочкой Карпова и Платоновой.

При этом Карпов добавляет, что они хотят «выработать модель, при которой можно зарабатывать деньги, а не только их тратить». «Нужно диверсифицироваться. Просто продавать книжки ради продажи книжек — бессмысленно, когда есть „Озон“, „Лабиринт“ и далее по списку. Поэтому мы пытаемся наладить издательские программы, чтобы выпускать книжки самим, делать фестивали. Поля недавно открыла у нас полку с самиздатом: была вечеринка, для детей были мастер-классы, взрослым били татуировки».

«Когда ты делаешь книжный, есть два подхода. Либо ты говоришь, что занимаешься просвещением и поэтому тебе издательства должны давать скидки и прощать долги, либо пытаешься зарабатывать деньги, чтобы жить и кормить семью. Мы хотим занять место посередине», — добавляет он.

Плавинская добавляет: «Для тех, кто приходит с улицы, кто где-то что-то услышал, наш магазин — некий шок, конечно. Мне нравится, как они сначала ходят и осторожно осматриваются, а потом уходят с мешком книжек. Оказывается, что помимо того, к чему они привыкли, есть что-то еще, что им может понравиться. Ты объясняешь людям, что есть другие книги, но это не обязательно плохо. Многие из них возвращаются периодически. Это цель и заслуга магазина».

Отдельно она рассказывает о книжках, где герои умирают. «Была смешная история, когда меня попросили подобрать книжки для ребенка 12 лет, я вытащила 10–15 любимых книжек и начала рассказывать про них. И почти во всех книгах кто-нибудь умирал — и рассказывалось о том, как это пережить. Истории все при этом очень интересные. Я абсолютно спокойно об этом рассказываю, человек на меня смотрит и спрашивает: „А у вас есть книжки, где никто не умирает?“»

По ее словам, много проблем возникает из-за закона, обязывающего ставить на всех книгах возрастную маркировку. «Люди воспринимают это как прямое руководство к действию, хотя все эти циферки в кружочках — вещь очень условная, нужная для издательства, чтобы избежать проблем. К реальным детям и их возрасту это отношения не имеет».

Недавно магазин завел себе полки с книгами для взрослых и самиздатом, что начало делать «Маршак» конкурентом для взрослых независимых книжных. Карпов соглашается, но не до конца: «В условном Париже или Амстердаме ты в каждом доме видишь хороший маленький книжный. А в Москве такие книжные магазины, которые для людей, а не для денег, ты можешь пересчитать по пальцам двух рук».

«От того, что мы здесь открыли магазин, а у кого-то в двух кварталах отсюда есть еще один, ничего сильно не изменится. Мы конкурируем, потому что такие книжки покупает одна прослойка людей, но мы все здесь для того, чтобы воспитывать общество, чтобы при помощи книг влиять на то, как люди думают и как они друг о друге узнают». И это снова к вопросу о социально ответственном бизнесе: там, где государство и крупный бизнес бессильны, инициативу берут на себя энтузиасты. Это касается, разумеется, и благотворительности (которой «Маршак» тоже занимается), и небольшого бизнеса, в том числе книжного.

«Поэтому маленьким книжным всегда помогают издательства. Уж кто-кто, но издательства понимают, что только идиоты с шилом в одном месте, которые занимаются книжными, чуть-чуть двигают впред всю эту историю. Это не про то, чтобы ты побольше книг сбагрил подороже. Это игра вдолгую».