Деколонизация в технике коллажа Артур Гранд — о методе Сергея Параджанова

В музее Сергея Параджанова вдруг становится очевидным то, что творчество одного из самых знаменитых советских режиссеров напрочь лишено влияния главной союзной культуры. В середине 60-х годов художник открыто выступал против русификации Украины, а фильм «Тени забытых предков», принесший ему мировую славу, вышел в СССР на украинском языке без русского дубляжа. Нонсенс для того времени.

Осознанно или нет, Параджанов исследовал и освобождал культуры, подчиненные империей. Собственно, за это его и посадили в тюрьму. Он не был классическим диссидентом, но раздражал метрополию тем, что пренебрегал ею. Режиссер закэнселил русскую культуру задолго до разговоров об ее отмене — и сделал это не в солженицынской манере (описать производимые империей ужасы), а с помощью ослепительного коллажа, состоящего из сюжетов, символов и образов, определяющих внутреннее устройство внешне подчиненных республик.

Летом прошлого года я ездил в Карелию. Меня в первую очередь интересовали места, связанные с карельской культурой. Найти их было непросто, а увиденное произвело на меня тягостное впечатление. В старинной полузаброшенной деревне Кинерма осталось всего несколько жилых домов, а на карельском говорят лишь староста и двое молодых местных ребят, подрабатывающих гидами и самостоятельно изучающих родной язык. Один из них объяснил мне, чем отличаются карельский, ливвиковский и финский языки, а также рассказал, что в Петрозаводском университете существует всего четыре бюджетных места для изучения карельского.

Если в советское время местная культура находилась практически под запретом, то в РФ она находится в забвении. При этом в Петрозаводске, например, многие уличные указатели продублированы на двух языках — вот только никто из горожан карельского не знает (что неудивительно при таком безразличии к его преподаванию). То есть со стороны властей это чисто декоративный жест, лишенный какого-либо смысла. Примерно такой же, как и полоумное существование деревни Мандроги близ Лодейного Поля, куда зачем-то предлагают поехать многие тревел-гайды. Это какой-то новодел a la russe с привезенными из Вологодской области избами — древнерусская клюква-открытка, предваряющая Карелию.

После того как я вышел из музея Параджанова и прогуливался по Еревану, оторвавшемуся от империи, я думал о Кинерме, находящейся в ее составе. Сейчас много говорят о деколонизации. Как это может выглядеть политически, я не имею ни малейшего представления (интересующиеся могут почитать, например, большой текст Ильи Будрайтскиса).

А как проводить культурную деколонизацию, нам давно подсказал Параджанов. Надо не столько изблевывать себя до потери сознания, сколько глубоко и внимательно изучать многочисленные этнические культуры. Карелия, Бурятия, Татарстан, Якутия, Тува, Калмыкия — колоссальное пространство, где тени забытых предков должны выйти наконец из забвения и заговорить громко и уверенно на своих языках.

Наша культура превратилась в какую-то утомительную бесконечную русификацию подконтрольной территории. Россия похожа на один бесконечный фильм, одобренный цензурой Российской империи, согласованный Госкино и отутюженный Минкультом. Но подлинная культура большой страны — это параджановское творчество, коллажирование, разноголосие, чужестранствие. Не дублированные вывески, которые никто не может прочитать, но изучение региональных языков в местных школах и университетах. Работа локальных медиа на этих языках.

Мне хочется когда-нибудь в стране под названием Россия приехать в Карельскую Республику, снять гостевой дом в Олонце или Кинерме, прочитать газету на карельском языке, затем включить телевизор и смотреть на ливвиковском все передачи подряд. Ну а если захочется водки с пельменями, то дороги в Верхние Мандроги пусть ведут в Вологодскую область.