Отрывок из книги «Быть скинхедом. Жизнь антифашиста Сократа» «ФСИН — это наследие ГУЛАГа, система работает на уничтожение человека»
Анархист и антифашист Алексей Сократ Сутуга погиб в 2020 году. Он участвовал в палаточных экологических лагерях и уличных войнах с ультраправыми. Он одновременно работал на стройке, играл в театре и готовил книгу о своем тюремном опыте. Спустя два года после смерти Сутуги вышла книга журналистов Дмитрия Окреста и Кати Арениной «Быть скинхедом. Жизнь антифашиста Сократа», в которой собраны воспоминания друзей Сократа, расшифровки его выступлений и интервью, его «Диалоги о тюрьме» с комментариями других политзаключенных — Алексея Полиховича и Ивана Асташина. The Village публикует письма Сократа маме из колонии, а также его выступление на благотворительном вечере о тюремном опыте.
Зима 2015 года, исправительная колония в Ангарске
Привет, матушка! Вот, наконец, пишу тебе письмо.
Столько писем от тебя получил за осень, и четыре фотографии [сына] Нестора тоже пришли. Хорошее фото, где он в автомобиле сидит, и еще те, где на детской площадке. Это в августе? Повзрослел Нестор. Быстро растет и меняется. Жаль, я не вижу как. На фото он в белой бейсболке. Нравится ему их носить? Как у него с книгами дела обстоят? Помню, как читал ему стихи Даниила Хармса.
Сегодня приходила [правозащитница] Наташа Хроменкова, пообщался с ней. В разговоре натолкнула меня на мысль написать Нестору сказку. Есть пара мыслей на этот счет. Может, ко дню его рождения успею. У него будет первый юбилей :) Отправлю на тебя ее. Потому как в Украину отправлять письма — это [неизвестно] дойдет или не дойдет. Адрес-то я знаю, конечно, но надеенее тебе всё-таки.
По фотографиям вижу, что [жена] Ольга его умеет одевать :) Все по своему вкусу. Вещи хорошие, ну и кэжуал :) С таким родителями понятное дело. Как он себя в детском саду ведет? Общительный? Ты писала, что Ольга с ним не справляется. Не слушает ее. Почему так? Может, и надо к психологу. Главное, чтобы внимание к нему было. Ну, думаю, вы обе знаете, как и что делать. Ольга его к вам возит? Когда они в последний раз были-то? Когда по музеям космонавтики и скелетам ходили? Нормальный ход. Пусть Оля письма заказные отправляет. Быстрее дойдут. А так и обычные нормально доходят. Я вот здесь только на второе письмо ответил. Не люблю на них отвечать. Хотя очень благодарен всем друзьям и незнакомым людям, которые мне пишут. Пусть пишут еще больше. Очень помогает. А я постараюсь всем отвечать.
В «Независимой газете» постоянно читаю литературную страницу. Выписываю названия книг, которые хочу прочитать. Есть и детские книги, которые потом Нестору приобрету. Наверное, когда выйду, он и сам уже сможет их читать. Хорошо, хоть успею увидеть, как он в школу пойдет. Еще «Коммерсант» постоянно читаю. В общем, все, что мне выписали. Без информации совсем скучно было бы. Все эти новости меня совсем не удивляют.
Ну а как вы сами поживаете? Как ваше здоровье? Расстроила болезнь бабушки. Конечно, она сильна здоровьем. Побыстрее бы всю родню увидеть. И там, и здесь. Всем привет передавай, пусть сильно не волнуются. Все нормально будет.
Как там отец? Успехов ему в работе. Пусть больше отдыхает. Не забывает, что существуют такие отличные вещи, как выходные, отпуска, отгулы и больничные. Но сам не болеет. Ну и вы с Мариной тоже. А для чего она иврит начала учить? А испанский — правильный выбор. Однозначно. Потом и она меня ему научит.
Сам я, конечно, помню о своем здоровье. Вот сказались старые травмы коленей. Но подлечил немного. Отлежался. Сейчас мазями мажу и больное колено, и второе для профилактики. И даже пообщался с главным врачом иркутского ФСИН. Он мне объяснил, что именно не так с коленом было. Завели медкарту на меня. После него получил медицинскую бандероль потом. Ане и дяде скажи от меня спасибо. Целая аптечка на зиму теперь есть. Бронхи прошли, кашля пока нет. Посмотрим, что дальше будет. Если что по здоровью будет, то адвокату скажу. Кстати, пусть подъедет ко мне до Нового года. Надо подбиться по передаче. И еще мне Наташа говорила, что он жалобы какие-то написал. Почему без меня написал? Ну а так он вроде нормальный. Лучше, чем предыдущий, это точно. А по колену, то это уже на воле буду лечить. Здесь можно прожить и так. Нагрузок себе лишних не делаю. Витамины вот сейчас пью.
