«Черная Пантера», «Довлатов», «Купи меня» и «Дрис Ван Нотен» Спойлер: афрофутуризм Marvel не помог

Первый в истории блокбастер с африканскими корнями

Фантастически богатое африканское королевство Ваканда владеет ресурсом универсального и сверхпрочного материала вибраниума, а от окружающего мира отгораживается отражающей оболочкой. Для остального мира в Ваканде живут полунищие пастухи, но на самом деле внутри — одновременно Дубаи и Каир, дорогие звездолеты и мир, который держится на царствовании короля Черной Пантеры. После теракта и гибели короля Ваканды престол занимает его сын Тчалла (Чедвик Боузман), а в Лондоне во время диверсии из музея крадут молот из вибраниума: грабитель — зубоскалящий реднек (Энди Сёркис) сообщает спецслужбам, что вибраниума в Ваканде так много, что мир может утонуть в оружии и гаджетах. В борьбе за право на самоопределение страны Черной Пантере надо победить армию колонизаторов с Запада и сбившегося с пути черного бро, а заодно вернуть себе слишком симпатичную бывшую (Люпита Нионго). Отдельного упоминания стоит бойкая младшая сестра супергероя (Летиша Райт), в свои типа 17 лет построившая транспортную систему, энергетические станции и сшившая линию спортивной и боевой одежды, рядом с которой новые кроссовки хайпбистов выглядят как бабушкины черевички. Гендерный поворот фильма заключается в том, что все ближайшие помощники, кроме шамана, — женщины, и даже магический цветок вечной жизни похож здесь на вагину (а не на сердце, как говорят местные весталки).

В синопсисе и трейлере «Черной Пантеры» есть десятки мелочей, за которые ее хочется тепло полюбить. Дизайнеры играют с афрофутуристическим шрифтом, саундтрек курирует Кендрик Ламар, художники по костюмам отрываются, превращая местную массовку в этнографический атлас — самый смешной молчаливый герой, джармушевский Исаак де Банколе всегда сидит в кадре с зазывающего цвета пластиной во рту. Местами в звуковой ряд прорываются неплохие треки и аутентичные эффекты вроде рева тигра, а не избалованные ротацией лица дают марвеловскому производству новый ритм. Если бы в годы борьбы за гражданские права в Сельме демонстрантам рассказали бы о марвеловском блокбастере про Африку такого масштаба, они открыли бы рты, как оклендские детишки на баскетбольной площадке в фильме, когда к ним приземлился звездолет.

Реальность в том, что «Черная Пантера» в России убита дубляжом, а где не убита — нелепа до неприличия. Здесь плохо поставлены массовые сцены и дешево смотрятся боевые (особенно по сравнению с какими-нибудь амазонками против немцев в «Чудо-женщине»), у всех без исключения персонажей реплики диалогового бота, а в саму Ваканду, несмотря на вбуханные деньги, очень трудно влюбиться: нарисована она как посредственный постер девелопера в тропической стране. Ряженые boyz in the hood не воспринимаются как африканские племена, а Райану Куглеру после «Крида» и «Станции Фрутвейл» большой объем не дается напрочь. В Голливуде постоянно снимаются копии «Крестных отцов» и «Зеленой мили», и идейно «Черная Пантера» ничем не отличается от этих поделок — это посредственный конвенциональный экшен, где экзотизация Африки и апроприация используются как рыночный ход. За исключением сцены, где боевой носорог внезапно лижет лицо одному из героев, это кино с неважным чувством юмора, клишированным саундтреком (сентиментальные скрипочки играют, несмотря на продюсера Ламара) и теперь уже черными лицами на хромакее, которые говорят те же глупости, что в прочих супергеройских фильмах говорят белые лица: на титрах ты помнишь только прически главных героев. Штука в том, что фильм ничего не добавляет уже существующему множеству оригинальных эпических фильмов. Колониализм был изобретательно описан в «Аватаре», все лучшие шутки супергеройского блокбастера пошутили в последнем «Торе», спели про Африку до слез в «Короле Льве», а зрелищно повоевали в «Звездных войнах» — и нет ни одной сцены, ни одного диалога в «Черной Пантере», работающих лучше, чем в фильме «Три икса» (он хотя бы иронично умеет работать с собственной вульгарностью). Пока шаг к расовому равноправию в Голливуде привел только к тому, что афроамериканский режиссер тоже снял неумный и предсказуемый блокбастер.

