Кирилл Кобрин: «Мы делаем разговор о литературе новым мейнстримом» Писатель и куратор премии «Волга/НОС» — о литературной обстановке и культурном расцвете Нижнего Новгорода

— ПЕРВЫЙ КРУГ ПРЕМИИ «ВОЛГА/НОС» ПРОШЕЛ. КАКИЕ У вас остались впечатления от работы нижегородских экспертов и участия обычных читателей?

— Прежде всего одна из главных идей премии в том, что в жюри не сидят так называемые эксперты. Больше всего на свете мы боялись, что это будет еще одно «первенство по литературе». В ситуации с современной русской словесностью, когда все кому не лень устраивают такие чемпионаты по словесности, делать еще одну литературную премию — это множить болезнь, которая уже есть в организме культуры. А спрос на разговор о литературе огромный.

Мы хотели сформировать повестку дня для возможности начать нормальный человеческий разговор о литературе и обществе. Эта премия — удачно или неудачно — пытается все же вернуть этот разговор в актуальное поле российского общественного сознания. Именно поэтому в жюри сидят не эксперты, и это не разговор экспертов и так называемых «простых читателей» в зале. Кто этих «простых читателей» вообще видел? И кто такие «непростые читатели»? Это стало главным итогом премии: и «НОСа», и особенно «Волги/НОСа».

— Почему особенно премии «Волга/НОС»?

— Был очень хороший состав жюри, которое много и интересно говорило о словесности и обществе с точки зрения собственного экзистенциального, социального и культурного опыта. Например, Дмитрий Володин, будучи бизнесменом, говорил именно как известный бизнесмен — и как культурный человек, у которого из-за занятий бизнесом нет времени читать книжки. Надо исходить из того, что общество не состоит из людей, которые могут прочитывать по тридцать книг в месяц, и нельзя вычеркивать людей, которые, — в силу того что заняты, работают и делают российскую жизнь, экономическую, социальную и так далее, — не могут читать столько же. А давайте мы их всех вычеркнем, потому что они так себе читатели? Эти люди — важнейшая часть общества, у них тоже есть мнение, поэтому для меня принципиально участие представителей этой группы в жюри.

Мария Гончарова тоже была исключительно важна как человек, который профессионально читает и редактирует тексты в медиа, а медиа — это современная и могущественная сфера деятельности общества. В случае Гончаровой отметим еще и необходимость гендерного взгляда, чтобы премия «Волга/НОС» не стала еще одним упражнением в культурном mansplaining.

Артем Филатов также был важным участником жюри, потому что он современный художник. А современное искусство в России, да простят меня писатели, гораздо более современно и социально, чем нынешняя русская литература. Артем как раз работает с материалом общества, с городом, с историей. И потом, посмотрите на все жюри современных премий. Кто там сидит? Люди сорок плюс, в основном давно тусующиеся в литературных кругах. А здесь взгляд со стороны человека другого поколения, с другими представлениями.

Не забудем, у нас была традиционный филолог — Мария Гельфонд. Она высказывалась о том, что читала и что думает, с позиции своей филологической выучки. Важно, что мы не исключили точку зрения академической филологии на современную словесность, но поставили ее в один ряд с другими.

Наконец Евгений Стрелков, председатель жюри, счастливо воплотил в себе сразу три функции: он и поэт, и дизайнер, и куратор, культуртрегер. Не забудем одно обстоятельство: современная культурная ситуация в стране в ее лучших, продвинутых областях сделана людьми, которым сейчас от 45 до 60 лет. И Стрелков как представитель этого поколения является одной из основополагающих фигур для современной нижегородской культуры.

Принято ругать финальное решение жюри премии «Волга/НОС», но еще раз: это премия не про то, кто победил. Это премия про разговор. А разговор получился очень интересным, драматическим, с неожиданными перепадами. И наконец, получился диалог с публикой в зале.