Ты спрашивала в письме, что я сейчас читаю. На днях прочел книгу Жванецкого. Там в его стиле короткие разговоры — рассказы. Книга — сборник «Женщины». Я бы и другие его книги прочитал. Давно хотел. Еще перечитал Толстого «Воскресение». В описании тюрьмы узнал родимый централ :) А 120 лет уже прошло. Много книг не удается прочесть. Газеты каждый день читаю.
Хотел в начале письма сначала написать Никите. Благодарен ему за помощь. Столько писем и открыток от разных людей с его адреса получил. Он святым делом занимается. Обязательно с ним лично познакомлюсь. Передай ему от меня привет, эти строки и самые теплые слова. Я потом тебе еще письмо напишу и отправлю на иркутский адрес Геннадию. Есть и с его адреса пара писем. Надо и его поблагодарить мне.
Постараюсь почаще писать и тебе, и всем. А, я же еще открытки от американцев получил. Из Нью-Йорка, Коламбуса и Денвера. Они еще быстро дошли. Молодцы они. И Вере привет передавай. Всех вас обнимаю. Берегите себя!
Зима 2016 года, исправительная колония в Ангарске
Здравствуй, мама! Ну как вы съездили? Думаю, когда мое письмо дойдет, вы уже дома будете. Как дедушка перенес поездку? В это время года там царит полное уныние и совершенно нечем заняться. В столицу ездили? Как там настроения у людей? Много что изменилось со временем?
Передачи я получил. За все благодарю. Все как надо сделали. Бабушке за носки от меня спасибо скажи. Нормальные носки. Как раз зиму доходить. Ну а так из вещей у меня все есть. Жду весны, на прогулки почаще ходить. Не ожидал я, что все-таки свидание дадут. Но кто хочет, тот обязательно получит :) А у меня все по-прежнему. Новый год провел, как в тюрьме его проводят и встречают обычно. Наконец дождался конца 2015 года. Сильно надоел мне он что-то. Ну жду фотографий от вас с поездки. И ту фотографию, которую просил у тебя на свидании. Она мне дорога как память. Пускай Желтая шевелит бурьян этот :) Приветы от меня всем передали?
Еще прошу у тебя узнать о таком заведении: Московский институт философии, литературы и истории. По-любому в интернете о нем информация есть. Что нужно для поступления, какие там факультеты есть? Надо мне дальше продолжать учиться. Отсюда, наверное, не получится начинать учебу. Полиховичи мои письма получили? Там при встрече скажи всем, кто мне будет писать, чтобы пустые конверты чистые клали. А то я не напасусь на всех.
Здоровье у меня по-прежнему в норме. Не заболел пока, как обычно зимой бывает. В камере сухо и батарея нормально греет. Курю, но мало и редко. Да и то уже больше по привычке, которая в тюрьме же и появилась. Жду ответа и фотографии заказным письмом. Отцу привет. Всех вас обнимаю крепко!!!
«Политические в российских тюрьмах толкают тюрьму на реформы». Сутуга — о своем тюремном опыте
Выступление Алексея Сутуги на благотворительном вечере в поддержку политзаключенных «Во все тяжкие» 28 декабря 2013 года в «Фабрике» (Москва), через полгода после его освобождения из Бутырки, где он находился под следствием по первому уголовному делу, и за три месяца до начала нового преследования.
Я приехал на СИЗО, где меня определили опера местные в карантин. Карантин — это такое место, где любых заключенных — и первоходов, и второходов — помещают в двухместные камеры с камерой наружного наблюдения, с очень таким плотным графиком.
В карантине я находился три дня, после этого был разговор с операми. Я сначала прошел психологическое обследование какое-то, тест. Признали, что я могу находиться в камере с большим количеством людей. Я прошел разговор с опером, дежурившим на карантине, который почему-то думал, что я правых взглядов, и был очень рад определить меня в хату к черным, как он выразился. Естественно, меня туда и определили.
На Бутырке большинство хат большие — очень большой, широкий интернационал сидит, люди со всего СНГ. Я попал в 22-местную камеру, где я просидел большую часть времени под следствием, 11 месяцев в одной хате. Шкобарю повезло даже больше, он просидел в 36-местной хате с людьми не первой ходки уже. Там у него веселее, конечно, было.
Расскажу про внутренний распорядок наших тюрем. В 10–11 часов заходят опер и дежурный по режиму, их называют «режимники», и всех выводят на продол. Вообще охрана тюрьмы делится на две части. Есть опера, которые занимаются воспитательной работой, и «режимники», которые смотрят, чтобы режим соблюдался арестантами: то есть идет проверка хаты на наличие каких-то «запретов», на то, чтобы решетка нормально держалась [и не пыталась установить связь с другими камерами].
