Как Алан Мур заставил нас относиться к супергеройским комиксам серьезно Автор «V — значит вендетта», «Хранителей» и других комиксов навсегда изменил жанр (и наш мир). Теперь он уходит на покой
Когда у одного из главных современных сценаристов комиксов Брайана Бендиса спросили, кто победит в магическом поединке — Алан Мур или Грант Моррисон, тот ответил: «С магическими силами Мура шутки плохи!» Это неудивительно, учитывая, что это было сказано про человека, который как-то раз заявил, что «не видит разницы между магией и искусством».
В июле Мур в очередной раз объявил, что покидает индустрию. Заключительный, шестой, выпуск серии League of Extraordinary Gentlemen: Tempest станет его последним комиксом. Мур прославился в 80-е, когда написанные им комиксы «V — значит вендетта», «Хранители» и другие навсегда изменили жанр супергеройского комикса. Превратив героев детских журналов с картинками в неоднозначных, эмоционально неустойчивых психопатов по сути, Мур породил целую волну имитаторов, которые бросились делать приветливых и обаятельных супергероев «мрачными и реалистичными» (да, это можно сказать и про экранизации Нолана) и за которых ему пришлось часто извинятся.
Но важнее скорее не это, а то, что без Мура наша поп-культура была бы совсем другой. Не было бы того же Нолана. Не было бы, вероятно, в принципе феномена экранизаций комиксов и связанной с ними золотой лихорадки последних лет. Не было бы маски Гая Фокса как символа протеста (и детей из интернета, считающих себя хакерами, но забудем о них на секунду). Не было бы следующего после «Игры престолов» флагманского проекта канала HBO — экранизации «Хранителей». Не было бы антигероев, которым почему-то хочется сочувствовать. Им вдохновлялись, вдохновляются и, видимо, будут вдохновляться целые поколения писателей, музыкантов, авторов комиксов, фильмов и видеоигр.
The Village попросил журналиста и автора блога о комиксах Игоря Кислицына рассказать о том, как юный поклонник комиксов из заштатного английского городка перевернул сначала мир комиксов, а затем и весь остальной.
Текст: Игорь Кислицын
Обязательная программа: 5 главных комиксов Алана Мура
«Хранители»
Watchmen
1986–1987
Главная работа Мура, монументальный полуторакилограммовый том с невообразимым повествованием, комиксом внутри комикса и обилием насилия. После него относиться к супергероям, как раньше, стало невозможно.
«Болотная тварь»
Swamp Thing
1984–1987
Экологический хоррор в топях и болотах штата Луизиана, наполненный магией и рассуждениями протагониста, чье сознание и мировосприятие отличается от человеческого, о природе и поиске самого себя.
«Лига выдающихся джентльменов»
The League of Extraordinary Gentlemen
1999–2019
Лига справедливости викторианской Англии, как прозвали комикс, в атмосфере стимпанковой Британии объединяет, казалось бы, невозможный набор персонажей, среди которых — капитан Немо, доктор Джекилл, Алан Куотермейн, Человек-невидимка и Мина Мюррей.
«Из ада»
From Hell
1989–1999
Монументальный комикс, в котором Мур, достоверно изображая атмосферу Англии конца XIX века, пытается разгадать тайну личности Джека-потрошителя и описать настроение людей, что их застали.
«Супермэн: Что случилось с человеком завтрашнего дня?»
Superman: Whatever Happened to the Man of Tomorrow?
1986
Ни много ни мало концовка истории Супермена и широкий взгляд на его образ и наследие.
Америка из комиксов
Мур открыл для себя комиксы в возрасте семи-восьми лет — как и многие его тогдашние сверстники. Как он сам вспоминал, тогда он воспринимал комиксы как непаханое поле, считая, что величайшим работам еще суждено появиться. На юного Мура, что рос в бедном районе небольшого английского городка, в доме без ванной комнаты и с туалетом во дворе, комиксы оказали очень серьезное влияние: на страницах с приключениями Флэша или Бэтмена он видел не просто Америку — он видел Америку из комиксов, да еще и в цвете! Уже потом, будучи взрослым и умудренным опытом писателем, он воспринимал те комиксы как образ Америки, который, разумеется, никогда не существовал в реальности — фантастический образ, к которому люди неосознанно стремились. Это проникло и в его более поздние работы.
В комиксы Мур попал типичным для того времени путем: начав подрабатывать в местной газете, где рисовал небольшие комедийные комиксные стрипы — в ту пору Алан еще хотел стать художником. Там он понял, что художником он будет вряд ли (позже Мур перестал рисовать совсем), но формат комикса для рассказа истории ему подходит, как ничто другое. А рассказывать истории хотелось. При помощи своего друга и однофамильца Стива Алан послал несколько сценарных заявок в разные издательства и начал работать в Marvel UK и журналах 2000 AD и Warrior.
