«Мама, я дома»: Как мать наемника ЧВК ждет сына с фронта Ужасно, когда на войне погибают, но порой еще хуже, когда с нее возвращаются
Тоня живет в маленьком городке Мирный под Нальчиком. Она водитель — много лет развозит на автобусе жителей, которые ее откровенно недолюбливают за свободолюбивый нрав и неуживчивый характер. Так ее воспитали обстоятельства: живет Тоня в небольшой квартире с дочерью и нейроотличным внуком, а сын Женька давно уехал на заработки. Скудную размеренную жизнь прерывает звонок загадочного человека из безымянной частной военной компании. Тот рассказывает, что сын стал наемником и погиб в Сирии во время минометного обстрела, и что от Женьки ничего не осталось — буквально, даже гроб предлагают хоронить пустой. Не взяв предложенные 5 миллионов рублей откупных за молчание, Тоня пытается привлечь внимание к проблеме накануне приезда московской делегации и становится комом в горле местной власти. Тогда в ее доме появляется еще более загадочный и довольно агрессивный молодой человек, утверждающий, что он — Женька, живой и здоровый, а матери следует заткнуться и не высовываться.
Около года назад на Венецианском кинофестивале, а позже и на последнем (пока что) «Кинотавре» был показан «Мама, я дома» — второй фильм Владимира Битокова, однокурсника Кантемира Балагова. Это картина о том, как в дом женщины, сын которой погиб в Сирии, приходит загадочный незнакомец. Мы пересмотрели картину и рассказываем, как это кино обращается с непопулярной у нас темой частных военных компаний и метафорически препарирует ПТСР.
Символична дата выхода «Мама, я дома» в онлайн-кинотеатрах: 25 февраля. Ровно через день после начала войны, в которой немалую роль уже играют те самые ЧВК. Несмотря на присутствие в инфополе, эта тема до сих пор табуирована, а попытка копнуть глубже чревата потерей жизни (как случилось с Александром Расторгуевым и его коллегами).
Впрочем, в последнее время руководители этих «армий теней» особо и не стесняются скрывать свое присутствие: открыто набирают новых членов в тюрьмах, критикуют военное руководство и даже снимают о себе фильмы, которые выходят на популярных онлайн-платформах — «Солнцепек», «Турист», «Гранит», «Лучшие в аду» и прочие. Недовольным же рассказывают о «каловых массах» у них изо рта. Но, кажется, в последние несколько месяцев ЧВК Шрёдингера всё-таки начинают проявляться: они вроде бы есть, но их как бы нет. Неудивительно, если скоро они перестанут стесняться, встанут и заявят о себе в полный голос, как будто никогда и не скрывали своего существования.
Впрочем, преступления на государственном уровне у нас признавать не принято (а потакание российского руководства существованию ЧВК вроде «Вагнера» — официально преступление). А если и принято, то так, чтобы никто не увидел — со времён «Чекиста» Александра Рогожкина фильмов о «большом терроре» и не припомнить толком, а те, что пытались всё-таки заговорить об этом, попали в опалу. Как, например, «Капитан Волконогов сбежал» — фильм про раскаявшегося капитана НКВД (которого, кстати, тоже играет Юра Борисов) показали в прошлом году на Венецианском кинофестивале и на «Кинотавре», но в прокат он так и не вышел.
Чтобы прочитать целиком, купите подписку. Она открывает сразу три издания
месяц
год
Подписка предоставлена Redefine.media. Её можно оплатить российской или иностранной картой. Продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.
На связи The Village, это платный журнал. Чтобы читать нас, нужна подписка. Купите её, чтобы мы продолжали рассказывать вам эксклюзивные истории. Это не дороже, чем сходить в барбершоп.
The Village — это журнал о городах и жизни вопреки: про искусство, уличную политику, преодоление, травмы, протесты, панк и смелость оставаться собой. Получайте регулярные дайджесты The Village по событиям в Москве, Петербурге, Тбилиси, Ереване, Белграде, Стамбуле и других городах. Читайте наши репортажи, расследования и эксклюзивные свидетельства. Мир — есть все, что имеет место. Мы остаемся в нем с вами.
