«Мертвые — это неприятно, но это не страшно»: Выставка Виктории Ивлевой «Африканские дневники» Как среди ужасов войны отыскать надежду
На этой неделе в Центре Вознесенского открылась выставка-ретроспектива фотографа Виктории Ивлевой «Африканские дневники». Она посвящена ее работе в горячих точках Африки: минные поля Анголы, лагеря беженцев в Уганде и Руанда во время геноцида 1994 года. Все эти вещи Ивлева фотографировала во время гуманитарных поездок в Африку. Выставка продлится до 31 мая.
Виктория Ивлева говорит очень тихо. Даже вслушиваясь, не всегда можно разобрать ее немногословную речь. Слов мало, но каждое весит тонну. Так обычно говорят люди, которые видели что-то ужасное. Мы, журналисты, окружили Викторию почти вплотную — чтобы услышать хоть что-то из ее рассказов.
Мы находимся на выставке фотографий из Африки. Руанда, Судан, Ангола — на рубеже веков Виктория объездила все эти страны. Почти во всех тогда была война. «Вот саперы. Сначала, они ставили бомбы, а теперь разминируют. Видите, как удобно — война всем дает работу», — с легкой иронией рассказывает Ивлева. «Я даже и не знаю, что говорить. Все видно на фотографиях. Вот мертвые дети. А вот дети живые — идут за водой. Вы спрашивайте, о чем рассказать».
Мы, журналисты, хотим спрашивать, но всем очень неловко. Задавая вопрос такому человеку, почему-то заранее чувствуешь себя глупым. «Вам не страшно было там — вокруг столько мертвых?» — спрашивает одна из моих коллег. — «А чего бояться. Они же мертвые. Мертвые — это неприятно, но не страшно».
— А кто вас там защищал?
— От чего?
— От насилия.
— Меня не надо защищать. В моей стране жить намного опаснее, чем путешествовать по Африке. С насилием я сталкиваюсь в России — менты, сотрудники ЖЭКа.
Зачем Ивлевой ехать в Африку? Такой вопрос задавать никто не решился, но ответ известен — помогать. Впервые Виктория оказалась в Африке в 90-е. Она полетела в Руанду на самолете МЧС — забирать оттуда русских женщин, которые «когда-то вышли замуж за руандийцев и уехали из СССР», — пишет в своем путевом дневнике Ивлева. Его можно прочитать целиком в отдельном буклете.
На самой выставке же почти нет экспликаций. Ивлева считает, что и без них все понятно: «Мне бы хотелось верить, что тем, кто зайдет на выставку и погрузится в это пространство, созданное с помощью света, звука и фотографий, станет не до текста». С ней сложно спорить: вот жители Руанды пробираются сквозь лес за водой — с пластиковыми канистрами в руках («единственным признаком цивилизации»), вот мальчик болтается на дуле гаубицы (играет, потому что детских площадок нет), а вот бульдозеры сгребают трупы.
Вообще, Ивлева бескомпромиссно относится к фотографии — она не обрабатывает и не кадрирует свои снимки: «Как увидела и сняла, так и останется». Когда-то давно Виктория писала текст для одной из советских газет — его сильно отредактировали, вставив в начало оборот про Черненко и партию. После этого Виктория переключилась на фотографию: «Она не может врать так же, как текст». Спустя годы Ивлева вернулась к текстовой журналистике, да и фотография сейчас способна врать не хуже текста. Но Ивлева до сих пор больше всего ценит именно прямолинейность фотографии.
Несмотря на все ужасы, выставка Ивлевой про надежду. Неслучайно она надолго останавливается у одной фотографии. На ней — юный мальчик с автоматом, его зовут Одонго Боско. В 16 лет его похитила «Армия сопротивления Господа» — организация, которая ворует детей и заставляет их убивать и грабить. Одонго удалось сбежать — он попал в реабилитационный центр, в котором они и встретились с Ивлевой. Будучи фотожурналистом, она считает, что человеческий долг выше журналистского: «Если кто-то не узнает какую-то новость, зато при этом спасен человек или хотя бы сделана попытка его спасти, я думаю, что это важнее».
Поэтому через год после знакомства с Одонго Ивлева вернулась в Уганду и помогла юноше поступить в хорошую школу в 300 километрах от его родного поселка. Еще спустя два года Одонго приехал в Москву — учиться в РУДН на кардиолога, чтобы потом вернуться в Уганду.
«Первое проявление России, с которым столкнулся этот мальчик, — был автомат Калашникова. Все ведь знают Россию именно как поставщика оружия. Но теперь Одонго учится в Москве, и учится бесплатно — ежегодно сюда по грантам приезжают несколько тысяч студентов», — рассказывает Виктория. Так же и на самой выставке: бесчеловечный ужас войны («Война — это всегда грязь, блевотина, трупы, вонь»), как это часто и бывает, соседствует с историями людей, которым просто не повезло оказаться рядом.
Фотографии: обложка, 2, 3 – Виктория Ивлеева / Центр Вознесенского, 1 – Дмитрий Потапов / Центр Вознесенского