Я не хотел говорить людям, что им думать, я хотел сказать людям, чтобы они начали думать
Все было хорошо — научно-фантастическая антология 2000 AD опубликовала около 50 одиночных стрипов и редакция, впечатленная талантом молодого автора (на тот момент ему не было и 30 лет), решила дать ему несколько постоянных комиксов. Одним из них стал The Ballad of Halo Jones — впечатляющий образ будущего Земли 50 столетия.
Потом была работа в Marvel UK, где он взялся за персонажа по имени Капитан-Британия, сменив на этом посту прошлого сценариста. Серия была умеренно успешной, и в будущем работа над ней пошла в зачет Муру. Но наиболее заметными комиксами его раннего периода станут два стрипа — Marvelman и V for Vendetta. С этого все и началось.
Маска Гая Фокса
Marvelman (который в будущем станет Miracleman) стал объектом бесконечных судебных тяжб и первой пробой пера Мура на поле нестандартной супергероики. Здесь есть все его фирменные темы: необычный главный герой, восприятие супергероя как чего-то пугающего и непонятного (в противовес классическому образу супергероя как любимца публики), злодей, чьи мотивы могут показаться оправданными и которому даже можно симпатизировать, и в целом более широкий взгляд на мифологию и образ вымышленного персонажа. Все это было в комиксах и раньше, но специфическое мировосприятие самого Мура и его литературный стиль — что-то среднее, как пишут, между Джоном Ле Карром и Стивеном Кингом — сделали свое дело: о молодом авторе заговорили.
V for Vendetta, который потом допишут и переиздадут в DC Comics, стал одним из самых ранних и наиболее заметных политических высказываний в комиксах — если не считать пропагандистские комиксы времен Второй мировой и холодной войны. Но то была в чистом виде пропаганда, в сатирическом или критическом ключе к политике их авторы не обращались практически никогда. «Вендетта» же не была бы возможна без Британии начала 80-х годов: приход к власти Консервативной партии во главе с Маргарет Тэтчер, экономический и последовавший за ним политический кризисы — все это сформировало дистопичный образ будущего Англии, оказавшейся под пятой фашистского правительства. Всем, кто хоть как-то следил за новостями, было понятно, на что намекает автор.
Именно таким видел будущее Мур в том случае, если все будет идти так, как оно идет. Главный герой комикса, анархист V, который взрывает здания и убивает первых лиц нового государства, признает, что совершает «очень неоднозначные действия с точки зрения морали». Мур ему не противоречит: «Я не хотел говорить людям, что им думать, я хотел сказать людям, чтобы они начали думать».
Несмотря на то что оригинальный стрип не пользовался большой популярностью, Мур вышел на сцену в нужное время и в нужном месте — а точнее, в стране, ибо его, как и десятки его коллег-комиксистов, подхватила и вознесла ввысь волна «британского вторжения», первопроходцем которого он и стал.
Британское вторжение
Львиная доля комиксов в Британии тогда была рассчитана на детей и подростков. Журнал 2000 AD, в котором первое время работал Мур, предлагал своим читателям что-то более сложное и серьезное, но с авторами отношения у журнала были натянутые: издатели антологии забирали себе права на всех новых персонажей (с этим конкретно у Мура постоянно были проблемы), очень неохотно выплачивали гонорары и старались по возможности не упоминать авторов, работавших над очередным комиксом. Конкретно Мура это страшно бесило. Дэйв Гиббонс, художник «Хранителей», говорил, что большинство комиксистов тогда сидело без работы и с удовольствием хваталось за любую возможность. А в Америке — и конкретно в издательстве DC — как раз назревал кризис: и читательский, и в плане новых идей. И новатор Мур тут пришелся как нельзя кстати — поэтому DC предложило возглавить ему работу над комиксом «Болотная тварь».
«Болотная тварь» — об Алеке Холланде, ученом, что волею судеб превратился в чудовище — была воплощением всего плохого, что было в супергеройских комиксах тех времен. Запутанная хронология, потеря читательского интереса, отсутствие новых идей. Серия шла в никуда, никаких рисков издательство не несло, поэтому Муру дали карт-бланш, которым он немедленно воспользовался самым неожиданном способом — в первом же комиксе убив главного героя.
Муру хотелось отойти от человеческой составляющей Болотной твари, изменить саму суть этого персонажа — он должен был стать разумным растением, максимально приближенным к миру флоры, с тоненькой прослойкой сознания Алека Холланда. Представьте себе Человека-паука, который вместо спасения Нью-Йорка вьет паутину в каком-нибудь заброшенном здании и только иногда вспоминает, что когда-то был Питером Паркером.
Одним из лучших выпусков, написанных Муром, стал 28-й номер этой серии, в котором Болотная тварь хоронит останки Алека Холланда, навсегда отпуская его человеческую сущность, примиряясь сама с собой и даря покой духу Холланда. В нем почти нет диалогов и совсем немного текста, но он великолепно срежиссирован и каждый раз берет за душу.