Смотреть? Нет

Аккуратный байопик молодого Довлатова

Закадровый голос сообщает вводные: свободолюбивые и обнадеживающие 60-е кончились, в 1971 году после оттепели наступили ощутимые заморозки. Ленинград в ноябре — место и так довольно беспощадное, а уж тем более по отношению к молодым писателям. 30-летний Сергей Довлатов (серб Милан Марич) еще не напечатал ни одного рассказа, бегает по идиотским заданиям редакции (то поэта с трудовой биографией найти, то спуск на воду корабля осветить) и понимает, что решительно отдаляется от равнодушной жены и подрастающей дочки Кати, и решает подарить ей в откуп дорогую заграничную куклу. Куклы в Ленинграде нет, холоднее становится с каждым днем, Довлатову и его друзьям (один из ближайших приятелей и собеседников — Иосиф Бродский) перекрывают кислород.

Фильм об интеллигенции времен застоя — легкий объект для аналогий, и, снимая «Довлатова», Алексей Герман-младший это отлично понимает. Если отца режиссера интересовала тирания, то сын в своей фильмографии фиксируется на духоте и безнадежности, негероическом героизме и битье головой о сцену. Шесть ноябрьских дней, в которые советский писатель попробует навести мосты с женой, встретит нескольких бывших, похоронит друга и сделает много бессмысленной работы на режим, можно было бы растянуть и на шесть лет. Песен о советском «Титанике» и троллейбусе, который идет на восток, еще не написали, но звенящая пустота, обреченность и молодая надежда, с которой ничего не поделаешь (как это — быть молодым и ни на что не надеяться?), в «Довлатове» на своих местах. Снятый по мотивам «Чемодана» и «Компромисса», фильм отлично работает, когда максимально близок к тексту, и слишком подробно объясняет то, что в кино на все времена и так сквозит между строк. В любом случае, только что получивший приз за визуальные решения на Берлинале (его вручили художнику-постановщику и жене режиссера Елене Окопной) — один из самых ожидаемых российских фильмов года на классическую тему «горе от ума».

Смотреть? Возможно

Российская драма о незавидной судьбе красивых «эскортниц»: без махрового сексизма не обошлось

Студентка филфака (Юлия Хлынина), дочка самостоятельной бизнесвумен, зачитывает на занятиях монолог Белинского о том, как ему хочется оргий, а общество предлагает говорить только о литературе. После экзаменов Катя врет маме, что уезжает в Париж на стажировку, а сама прыгает на рейс эскорт-агентства и летит в арабскую страну в компании симпатичных провинциалок модельной внешности. До последнего момента не понимая, что это рейс российских секс-работниц для шейхов, Катя прижимает к груди томик любимого писателя Ходасевича. Брюнетка с гоповатой манерой общаться на соседнем сиденье (Анна Адамович) пренебрежительно называет Катю ботаничкой и «Ходасевич»: для нее, очевидно, русская литература закончилась на экзаменационных билетах по школьной программе. После несостоявшихся гастролей в пустыне Катя с новой подругой селится в московской съемной квартире на окраине: втроем с соседками из Ростова (плюс Светлана Устинова) они болтаются по ресторанам и клубам, чтобы найти для себя спонсоров, любовников и, если повезет, любовь всей жизни. Для Кати это приключение, для двух других девушек — единственный билет к счастливой жизни.