С ними иногда ходит врач, который дает вам анальгин от всех болезней, иногда зеленку. Конечно, в наших тюрьмах с медициной плохо совсем, бывалые люди советуют к стоматологу вообще не обращаться, потому что большой шанс заработать гепатит. На больницу тебя увозят, если ты уже совсем не ходишь, а освободить по здоровью тебя могут, если ты уже при смерти. Администрации тюрьмы выгодно, чтобы ты умер в больнице на воле, поэтому они подгадывают время [для перевода]. Взять коммерсанта Магнитского, которого содержали в камере, пока уже совсем не было видно, что он не жилец.
Я надеюсь, что никто из вас не попадет в тюрьму. Но если так случится, то по-любому у вас будет сложный разговор с оперуполномоченным, который дежурит на продоле, где находится ваша хата. Разговор о сотрудничестве, разговор о нюансах дела. У меня было несколько таких разговоров: в первое время ко мне наведывались сотрудники Центра по борьбе с экстремизмом, которые меня и задерживали. Поэтому опер заинтересовался моим делом, и после разговора с Центром «Э» у меня был разговор и с опером о том, почему ко мне ходят люди из ФСБ и Центра «Э». Так что готовьтесь: вами будут интересоваться отдельно и особо.
Сидеть вы будете тоже особо — даже отношение арестантов к вам будет немного другим. В принципе, для меня это был положительный момент. Хоть у меня и 213-я статья [УК РФ], хулиганка обычная, но с таким подтекстом, что люди понимали, что я не какой-то баклан, который спьяну сотворил фигню.
Вообще я считаю, что политические [заключенные] в российских тюрьмах толкают тюрьму на изменения положительные, на реформы. Можно смотреть по «болотникам» и по девушкам из Pussy Riot. Наш ФСИН — это такое непрозрачное болото, в котором творится все что угодно, и в лагерях, и в тюрьмах. Коля Кавказский даже статью написал о том, как меняется тюрьма, если на нее заезжает политический. Опера больше соблюдают законы, в хаты заходят люди из правозащитников, обычный человек, который не шарит ни в чем и не может защитить себя, начинает понимать, что можно бороться юридическим способом каким-то.
Я постоянно в тюрьме изучал уголовный и уголовно-процессуальный кодексы РФ и писал жалобы другим арестантам в прокуратуру, в суды, следователю. Это полезное дело и для тебя — налаживаешь взаимосвязи с другими арестантами в хате, которых ты постоянно видишь, 24 часа в сутки. Нужно очень хорошее отношение к ним и к тебе чтобы тоже было. Над этим моментом я постоянно заморачивался, потому что люди разные сидят — один раз посчитал, в 22-местной хате у нас разговаривали на 12 языках: и аварский, и таджикский, и узбекский.
Я там не видел каких-то крутых коммерсов. Они сидят отдельно в более или менее привилегированных условиях, в трехместных хатах, где есть хороший телевизор, иногда даже холодильник, их чаще выводят [за небольшие взятки] в баню. Мы ходили один раз в неделю в баню, иногда даже раз в две недели, когда воды горячей не было. На Бутырке это часто происходит, у них котел со времен Солженицына не менялся. Я читал Солженицына, там очень много о том, как он сидел на Бутырке, в принципе, ничего не изменилось. Я вообще считаю, что ФСИН — это наследие ГУЛАГа, что система работает на уничтожение человека, а не на его перевоспитание.
К адвокатам у меня до сих пор двоякое отношение. Особенно я много наслушался историй от обычных арестантов, людей, мужиков, которые нанимали адвокатов за 100–200 тысяч, сразу им платили, а адвокаты два-три раза к ним приходили в тюрьму и пропадали или отписывались записками какими-то. И человек просто получал срок, мне кажется, он такой же получил бы и без адвоката, с государственным. Найти хорошего адвоката — это вообще проблема большая, и родственники, которые занимаются вашими проблемами на воле, очень часто попадают в руки мошенников. Есть люди, которые дежурят около СИЗО и говорят: «Я адвокат, могу защитить вашего сына, дайте мне денег». Обычные люди попадаются на все это, опять же, из-за неграмотности юридической, над этим тоже надо работать.
Расскажу про поддержку с воли. Письма арестантам нужны, любые письма, письма от незнакомых людей, письма поддержки, письма от старых друзей, открытки. Любое печатное слово очень ценно, любое душевное слово, тепло с воли греет и дает поддержку, [силы] дальше бороться за себя. Хочу сказать спасибо Анархистскому Черному Кресту, своим друзьям старым, товарищам из Иркутска, они всегда, постоянно меня поддерживали, писали письма, не забывали, делали акции в поддержку мою, поддерживали обо мне какие-то новости.
Обложка: Радикальная теория и практика