Сам комикс резко поменял направление и наполнился городскими легендами, магией, оккультизмом, фольклором Луизианы и даже путешествиями в космос. Работу Мура даже прозвали экохоррором: он транслировал свои идеи об экологии, об опасности неуемного прогресса, выражал на бумаге страх перед атомной войной — и цеплял читателя именно этим, а не приключениями героя. Эксцентричный британец стал первопроходцем среди британских авторов, что закрепились в Америке, и так или иначе повлиял на будущий взрослый импринт Vertigo. После его успеха на этой серии DC решило привлечь еще больше талантливых британцев — так в комиксы попали Нил Гейман, Грант Моррисон, Питер Миллиган и Джэми Делано, оставившие в жанре не меньший след.
«Хранители»
В тот же период Мур выпустил несколько определяющих комиксов о Супермене: For the Man Who Has Everything и Whatever Happened to the Man of Tomorrow?, в которых представил свое видение супергероики в целом и этого персонажа в частности. В первом он показывает Криптон таким, каким мы не привыкли его видеть: тоталитарным полуфашистским государством, которое находилось в глубочайшем кризисе и было обречено на уничтожение. Здесь Кларк Кент символизирует собой все самое лучшее, что в нем было, все прогрессивное и светлое. Второй комикс подарил персонажу то, чего супергерои практически никогда не получают — конец пути, заслуженную отставку и отдых.
Это и привело Мура к «Хранителям» — одному из важнейших комиксов как в его карьере, так и в индустрии в целом. О нем сказано очень много — о его влиянии, художественных достоинствах, скрытых посланиях и идеях. Но в чем же секрет?
В принципе, все очевидно — это попытка взглянуть на супергероев и супергеройский жанр по-другому, вытащить на поверхность несуразности и противоречия, показать иную сторону супергероики: страх перед людьми, самосуд, ее связь с политикой и реальными мировыми кризисами. И комикс так мощно и громогласно выстрелил именно потому, что к моменту его появления эти противоречия накопились в достаточном количестве, чтобы у читателей появился неосознанный запрос на их исследование, на то, чтобы кто-то открыто сказал «супергерои на самом деле работали бы так и так, а не так, как мы привыкли».
Особенно отчетливо успех «Хранителей» был виден на фоне недавней перезагрузки вселенной DC (изначально Мур хотел взять уже существующих персонажей, но редакция решила приберечь их для чего-то большего), что запустила процессы комплексного, сложного и основательного выстраивания новой вселенной с новыми законами и правилами, устоявшимися биографиями героев и злодеев, что существуют в одной, четко определенной реальности. И «Хранители» пришлись в пику этому созидательному процессу, показав его слабые места и условности.
Это не считая темы страха перед ядерной войной, которая остро стояла в эпоху реакции Рейгана, темы полицейского государства, манипуляции общественным мнением и так далее — Мур взял невероятно популярную форму (супергерои в конце 80-х вновь были на коне), наполнил ее актуальными проблемами реального мира, еще и разобрав супергероику как жанр. Такой коктейль просто не мог не стать успешным.
Оккультист
Тем не менее с DC у Мура дорожки разошлись: бесконечные суды и битвы за авторские права не привели ни к чему хорошему. Отношение к супергероике у Мура со временем поменялось кардинально — и дело даже не в том, что ему стало тесно в ее рамках. Он почувствовал, что ему необязательно помещать в повествование чудовище из болот, если он хочет поговорить об экологии, или показывать супергероев и подмечать тонкости и провалы современной ему политики.
«То, что вы можете использовать комиксы в качестве аллегории, не значит, что вы должны это делать», — говорил Мур, называя «Убийственную шутку» — один из наиболее значимых комиксов в истории — плохим комиксом, который «не говорит ни о чем». Супергероику он критиковал много и со вкусом — да и все современные ему комиксы в целом, сетуя на отсутствие внятного сюжета, отсутствие посыла и полноценных персонажей.
Он продолжал писать комиксы и в 90-х, и в нулевых, несколько раз пробовал себя на поприще малобюджетного кинематографа и даже написал роман «Иерусалим». По пути он увлекся оккультизмом и открыто называл себя магом, много и подробно рассуждая о магии в интервью и своих работах.
Мур планирует заняться кинематографом и, возможно, еще раз попробует себя в прозе — писатель он и правда превосходный. Несмотря на то что он покинул большие комиксы почти три десятилетия назад, его имя все равно на слуху (о, сколько еще его ругани мы услышим про новую экранизацию «Хранителей»: экранизации своих комиксов он не любит и даже не смотрит, но всегда критикует), и периодически его работы обсуждают в контексте культуры, политики и всего на свете. К кому еще обращаться, если не к человеку, который все это предсказал еще несколько десятилетий назад?
Фотографии: DC Comics