Тот случай, когда хочется сказать «попробовали бы они снять это на Западе»: режиссер Вадим Перельман, больше десяти лет назад номинированный на «Оскар», прославился на родине больше всего сериалом «Измены». Соавтора «Измен», сценаристку Дарья Грацевич, он ангажирует и на мелодраму о трех охотницах на мужчин, которые упорно не хотят называть себя проститутками. Интердевочки 25 лет спустя играют по-крупному, но имеют в арсенале только молодость и красоту. Все решения вокруг них принимают мужчины — за ними же и останется в каждой истории последнее слово.

«Купи меня» с рекламным монтажом и большим бюджетом — пример того, как поколение зрелых и успешных мужчин поворачивает историю содержанок в морализаторскую притчу о девичьей жадности. Ожидаемая для российского кино оптика — вместо того, чтобы разобраться, какие силы толкают мужчин к нормализации платного секса и отношению к женщинам как шкурам, зрителей в очередной раз напичкают монологами бедных девчонок из регионов и неполных семей. Главная героиня — озоновская «Молода и прекрасна», с поправкой на Россию — вообще переживает страстный роман с взрослым кавказским мужчиной, изнасиловавшим ее на свидании. Такие «50 оттенков серого» странно смотрятся в стране, где проститутки выпрыгивают из окон борделей, а женщины возвращаются из больницы после нападения мужа без двух кистей — создатели «Купи меня» упорно не понимают, что являются частью проблемы. Три истории про платный секс крутятся вокруг народных мудростей «сучка не захочет — кобель не вскочит» и опять делают крайними коварных женщин, напрасно впечатлившихся фильмом «Красотка». Первую половину фильм притворяется неловкой комедией (перлы в духе ««мужчина как унитаз — либо занят, либо полон дерьма» достойны передачи «Давай поженимся»), но уже с середины «Купи меня» — кино про моральный выбор и ответственность с большой буквы, которые по отечественной традиции, конечно, целиком возлагают на тех, кто обслуживает власть имущих. Вышедший прошлым летом тоже местный «Блокбастер» запомнился боевым монологом Анны Чиповской о том, что мир провинциалок, угождающих толстым и старым российским толстосумам, придумали не молодые студентки в эскорт-агентствах, а владельцы нефтяных компаний, яхт и особняков. Казалось бы, Рубикон перейден, но со дна снова постучали.

Смотреть? Нет

Пристальный взгляд на бельгийского дизайнера: фильм — простой и изысканный, как и он сам

Трудоголик, «дизайнер с маленьким эго и глобальным видением», Дрис Ван Нотен — не самый очевидный кандидат для документального фильма о дизайнере. На его счету нет скандалов, а славе среди миллиардов он предпочитает небольшой гарантированный рынок и вечную независимость. «Дрис» — рассказ о позднем периоде бельгийского дизайнера на пике его формы и захватывающее путешествие в лабораторию модельера, где фрагменты барочной живописи смешиваются с вдохновляющими дизайнера аляповатыми орнаментами уличной одежды. Не очень публичный и не имеющий стремления высказаться по любому поводу, Дрис Ван Нотен впускает в свою рабочую жизнь документалиста, снимавшего фильмы о Зандере, Эгглстоне и Корбайне.

Документальный фильм не для широкого зрителя (вряд ли кому-то со стороны придет в голову два часа смотреть на аккуратные стежки и ручную вышивку гладью) — высказывание о вечном союзе мастерства и искусства. Сын из европейской семьи портных, понимающий цену ручной работе, богатой отделке и аккуратным швам, Дрис Ван Нотен — практик из «Призрачной нити», но без тирании и эксцентрики. Он обнажает рабочий процесс дизайнерского дома, в коллекциях которого нет случайных и бессмысленных вещей для сверхпродаж. Фильм о желании остаться в вечности и соблюдении практических традиций — вдохновение для любого человека, чья работа или жизненные интересы связаны с эстетикой и образностью. Что важно для честного и умного докфильма — это не парад побед и портретов с красной ковровой дорожки: Дрис Ван Нотен обладает не только стратегическим умом, но и повышенной самокритикой — и именно это, кажется, спасло его от звездной болезни, быстрого падения и вульгарной популярности.

Смотреть? Да

Обложка: Kinomania